ГОЛУБЬ (СТИХОТВОРЕНИЕ ЮРИЯ КУЗНЕЦОВА)
Мы на заре самих себя заспали,
И жизнь шумит, как сорная трава.
На крошку хлеба голубя поймали
Мальцы замоскворецкого двора.
Не грязный голубь с дерева безверья.
Сиял красавец, бел. как вечный снег.
Они б ему повыдергали перья,
Но отобрал прохожий человек.
Курчавый Ицек подскакал, как мячик,
И человека начал осаждать.
--Отдайте мне!--Зачем тебе он, мальчик?
--Поймите! Я могу его продать!
Звенело что-то в голосе такое
Глубокое, что вздрогнул человек.
--Пускай летает!--и взмахнул рукою.
--Пускай летает!--повторил навек.
Все видела и слышала старушка,
Дремавшая у Господа в горсти.
И, как в бору печальная кукушка,
Запричитала:--Боже, возврати!
Так, значит, есть и вера, и свобода,
Раз молится святая простота
О возвращеньи блудного народа
В объятия распятого Христа.
--------------------------------------------------------------------------------------------
Скакал по площадям курчавый Ицек--
Он продавал торговцам голубей.
А на Смоленск уж шли колонны фрицев--
Гораздо примитивней и грубей.
На пепелище плакала старуха
И воздевала руки ко Христу.
Но бог внимал ей флегматично-глухо,
И Ад глотал все новую версту.
Но было что-то в воздухе такое,
Что Ад был остановлен у Москвы,
Когда шли в ополчение рекою
Бойцы Уфы, Ташкента, Костромы.
И засверкали грозно здесь Утесов,
Бернес, и Эренбург, и Левитан.
И голос их вознесся к самым звездам.
А сплачивал их сталинский титан.
Закопаны посланцы Ада гордые.
Старуха, что в горсти, внучат растит.
Курчавый Ицек отпускает голубя,
И тот советским спутником летит.
