Четыре принципа Алексея Кудрина, или «Тут-то мне карта и повалила»
Кудрин ранее определил стратегию «развития» страны, он же будет теперь проводить «открытый мониторинг» и «аудит реализуемости» этой стратегии…
Страну потрясла отрадная новость - экс-министр финансов, председатель совета Центра стратегических разработок (ЦСР) Алексей Кудрин любезно согласился занять пост Председателя Счетной палаты России.
До этого Алексей Кудрин в Фейсбуке поведал о своих четырех основополагающих принципах предстоящей работы в ведомстве. Они, либералы, вообще любят почему-то всё четвертичное. Еще более высокопоставленный коллега Кудрина премьер-министр Анатолий Медведев давно проводит свои «Четыре «И»» - «институты, инфраструктура, инновации, инвестиции». Толку, правда, нет, но звучит красиво.
Что пишет будущий глава Счетной палаты о своих четырех?
А. Кудрин: «На протяжении последних двух лет в качестве председателя Совета ЦСР и заместителя председателя Экономического совета при Президенте РФ моей главной задачей была подготовка предложений в стратегию развития страны на 2018-2024 годы. Мы представили наши наработки главе государства, Администрации Президента, Правительству. Значительная их часть была учтена при подготовке Послания Президента Федеральному собранию и указа Президента «О национальных целях и стратегических задачах развития РФ на период до 2024 года». Эти цели крайне амбициозны, и главная задача теперь – осуществить их достижение. При этом надо добиться эффективности использования выделяемых средств, а также обеспечить качественный, содержательный и открытый мониторинг реализации указа… В задачи палаты как независимого института общественного контроля входит, в том числе, аудит реализуемости и результативности достижения стратегических целей социально-экономического развития Российской Федерации…».
Еще год назад вместо реальных планов развития экономики страны представлялась «Стратегия развития России до 2024 года» ЦСР Алексея Кудрина. Планирования (ни стратегического, ни долгосрочного, ни среднесрочного), как такового, увидеть было невозможно, одна лишь игра слов. Интересен язык и стиль ЦСР, знакомый с гайдаровских времен и более поздних, когда президентом был Медведев, с его «модернизациями», «инновациями», айфонами и твиттерами. «Устойчивый инвестиционный рост», «модернизация институтов», «выращивание обновленной, более высокоуровневой системы социальных и государственных институтов» и тому подобное пустословие. На это уже приходилось более подробно обращать внимание.
Итак, по процедуре получается интересная картина. Правительство будет реализовывать Указ Президента «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года», разработанный на основе разработок ЦСР Кудрина, о чем говорит и сам Кудрин. Ну, а контроль за исполнением этого плана, финансами, денежными потоками, аудит и так далее поручается осуществлять тому же Кудрину. Круг замкнулся. Боюсь, что получится как в том избитом анекдоте: «… Мне сказали, что у джентльменов принято верить на слово. Ну, Петька, тут-то мне карта и повалила!»
А. Кудрин: «Есть четыре принципа, которые видятся мне основополагающими для моей возможной работы в Счетной палате. Во-первых, необходима четкая увязка стратегических целей и результатов управления с бюджетными механизмами, в том числе с механизмами госпрограмм и национальных проектов. Современное управление государственными инвестициями – один из важнейших элементов перехода к новому качеству экономики. При этом, контроль должен быть не только количественным, но и качественным… Во-вторых, в соответствии с вызовами времени нам необходимо активнее совершенствовать методы контроля: в том числе переходить к большей цифровизации контрольных процессов, шире использовать риск-ориентированный подход, более гибко контролировать реализацию инновационных программ».
О первом «принципе», о «стратегических целях» и «контроле» вообще, уже сказано выше. Поэтому, о втором – о методах контроля и «цифровизации».
