ВАСИЛИЙ Ш А Х О В

ДНИ РОССИИ: "ДА ВЕДАЮТ ПОТОМКИ". Лекция-урок 4.

Почтенна старости власами

И древностию лет горда,

Обильна славными делами

И крепостью сынов тверда.

Москва, ты рамена воздвигни.

Главою облаков достигни.

Восторгами наполни грудь:

Еще тебе венцы лавровы

И мирты с пальмами готовы

Еще к блаженству новый путь.

Ты мать градов; остави ревность,

Что позже прочих новый свет

Твою приосеняти древность

От трона мудрости течет:

Творцу Богиня подражает,

Когда что ново созидает;

Так первый начат мира век;

И небо, и земля, и море

Престали быть в мятежном споре

Тогда и создан человек…

С холмов на холмы, с гор на горы

Гремящая молва летит.

С долиной луг подъемлют взоры;

Веселый всюду зрится вид,

Вещает каждая стихия:

Венчалась ныне вся Россия,

Венчая славою Москву:

Москва исполнена отрады,

На прочие взирает грады,

Подъяв венчанную главу…

Е р м и л К о с т р о в. О д а на открытие губернии

В столичном граде Москве, сочиненная октября 5 дня 1782 года.

Карамзинские «тропы» и маршруты.

Калужская застава. Калужский тракт. Имения и селения по пути в Остафьево, где многие годы жил Николай Михайлович Карамзин, где он обдумывал, создавал, совершенствовал, окончательно редактировал большую часть своей легендарной

«Истории государства Российского». Истоки и горизонты могучего вдохновенного труда… Краеведам и регионоведам предстоит ещё по-новому перечитать карамзинские тексты, мемуары его современников, провести (в рамках Большой новой Москвы) архивные и биобиблиографические разыскания, чтобы по-новому «высветить» карамзинские юго-западные маршруты и «тропы» (связанные с теми же Вороновым, Красной Пахрой).

Спецпроект москвоведения. Обоснование к а р а м з и н с к о г о (юго-западного)

«маршрута», «проспекта», сохранения «карамзинских достопамятностей».

Историческое эхо Большой Москвы и Подмосковья… Дела давно минувших дней, протекавших в московском Подолье и Серпухове, Коломне и Кашире, Зарайске и Волоколамске, Егорьевске и Троице-Сергиевой лавре. Страница – за страницей. Том – за томом… Раздумья об исторических горизонтах и перспективах Отечества… Не только правители, законодатели, но и «простой гражданин должен читать историю», полагал Карамзин, ибо история «мирит его с несовершенством видимого порядка вещей…

Утешает в государственных бедствиях… питает нравственное чувство». Роль истории, опыта предков благотворна («История, отверзая гробы, поднимая мертвых, влагая им жизнь в сердце и слово в уста, из тления вновь созидая царства и представляя воображению ряд веков с их отличными страстями, нравами, деяниями, расширяет пределы нашего собственного бытия; её творческою силою мы живём с людьми всех времён, видим и слышим их, любим и ненавидим; ещё не думая о пользе, уже наслаждаемся созерцанием многообразных случаев и характеров, которые занимают ум и питают чувствительность»).

Карамзин и Большая Москва… Николай Михайлович находил подтверждение своим мыслям под сводами монастырей и церквей, расположенных на живописных берегах Москвы-реки и Оки, Клязьмы, Нары, Десны, Красной Пахры. К белокаменной столице вели древние тракты, шляхи, старинные пути и перепутья… Судьбы россиян, жителей благословенной Московии… - «Личность каждого связана с отечеством: любим его, ибо любим себя… имя русское имеет для нас особенную прелесть: сердце моё ещё сильнее бьётся за Пожарского, нежели за Фемистокла и Сципиона. Всемирная история великими воспоминаниями украшает мир для ума, а российская украшает отечество, где живем и чувствуем. Сколь привлекательны берега Волхова, Днепра, Дона, когда знаем, что в глубокой древности на них происходило! Не только Новгород, Киев, Владимир, но и хижины Ельца, Козельска, Галича делаются любопытными памятниками и немые приметы – красноречивыми. Тени минувших столетий везде рисуют картины перед нами», - карамзинское мудрое слово звучит горькой укоризной «не пормнящим родства», начинающим лжеисчисление какими-нибудь полутора-двумя столетиями.

