Авторский блог Денис Коваленко 14:37 18 февраля 2013

Дом полковника Квачкова

17 марта 2005 года произошло покушение на Чубайса. На выезде из села Жаворонки Одинцовского района Московской области на пути следования автомобиля Чубайса была взорвана бомба, кроме того, машины кортежа были обстреляны. По делу о покушении были задержаны три человека – отставной полковник ГРУ Владимир Квачков и бывшие десантники 45-го полка ВДВ Александр Найдёнов и Роберт Яшин.

17 марта 2005 года произошло покушение на Чубайса. На выезде из села Жаворонки Одинцовского района Московской области на пути следования автомобиля Чубайса была взорвана бомба, кроме того, машины кортежа были обстреляны. По делу о покушении были задержаны три человека – отставной полковник ГРУ Владимир Квачков и бывшие десантники 45-го полка ВДВ Александр Найдёнов и Роберт Яшин.
Чубайс почему-то не пострадал.

А может, и не было покушения? А может, все было подстроено?

И зачем бывшему сотруднику ГРУ убивать главу РАО «ЕЭС России»?
И почему боевой офицер, разведчик, воевавший в Афганистане, предотвративший бойню в Таджикистане, подготовивший сербский спецназ, так странно и непонятно не ранил главного приватизатора России?
Но всё по порядку.

В 1991 году в Таджикистане началась гражданская война. В соседнем Узбекистане, базировалась тогда15-я бригада ГРУ, прибывшая из Афганистана. Возглавлял ее полковник Квачков. Бригада подчинялась непосредственно президенту Каримову.
В Узбекистан прилетает Гайдар. Цель визита: убедить президента Узбекистана ввести войска в Таджикистан.

Война – это не только кровь и трупы, война – это деньги. Очень большие деньги.

Каримов отказал Гайдару, и помог ему в этом ни кто иной, как полковник Квачков. Квачков тогда входил в Военный совет Узбекистана. И когда встал вопрос о вводе войск, Квачков сказал: «Как только мы вводим войска в Таджикистан, Узбекистан немедленно становится оккупантом. А это уже совсем другая война».

Квачков предложил другой вариант, как всегда смелый и, как показало время, верный: разведать обстановку, выявить пророссийски настроенные группы, и поддержать именно их. Проще говоря, вывести во власть правильных людей.
А причем здесь Чубайс? А кто в России больше всех любит деньги? Да и полетел бы Гайдар без ведома Анатолия Борисовича?
Каримов не ввел войска. Сорвалось прибыльное дельце.

Квартира в доме на Бережковской набережной.

Опустевшая молчаливая трехкомнатная квартира. Когда-то здесь жили шесть человек – у Квачкова большая семья. Сегодня лишь двое – жена, Надежда Михайловна и младший сын Кирилл. Отец в СИЗО, старший сын, Александр в бегах, дочери живут отдельно.

– Чубайс никогда ничего никому не прощает, – Надежда Михайловна говорит это спокойно. Она привыкла. – Если бы не первый арест, Лена бы сегодня ходила, а так она в коляске. Когда Владимира Васильевича арестовали, Лене требовалась операция, у нее ДЦП. К операции готовились, но… Что об этом теперь говорить.

В ночь этого «покушения», Александру позвонили, сказали, срочно нужно подъехать в такое-то место, есть важная информация. Отец подвез сына на своей машине. Постояли, подождали – никого. А на другой день сказали, что полковник Квачков устроил покушение на Чубайса. А майору милиции Иванову, подтвердившему, что он видел машину Квачкова, дали подполковника.

– Чубайс никогда ничего никому не прощает, – повторила она. – Владимир Васильевич не позволил ему нажиться на войне, за это сидит в СИЗО. Саша в бегах, Кирилла нигде не берут на работу. Лена в инвалидной коляске. Даже собака умерла – хозяина забрали, у нее сердце не выдержало.

Пьем чай, смотрим старые фотографии.
Старое черно-белое фото: мальчонка с гармошкой стоит на табурете, рядом на стуле с баяном в руках военный.
Только Володя родился, отец твердо решил – сын будет играть на баяне. И только сын подрос, отдал его в музыкальную школу. Как же маленький Володя ее ненавидел, вместе с этим проклятущим баяном! И когда исполнилось одиннадцать лет, и отец предложил поступать ему в Суворовское училище, радости конца не было – конец музыкальным мучениям. Но не тут-то было. Сын поступил, отец немедленно сообщил начальству, что его сын музыкант. И суворовца Квачкова сразу определили в оркестр. На первом же выступлении, когда весь оркестр играл военный марш, воспитанник Квачков – наяривал на баяне польку бабочку. Реакция последовала незамедлительная – воспитанник Квачков, с позором был исключен из оркестра, – такая вот история с баяном. Но суворовцем Квачков был одним из первых. Уже тогда мечтал стать разведчиком, родине служить – как и отец.

Надежда Михайловна неспешно, перелистывает фотоальбом.

