Ситуация с «Матильдой» и армией поклонских обнажила суть многоходовой провокации, использующей одно из самых уязвимых мест патриотического лагеря. Паззл быстро складывается на глазах, если включить мозги и проанализировать имеющуюся информацию. Первой в 1981 году в разгар Холодной войны (напомню, что в ней победил коллективный Запад, представленныйтогда формальными лидерами в виде Рейгана и Тэтчер) его канонизировала РПЦЗ, в которой неплохо поработали западные спецслужбы, понимающие важность «белого» реванша генетически связанного с Антантой и, следовательно, с англосаксонской моделью глобализации.
Не случайно Алексий II долго противился канонизации Николая II, т.к. она сама по себе неизбежно вносила раскол в общество в силу неоднозначности (как минимум) фигуры последнего императора. Однако в 2000 году РПЦ, канонизировав Николая II, в лице патриарха Алексия II и митрополита Кирилла (отвечавшего в то время как раз за внешние связи) в угоду объединению церковных структур пожертвовала потенциальным единством патриотических сил, а, значит, и одним базовых элементов единства страны. Не последним был и вопрос о зарубежной собственности, которая когда-то принадлежала единой церкви до революции, а потом по большей части отошла к РПЦЗ. Голоса противников канонизации звучали и тогда. Особенно выделялась позиция митрополитов Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) и Нижегородского и Арзамасского Николая (Кутепова). Николай, воевавший под Сталинградом ветеран Великой Отечественной войны, высказывался предельно чётко: «Видите ли, я не стал предпринимать никаких шагов, потому что если уж составлена икона, где, так сказать, царь-батюшка сидит, что же выступать? Значит, вопрос решен. Он без меня решен, без вас решен. Когда все архиереи подписывали канонизационный акт, я пометил около своей росписи, что подписываю все, кроме третьего пункта. В третьем пункте шел царь-батюшка, и я под его канонизацией не подписывался. Он государственный изменник. Он, можно сказать, санкционировал развал страны. И в противном меня никто не убедит. Он должен был применить силу, вплоть до лишения жизни, потому что ему было все вручено, но счел нужным сбежать под юбку Александры Федоровны». Собственно об этом писали и об этом предупреждали патриотическая аналитика, стоящая ближе к «красному» крылу. Таким образом, заложенная в 1981 году мина оказалась долгоиграющей.
После канонизации со стороны РПЦ была запущена провокация со стороны российской либеральной клики в виде «Матильды». Подавляющая часть православно ориентированной патриотической публики, включая и многих в РПЦ, заглотила наживку. Следующий шаг – использование «няшки» Поклонской и примкнувшей к ней армии фриков, которые в совершенно обскурантистском стиле таранят медиа пространство. Либералы «законно» возмущаются «попранием» свободы творчества и самовыражения. Историки недоумевают, как им теперь анализировать эту личность с чисто научных рациональных позиций. А поскольку Николай II – это ещё и символ геоисторического поражения во всех смыслах, то патриотическая общественность делится на условных красных (и меньшей части адекватных религиозных кругов), понимающей опасность культа Николая II и условно «бело»-православный слой (который не может не поддержать армию поклонских в силу авторитета церкви). Тут же в глазах части более критически мыслящей патриотической публики авторитет РПЦ начинает стремительно падать. Что, собственно, и требовалось. Если экстраполировать эту тенденцию, то результат может быть весьма плачевным – профанация как патриотических сил, так и институтов православия. Если же на силы в поклонском стиле будет сделана ставка при построении новой государственной патриотической идеологии на самом верху, то ни о каком эффективном ответе на чудовищные вызовы мирового системного кризиса (и Россия не последняя часть этого процесса) не будет и речи. Остаётся уповать на здравомыслие хотя бы того сегмента РПЦ и высшего госаппарата, которые более или менее понимают эти риски, и способны по меньшей мере «заморозить», дав моральное осуждение «Матильдам» при этом подтвердив ценности рационального исторического анализа (с точки патриотического мировоззрения, разумеется) и уважение к различным позициям в патриотической среде. Правда, объективно поле для манёвра довольно небольшое, и оно быстро сужается.
Владыка Тихон занял очень взвешенную позицию. И что главное, с опорой на историческое исследование, а не только на авторитет канонизации и самой церкви. Протоирей Игорь Прекуп здраво размышляет о том, что «Среди нас очень распространено «прецедентное мышление»: не правовое, не религиозное, а именно «прецедентное», когда в качестве критерия нормы рассматривается прецедент: было раньше такое или нет? Для этого типа мышления, все, что происходило ранее и не было отвержено и осуждено – законное основание для осуществления в дальнейшем. А в истории, в том числе и в церковной, немало примеров того, что несовместимо с христианским мировоззрением, но соборного осуждения не получило по причине то ли утраты актуальности, то ли, чтобы «не обострять». И для прецедентного мышления это очень удобный повод выдавать всякую гадость за «ярость благородную», то бишь «ревность по Бозе». Но это пока только защита. Нужны проактивные действия. Например, новое конкретное общее дело или событие, которое перекрыло бы этот негатив. Или, как минимум, отвлекло бы внимание.