Примосковье, «хижины Ельца», берега Москвы-реки и Истры, Нары и Пахры, Оки и Клязьмы в историко-эпическом повествовании Карамзина – нравственный урок, этически ёмкий и весомый завет. Карамзин полагает, что изучающий историю Отечества «должен знать всю цену и свойство; открывать великое, где оно таится, и малому не давать право великого». Духовно-этические уроки приобщения к опыту предков несомненны («…добрые россияне не обязаны ли иметь более терпения, следуя правилу государственной нравственности, которая ставит уважение к предкам в достоинство гражданину образованному?..»).

Пушкинские юго-западные маршруты. Пушкинские

достопамятности в Большой Москве.

Московская Пушкиниана несомненно обогатится культуролого-региональной

информацией о «пушкинских тропах». Хотел бы отослать к своим книгам: «Русское подстепье – прародина Александра Сергеевича Пушкина», «Кореневщино», «Липецкий венок А.С. Пушкину», «Липецкие тропы к Пушкину». Московские, рязанские, тульские, тамбовские, воронежские, орловские, калужские, тверские краеведы и регионоведы ввели в научно-просветительский обиход уникальные данные о Пушкиных, Ржевских, Ганнибалах, Гончаровых, сопутниках великого сына России. Калужское Примосковье помнит молодую чету Пушкиных, поездки Александра Пушкина в Полотняный Завод.

Новые и малоизвестные факты юго-западной Пушкинианы… Крёстным отцом

великого русского поэта был Артемий Иванович Воронцов, владевший имением Вороново (теперь это в границах Большой Москвы).

8 июня 1799 года дьячок московской церкви Богоявления (что в Елохове) взял в руки метрическую книгу, раскрыл её и гусиное перо начертало: «Мая 27. Во дворе коллежского регистратора Ивана Васильевича Скворцова у жильца ево моэора Сергея Львовича Пушкина родился сын Александр крещен июня 8 дня. Воспреемник граф Артемий Иванович Воронцов, кума вдова Ольга Васильевна Пушкина».

Сразу же возникает естественное недоумение: почему 27 мая, а не 26-го? Оказывается, по церковному традиционному обычаю младенцев, появлявшихся на свет Божий после захода солнца (после вечерней службы) записывали следующим (завтрашним) днём. Родился будущий светоч русской поэзии в четверг, в день Вознесения Господня. На Руси святой издревле заведено приглашать в воспреемники людей самых уважаемых, близких, ценимых, почитаемых.

Артемий Иванович Воронцов к тому же доводился Пушкиным отнюдь не самой дальней роднёй. Жена его Прасковья Фёдоровна (урожденная Квашнина-Самарина) - двоюродная сестра Марии Алексеевны Ганнибал-Пушкиной, бабушки новорожденного. Сам он – троюродный брат М.А. Ганнибал. А.И. Воронцов и Сергей Львович Пушкин были женаты на сёстрах. Артемий Иванович – внук А.П. Волынского (крупного государственного деятеля эпохи Анны Иоанновны), двоюродный брат княгини Е.Р. Дашковой.

Известно несколько портретов крёстного отца А.С. Пушкина. Среди наиболее ценимых искусствоведами и культурологами «Портрет графа А.И. Воронцова» знаменитого живописца Д.Г. Левицкого. «Проникать во внутренность души» стремился Ф.С. Рокотов в своём «Портрете графа А.И. Воронцова».

