Дешёвая драма

На фоне бешеного хода колес мощнейших механизмов, оперирующих свободами и надеждами целых наций особенно интересными представляются истории обычных людей, угодивших под эти колеса. Одним из таких людей стал Джусси Смолетт – американский актер, сыгравший в таких всемирно любимых шедеврах, как «Чужой: Завет» и сериал «Империя», где Джусси досталась роль гея, за которого предполагается переживать политкорректным зрителям. Кстати, по чистейшему совпадению, Джусси и в реальной жизни является геем, что вкупе с его темнокожестью и вызывающим поведением делает из него прирожденного любимца американской широкой телеаудитории, либеральной до мозга костей и обожающей скандалы. В центре одного из таких скандалов и оказался Смолетт.

Обычной чикагской ночью, около двух часов, Джусси возвращался домой, неся в руках купленный бутерброд. У подъезда его дома на актера напали двое преступников. Они принялись избивать Смолетта, требовать у того убраться прочь из Америки, выкрикивать лозунг «Это страна MAGA!» (Make America Great Again – ключевая фраза кампании Трампа в 2016), лить на несчастного темнокожего отбеливатель и пытаться накинуть ему на шею веревку, очевидно, отсылая к линчеванию негров. Кое-как отбившись и закрыв за собой дверь дома, Джусси вызвал полицию и, закусывая принесенным домой бутербродом, изложил им ситуацию. Само собой, полиция Чикаго не могла пройти мимо такого страшного преступления на почве ненависти, да еще и совершенного против знаменитого актера. Сам же актер явно раскручивал ситуацию – давал комментарии, добавляя ситуации все новых подробностей, транслировал все в соцсети и в СМИ. В результате следующих нескольких дней в поддержку Джусси высказались лучшие люди нации – спикер Конгресса Нэнси Пелози, сенатор от Калифорнии Камала Харрис, сенатор Берни Сандерс, бывший вице-президент Джо Байден, видный демократ Кори Букер и бесчисленное множество самых разных деятелей либерального толка не смогли остаться в стороне. Громкие сюжеты теленовостей, статьи в газетах – все сошлось на крохотном Джусси Смолетте, ставшем жертвой атмосферы ненависти, порождаемой фашистским режимом Трампа. Само собой, в такой обстановке голоса скептиков звучали тихо и почти незаметно. А скептицизму было откуда расти. Началось все, как водится, с малого – с пресловутого бутерброда. В самом деле, насколько же хорош должен быть бутерброд, чтоб не выпускать его из рук в ходе нападения, угрожающего здоровью и даже жизни? К тому же, как резонно замечали некоторые обзорщики новостей в независимых источниках (в частности, на YouTube), подобная ситуация в как минимум на треть населенном неграми Чикаго и радикально демократическом Иллинойсе просто невозможна. Дальше – больше. Смолетт, утверждавший, что преступники были белыми (а кто еще может совершать преступления на почве ненависти?), внезапно отозвал свои слова после заявления полиции о том, что камеры запечатлели двух чернокожих, спешно покидавших место предполагаемого нападения. В этот момент история посыпалась. Сомнения в правдивости слов человека, неспособного запомнить цвет кожи преступников, возникли почти у всех, а попытки Джусси оправдаться внесли в ситуацию еще большую неразбериху.

Спустя несколько дней полиция нашла подозреваемых. Их звали Олабинио и Абимбола Осундарио и в Чикаго они прибыли из далекой Нигерии. Абимбола по странному совпадению оказался знаком с актером – он был его тренером, а заодно, как утверждает полиция, и дилером, продававшим тому различные запрещенные вещества. Когда полиция принялась тщательно допрашивать братьев-нигерийцев, выяснилось, что за инсценировку нападения им заплатили 3 в половиной тысячи долларов, причем еще 500 долларов были обещаны после свершения злодеяния, но так и не были выданы братьям, активно сотрудничающим со следствием как раз из-за такого обмана. Выяснились и другие интересные подробности. Оказалось, что в тот вечер Смолетт возвращался из Нью-Йорка, где принимал участие в бродвейской пьесе. По сюжету, на его персонажа (тоже открытого гея) совершают нападение на улице, используя… да-да, те же самые выкрики и лозунги, что и в «настоящем» нападении. Интересно и то, что за некоторое время до этого Смолетт прислал сам себе анонимное письмо, в котором называл себя «черным [гомосексуалистом]». К письму был приложен некий белый порошок, оказавшийся, впрочем, обычным аспирином. Тогда никто не обратил особого внимания на эту историю, поэтому Джусси решил играть по-крупному и проиграл. Чикагская полиция уже перевела его в разряд подозреваемых – ему инкриминируют как минимум ложный вызов полиции, а как максимум – дачу ложных показаний. Под залог в сто тысяч долларов он был отпущен из тюрьмы и сейчас дожидается суда. Основной версией следствия стало желание Смолетта дать своей карьере резкий рывок – он вроде бы жаловался на то, что недостаточно получает на съемках «Империи».

Как громок был хор сочувствующих Смолетту голосов, так тих оказался шепот тех, кто осудил лживого актера. Продюсеры сериала заявили, что оставшиеся в производстве эпизоды будут перемонтированы так, чтоб не включать в себя персонажа Джусси. Политики, музыканты, журналисты и коллеги по лицедейскому цеху стыдливо поудаляли твиты, замолкли обсуждения, статьи нашли иные темы, словно и не было никогда никакого Джусси Смолетта и никто на него не нападал. Редкие авторы крупных газет размещали на сайтах New York Times или Philly анализы произошедшего. Из большинства разборов следовало два вывода – первый делался неохотно, как бы предоставляя читателю самому додумать, второй проистекал из тела текста ясно и очевидно. Каждой знаменитости, говорили эти разборы, необходимо четко понимать уместность применения своего публичного авторитета. В произошедшем же, охотно продолжали они, виноват не сколько Джусси Смолетт, сколько атмосфера опасности, вынуждающая граждан не верить в силу закона и с опасением ходить по улицам темными ночами. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять, чья фамилия называлась как причина атмосферы опасности.