- Хорошо было в Узбекистане, – говорит, – красиво, особенно весной. Март и бескрайнее, красное от тюльпанов, предгорье. Не хотелось уезжать. Я невольно сама стала военной. Когда впервые прыгала с парашютом, мужчины наши решили нам подарок сделать – прыгать не из двери, а из заднего люка – они так хотели нас поразить – люк открывается, а внизу красная от тюльпанов степь. Мы так поразились, что чуть от страха там же не умерли. Из двери прыгаешь – земли не видишь, не страшно, а здесь красная степь, и первый прыжок. Но ничего – 18 прыжков за плечами.
Но…Так получилось: Союз развалился, и все узбеки, все как один, буквально в один день, стали националистами и мусульманами. Еще вчера были они советскими интернационалистами, а теперь сразу – мусульмане.

Тогда Владимир Васильевич посмотрел на меня и сказал: «А мы тогда кто? Кто я?» И сразу ответил: «Я – русский. Значит православный». И в это же утро пошел в храм и окрестился, и Кирилла крестил.

Потом было офицерское собрание, спросил у всех; кто хочет уехать в Россию. По совести, никто не хотел, жизнь в Узбекистане стала для всех привычной, но нам не оставили выбора – все уехали в Россию, и помог всем переехать Владимир Васильевич. Каждому место нашел.
В Москву ехать не хотелось, хотелось в Новосибирск, но все родственники жили в Москве, потому и в Москву.

– Владимир Васильевич и познакомился со мною как разведчик, –рассказывает Надежда Михайловна, –встретились в ресторане, потом он проводил меня до дома, отдал свою куртку, и… так и ушел. Куртка осталась на мне. Я работала тогда медсестрой в детском саду. Весь сад утром уехал на залив, тогда так было, о детях заботились. А ночью приехал Владимир Васильевич. Приехал, как сказал, за курткой. Весь садик всполошился – думали пожарные приехали, они любили по ночам ревизии проводить, проверять: топим ли мы печки, строго за этим следили. А это оказался Владимир Васильевич. Вот как он меня нашел, как выяснил, в каком я саду работала, когда я этого не рассказывала? Разведчик.

- А это они в той самой «Черной акуле», – Надежда Михайловна показывает фотографию, где отец с сыном оба в вертолетных шлемах сидят в кабине К-50.
Приезжает съемочная группа, просит разрешение на съемку. Владимир Васильевич разрешения не дал, но киношники – народ упрямый – как-то уговорили. Даже роль для полковника Квачкова специально вывели – и играл Владимир Васильевич самого себя – полковника Квачкова. Зато научился водить вертолет. И Кирилл, возможно, тогда и захотел стать десантником, и стал им. Только служить не может – как узнают, чей он сын, сразу отказ. Чубайс никогда никому ничего не прощает.
Мне и самой в Узбекистане пришлось стать военной. За плечами восемнадцать прыжков с парашютом. Хорошо было в Узбекистане, спокойно.

- А это он в Сербии. – Надежда Михайловна показывает фото, где Квачков в компании сербских спецназовцев.
Если бы Милошевич тогда не испугался – и Югославию бы не бомбили.
27 марта 1995 года Квачков вылетает в Югославию, 4 мая, он уже вернулся в Москву. За это короткое время он полностью подготавливает, буквально создает сербский спецназ. Отряд готов к выполнению боевой задачи. Задача такова: самолеты НАТО будут бомбить Югославию с Итальянских аэродромов – для полковника ГРУ, понять это было не сложно. Самолеты не должны взлететь. Диверсионная группа переходит границу Италии, проникает на аэродром и… взрывает его к чертовой матери!

Но президент Милошевич отказывается от плана Квачкова. Надеялся президент Югославии, что НАТО откажется от своих намерений – не решится смешать его страну с землей и кровью. НАТО не отказалось. И Югославии не стало. Для Квачкова это было трудное время.

- Хорошие ребята сербы, – говорит Надежда Михайловна, – хорошо о них вспоминал Владимир Васильевич, говорил, не смалодушничай тогда Милошевич, и не было бы этой страшной бойни. Сербы – отличные партизаны – ни одного бы аэродрома в Италии не осталось бы. Но вышло все, как вышло. Больно, когда ты выполнил свою работу, а она оказалась бессмысленной.

Судьба полковника Квачкова, подобна судьбам многих русских офицеров. Жизнь отдал армии, служил честно, и все, чего желал и хотел – чтобы Россия всегда оставалась великой и могучей. И чтобы не было войны. Для этого и пошел служить.

Когда опасное задание – о Владимире Васильевиче вспоминали: Афганистан, Чечня, Югославия. Когда же речь шла о деньгах, – говорила Надежда Михайловна, – от него избавлялись. Как это было в Германии. Он служил в Германии, мы жили в военном городке, там родился Кирилл. Союз рушился, запахло деньгами. И полковника Квачкова, направили спешно в Среднюю Азию. Его место заняли те, кто вскоре разграбил в наших военных частях все под чистую. Позволил бы им это сделать Владимир Васильевич? Конечно, нет. Это знали, поэтому и отправили куда подальше – в Узбекистан.

А теперь – в СИЗО.

И Владимир Васильевич, и я, и дети – все мы понимаем: мы не выиграем это судилище. Как и обещали представители Чубайса, суда присяжных больше не будет. И его не стало. Владимира Васильевича судит самолично судья. А значит, результат известен. Если представителям Чубайса отдали нашу личную переписку, и они не побоялись сказать мне об этом, сопроводит это своими желчными комментариями. О чем можно еще говорить?
Чубайс никогда никому ничего не прощает.

1.0x