Заслуживают обстоятельного изучения страницы «юго-западной» Пушкинианы, связанные с «вороновской эпохой» биографии Евдокии Ростопчиной, оставившей

уникальные (по психологизму. и художественной пластике) лирические воспоминания

об её общении с гением отечественной поэзии. «О! не забуду я, что П у ш к и н а улыбкой вдохновенной Был награжден мой простодушный стих» («Памяти Пушкина»). Лирико-психологическое развитие сюжета «Двух встреч» ( В пасхально-праздничном многолюдьи – сам Пушкин!.. «И мне сказали: «Он идет! Он, наш поэт, он наша слава, Любимец общий…»). Память поэтессы как бы портретирует далёкое-близкое («Я отгадала, поняла На нем и гения сиянье, И тайну высшего призванья, И пламенных страстей поры, И смелость дум… Уж он прошёл, а я в волненьи Мечтала о своем виденьи, - И долго, долго в грезах сна Им мысль моя была полна! Мне образ памятный являлся, Арапский профиль рисовался, Блистал молниеносный взор, Взор, выражающий укор!..»).

Большая Москва и Отечественная война 1812 года.

Коренным образом меняется (в москвоведении) московская «панорама» Отечественной войны 1812 года. Боевые действия, партизанское движение развернулись

на десятки вёрст Юго-Запада. Легендарно-знаменитый кутузовский маневр (Красное, Пахра). Кутузов и Ростопчин (Вороново). Ночь на 20 сентября 1812 года М.И. Кутузов провёл в Воронове; отсюда армейские подразделения направились в Тарутино.

…Столица Москва вплотную «приблизилась» к Калужской области; и река Нара (естественная «граница» двух регионов) имеет теперь также и «московскую прописку».

«…Отныне… и река Нара будет для нас так же знаменита, как и Непрядва, на берегах которой погибли бесчисленные ополчения Мамая…» ( из письма М.И. Кутузова). Михаил Илларионович чутко подметил «родство» Нары с Непрядвой… В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов и Непрядва, и Нара, и Дон, и Ока, и Москва-река вновь содрогнулись от боли и страданий людских…

«Огненный» владелец вороновского имения:

десница и шуйца Фёдора Ростопчина.

Человек могуче-недюжинный, сложный, пассионарный, креативный, противоречивый… Обер-камергер. Граф. Военный генерал-губернатор Москвы. Главнокомандующий Москвы в планетарно судьбоносных 1812-1814 годах..

Прямой потомок Чингис-Хана. Фамильная сага Ростопчиных восходит к сокровенному сказанию монголов о Голубом Волке и Огненной Лани.

Министр иностранных дел, Генеральный директор связи, Первый президент коллегии иностранных дел, член Совета, Великий Канцлер. Кавалер орденов – Святого Иоанна Иерусалимского, Святого Андрея Первозванного, алмазного ордена Святого Александра Невского.

…В своём вороновском имении он старался создать образцовое хозяйство; его называли «профессором хлебопашества». Из записок Ростопчина: «Честь в душе, ум в голове, дух в сердце, а прочее найдешь у себя в доме…»; «…жарюсь в полях и в лесах, веду жизнь здоровую и в один час бываю цыганом, старостою и лешим…»; «Весь день почти на поле…»; «У меня в поле, на дворе и в доме дел множество, и как человек живет в суетах, то я отдаю сей долг природе». Он открыл в Воронове образцовую сельскохозяйственную школу. Опыты, эксперименты, нововведения: удобрение полей илом из прудов; усовершенствование конструкции молотилки; модернизация. сохи. Получилао известность его сочинение «Плуг и соха, писанное степным дворянином».

«По-моему, вместо того, чтоб только стращать других за счет нововведений, лучше было бы предостеречь их, чтоб они не прежде приступали к этим нововведениям, как испытав наперед собственные силы и распознав свои местные условия»

(продолжение следует)