КАК я ни торопился, а всё же не успел к нужному сроку: в горах уже отцветает прострел. Теперь ему на смену спешат дикие фиалки; золотистым колером они украсили унылую подстилку берёзовых рощ, что вплотную подступили к северному склону Торгашинского хребта. Взобраться же на саму вершину фиалки не торопятся, да им и незачем: под покровом молодой листвы не так сильно палит солнце, влаги достаточно и цветкам вольготнее.
Мне, равнинному человеку, нежно-жёлтые венчики посреди берёзового леса и сухих валежин больше напоминают обычные лютики. И первое, что тут же приходит на ум: лютики — это фиалки, которые однажды спустились с гор, а теперь, оказавшись в унылых таёжных низинах, тоскуют по былой высоте. Возможно, именно поэтому красивый цветок напитался ядовитым, поистине «лютым» соком, а убери столь вескую причину, и растение разом подобреет, резко изменив свою судьбу. И тогда можно будет без опаски брать его в букет, как и ту душистую черёмуху, запах которой чувствуется за версту, пока Мокрым логом не одолеешь долгий подъём…
Черёмуха и дикая яблоня цветут вовсю и в других лощинах, но с вершины хребта бесполезно вглядываться в палитру весенней тайги в надежде увидеть в ней пышную белизну: единственный цвет — бесконечная зелень, уже создающая маскировку для осторожной живности. Правда, рельеф очень разный. Как будто в давние-предавние времена кто-то долго трудился над его созданием, а потом терпения не хватило, занятие пришлось прекратить и в сердцах всё раскидать, точно пазлы, изрядно надоевшие. Кто это был? Может, царь Енисей, своенравный властитель Саян? Но даже эта ландшафтная «незавершёнка», горные перекаты огромного моря тайги впечатляют!
На вершине хребта с раннего утра усердствует ветер. Накануне в процессе упорной работы ему удалось обрушить довольно крепкую берёзу, согнутую в дугу майским снегопадом у самого входа в лощину, и его порывы готовы приняться за иной, более ювелирный труд — с корнем вырвать ещё цветущий прострел и поднять над каньоном эти крохотные парашюты с их ворсистыми стропами. Но хрупкий, почти невесомый прострел, облепивший южные склоны, далеко не единственный первоцвет на альпийских просторах Куйсумских гор.
Я нагибаюсь, чтобы пощупать руками редкие для середины мая гвоздики — до глубокой осени эти миниатюрные «часики», пристроившись где придётся, даже на каменьях, будут радовать глаз человека.
Мне понятен этот указующий сигнал диких гвоздик: время цветочного сезона в Саянах начинает отсчёт!
Николай ЮРЛОВ
Фото автора