В действующей программе «Цифровая экономика РФ», принятой также усилиями либералов, отсутствует начальный, отправной пункт - определение «цифровой экономики». Его просто нет. «Цифра» вообще никакая не экономика и даже не «управление», а, в лучшем случае, сопровождение экономики, совокупность технических средств исполнения. Но именно такая «цифровая экономика» становится антитезой, разрушителем настоящей экономики. Нужны конкретные проекты, конкретные направления развития экономики по отдельным направлениям, отраслям, перспективным подотраслям и т.д. «Цифра» при этом, может быть помощником, но не подменять смысл науки и экономики. В действующей «цифровой программе» говорится, что понятия используются в ней в значении, определенном в документах стратегического планирования. И здесь – круг замкнулся. Нужно смотреть, наверное, разработки того же Кудрина. Но и в них нет определения «цифровой экономики».
Может, для того эти круги и «выписываются», чтобы никто ничего не нашел и не понял? Чтобы, так сказать, Кудрину было легче проводить аудит и осуществлять контроль?
Еще из «второго принципа» следует, что Кудрин намерен перенести на макроэкономический уровень методы, применяемые в микроэкономике («риск-ориентированный подход»). Для меня, например, ничего удивительного. Переносом сомнительных микроэкономических принципов на макроэкономику – только этим либералы со времен Гайдара и занимаются. В каком режиме Кудрин намеривается определять сами риски для экономики страны, если, благодаря и его усилиям, стране заданы изначально неверные стратегические цели? Не зная целей или при порочных целях, бороться с рисками всё равно, что закидывать пламя сушняком: огонь на время скроется, но затем разгорится с новой удвоенной силой.
А. Кудрин: «В-третьих, работа Счетной палаты как института парламентского и, шире, общественного контроля предполагает полную и безусловную открытость аудита. В частности, Счетная палата должна открыто и непрерывно информировать общество о ходе реализации поставленных национальных целей и стратегических задач. Кроме того, в последние годы мы создавали и апробировали механизмы открытого, инициативного бюджетирования, чтобы граждане активнее участвовали в бюджетном процессе и контроле над ним. Необходимо продолжать развивать эти институты. В-четвертых, в борьбе с коррупцией надо сосредоточиться не только на том, чтобы ловить виновных за руку, но и прежде всего создавать механизмы предотвращения коррупции, максимально снижать для нее возможности».
Умилительно звучит. Сколько уже приходилось наблюдать за развалом социально-экономических и культурных основ государства под пустые, но эффектные лозунги об «открытом обществе», «умной экономике», «новых смыслах», «новой культуре», «электронном правительстве» и тому подобном. Результат, правда, всегда стабилен - обратно пропорционален заявленным целям и национальным интересам России. Где и как Кудрин «создал и апробировал открытое инициативное бюджетирование»? Что понимает под «открытостью аудита»? Остается загадкой.
Вот самого «открытого» и, по совместительству, самого скромного министра, Михаила Абызова, в новом-старом Правительстве Медведева, говорят, не будет. Чем он занимался? Никто не знает. Ни одной проблемы, действительно требующей широкого общественного обсуждения, «открытым правительством», возглавляемым Абызовым, не обсуждалось. Ни по стратегическим целям государства, ни по духовным смыслам и целям культуры, ни по фальсификации истории, ни по экономическим вопросам, как, например, о целесообразности принятия программы «Цифровая экономика РФ». Такая же «открытость», не сомневайтесь, будет и в «аудите» Кудрина.
Борьба с коррупцией?! Кто бы сомневался, что уж с ней-то либералы продолжат беспощадную войну. Недавний министр экономического развития Улюкаев, и тоже в составе кабинета министров Медведева, и тоже либерал, также боролся с коррупцией. Где он сейчас? Пострадал в «борьбе». Эффективность такой борьбы с коррупцией можно понять хотя бы по указанным выше двум замкнутым кругам. Вновь будут «совершенствовать» нормативную базу по противодействию коррупции, анализировать правовые акты на предмет их коррупциогенности, плодить административные регламенты исполнения функций, продолжать создавать «электронное общество». «Борьба с коррупцией» по-Кудрински вновь будет вместо того, чтобы с «бумаготворчества» и «электронного гражданского общества» переориентировать внимание в деле борьбы с коррупцией на конкретные государственные структуры и персоналии, возглавляемые либералами. Такая борьба с коррупцией будет осуществляться вместо того, чтобы повысить значение государства в экономике, определить, наконец, истинные цели развития страны.
Андрей Сошенко
