14 мая 1918 года начался мятеж чехословацкого корпуса (легиона), который стал "пусковым механизмом" для многолетней масштабной гражданской войны в России между "красными" и "белыми", фактически не завершённой вплоть до настоящего времени. История этого мятежа, когда чехословацкие части фактически по всей линии своей "эвакуации" захватывали станции, города, свергали органы советской власти и помогали формированию различных российских и местных правительств, от Комуча в Самаре до диктатуры Колчака, а по окончании своей миссии вернулись в Чехословакию с огромными "конфискованными" у России богатствами, включая часть золотого запаса империи, достаточно хорошо известна. Куда менее известна его предыстория и последствия для дальнейших судеб двух этих славянских народов (а впоследствии — и государств).
Сам корпус как "чехословацкий" начал формироваться только после создания в Париже 13 февраля 1916 года Национального совета чешских земель, впоследствии, с присоединением к нему гражданина Франции словацкого происхождения и генерала французской армии, кавалера ордена Почетного легиона Милоша Стефаника, переименованного в "Чехословацкий национальный совет" (ЧСНС) — до того чешские и словацкие политические структуры организационно существовали и развивались отдельно друг от друга, поскольку первые входили в австрийскую часть "двуединой" империи Габсбургов, а вторые — в венгерскую. Целью их совместной работы было провозглашено создание славянского государства на осколках Австро-Венгрии после победы в Первой мировой войне — разумеется, государства, исключавшего польский этнический компонент, которому кураторами "чехословацкого проекта" отводилась самостоятельная роль. Руководство ЧСНС с самого начала находилось в тесном публичном контакте с правительствами Антанты и непубличном — с их параполитическими структурами, при поддержке которых начало формировать собственные военные силы — в том числе на территории Российской империи, используя для этого "панславистский" фактор.
Видимо, неформальные контакты "союзников" с высшими кругами имперской "элиты", в том числе — военными, привели к тому, что небольшие подразделения чешских добровольцев, сражавшиеся против "центральных держав" под командованием российских офицеров, еще в марте 1915 года, согласно приказу Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, стали пополняться пленными и перебежчиками "из числа чехов и словаков", а на их базе был сформирован Первый чехословацкий стрелковый полк имени Яна Гуса, который осенью 1916 года был развёрнут в Чехословацкую бригаду.
После Февральской революции 1917 года ЧСНС был признан Временным правительством, а чехословацкие военные части на территории России переданы в его подчинение. Чехословацкая бригада приняла участие в июньском "наступлении Керенского", после чего была отведена в тыл Юго-Западного фронта на доформирование. Генерал Л.И.Корнилов 4 июля дал приказ о развертывании бригады в дивизию, а генерал Н.Н.Духонин 26 сентября — в корпус. 15 января 1918 года, накануне начала работы Учредительного собрания, руководство ЧСНС по договоренности с французским правительством официально провозгласило чехословацкие вооруженные силы в России "составной частью чехословацкого войска, состоящего в ведении Верховного главнокомандования Франции". Чуть ранее, 23 декабря было заключено соглашение между Францией и Англией о разделе сфер влияния в России. В марте 1918 года британский десант высадился в Мурманске. Видимо, это обстоятельство сыграло решающую роль в решении советского правительства об эвакуации чехословацкого корпуса через Владивосток, а не через Мурманск и Архангельск, которое позволило впоследствии парализовать Транссиб, — не исключено, что англичане под каким-то предлогом просто отказались пропускать чехословацкие части французской армии через "свою" зону влияния. А французы выразили готовность прислать свои пароходы только во Владивосток, а не на север России — из-за угрозы со стороны подводного флота Второго рейха. Да и само командование чехословацкого корпуса под разными предлогами активно настаивало на "сибирском" маршруте своей эвакуации.
К тому времени почти 50-тысячный чехословацкий корпус оставался практически единственной организованной военной силой такого масштаба на территории революционной России. И спровоцировать повод для его вооруженного выступления против советской власти было нетрудно — особенно учитывая наличие категорически недовольного Брестским миром мощного "проантантовского" крыла в партии большевиков, возглавляемого Свердловым и Троцким. Что в результате и произошло. Уже 18 мая французский посол в России Жозеф Нуланс дал телеграмму военному представителю Франции при чехословацком корпусе майору А.Гинэ в которой сообщил, что тот "может от имени всех союзников поблагодарить чехословаков за их действия. Союзники решили начать интервенцию в конце июня и рассматривают чешскую армию вместе с (прикомандированной к ней) французской миссией в качестве авангарда союзной армии…"
В приказе командира 1-й чехословацкой дивизии (тогда — ещё полковника) Станислава Чечека, отданном в начале июля, когда в Советской России вспыхнул эсеровский мятеж, прямо говорилось: "Наш отряд определён как предшественник союзнических сил, и инструкции, получаемые из штаба, имеют единственную цель — построить антинемецкий фронт в России в союзе с целым русским народом и нашими союзниками…"
После своей российской эпопеи, которая благополучно закончилась для них в 1920 году, "легионеры" вернулись в Чехословакию не только национальными героями, но и чрезвычайно богатыми людьми. Во многом на их деньги в 20-е—30-е годы была построена мощная и современная на то время чехословацкая экономика. Впрочем, о возможности и даже неизбежности грядущего "Мюнхена" они тогда ещё не задумывались…
