Он поскользнулся, казалось бы на самом безопасном месте, и по началу даже и сам не понял, как это всё произошло, но сильный удар бедром , а за тем и грудной клеткой и в голове мысли:» Ну, как же так? Ну, почему?». Сильная боль начинала стихать, но видно постоянные тренировки в молодости помогли и мышцы сработали удачно, отделался одними ушибами, одним словом повезло! Бывает! Широкая , будто футбольный стадион баржа-площадка с красивым и певучим названием « Севан» смеялась над неудачником и как бы говорила :»Ну как же ты так, мастер? Падаешь, а тебе надо план выполнять !» А месяц бежал и подпрыгивал на трапе, но в голове вертелось всегда только одно :» Надо, надо выполнять план!» Капризная, ветреная дама- производительность труда, настойчиво требовала постоянного внимания и не прощала ничего, ни единой твоей ошибки , а ведь ты дарил ей любовь и приносил по утрам цветы, а зеленоглазая нормировщица Оленька очень часто говорила тебе :»Какой же ты хороший, Серёжа!».
День сменяет ночь, а ты продолжаешь путь за три моря и не знаешь , что тебя ждёт там, на далёком берегу
Тихая ночь и убежал давно куда-то день вчерашний. Тихая ночь, на подоконник ладонь свою положила Луна и одинокая чайка, присевшая отдохнуть на камне, думает наверное только о самом прекрасном…
Счастливый наверное я человек, подумал пожилой прораб, протискиваясь в узкую горловину небольшой масляной цистерны: « Ну, что тут ещё обнаружил скрупулёзный заказчик?» Тесный узкий отсек освещали две тусклые, подслеповато глядящие на него жёлтыми глазами, лампочки. Яркий, направленный от мощного фонаря, луч света, пробежав вверх по сварному шву и под самым подволоком обнаружил еле видимую глазом трещинку. « Теперь понятно, - подумал он,- Исправим!» Стальные звенящие трапы, высокие белоснежные гордые мачты, красотки-каюты, подводные пловцы-кингстоны и работяги- кнехты, вот мои лучшие друзья! « Ну, что тебе сказать про Сахалин, - вдруг вспомнил он слова любимой песни и как продолжение, шутку старинного друга: « Да ничего не говори, - махнув рукой, смеясь, ответил остров.» Охотское море дышало азартом путины и постоянно требовало с ремонта рыбацкие суда. « Давай, давай!- кричал вдогонку день вчерашний, а суровое русское море наотмашь било по лицу йодистой ладонью ветра, а потом, совсем по женски, плакало вперемешку с дождём.
Танцует море за бортом и хлопает ладонью по стальному борту, а ветер догоняет наш буксирный ордер. Далёкий берег нам кричит: « Остановись! Вернись!», но слишком, слишком поздно. Нас обгоняет вертолёт, скосив глаза, уходит в море… Суета последних дней захлестнула, с головой, большой волной. Он, бесспорно красив, наш очередной стальной мальчишка, заботливо окрашенный в тёмно-синий стильный цвет, а белые стремительные линии летящие вдоль борта придают ему завершённый вид. Красноватая, марсианского цвета, палуба сразу же подчёркивает его будущую специальность. Рабочий день, то форте, то пьяно играет на струнах проводов, а северный Каспий суровым бывает, но очень часто нам ошибки прощает.
