Полдень майского дня. Листва уже полностью распустилась, но еще сохраняет свою свежесть. Солнце лениво заливает веранду ресторанчика в центре Москвы. Вальяжно оглядывая из-под солнцезащитных очков окрестности, за столиком сидят двое и ведут неторопливый разговор:
- Ты и в Крыму машинами торгуешь? С ума сошел? На санкции не боишься налететь?
- Нет, я их оформляю на Кавказе, а потом перегоняю в Крым. У меня все в Ингушетии зарегистрировано.
- Кстати, еще в кинотеатры можно деньги вложить, доход приличный получается. Не держать же деньги в банке – это уж полный бред!
Выдержав небольшую паузу, первый продолжает:
-Сколько же все это будет еще продолжаться! Разве это жизнь?! Понятно, что народ у нас, в основном, нетребовательный, но сколько еще это быдло будет Путина терпеть!
Вот такой разговор на чистом русском двух наших «состоявшихся» соотечественников, которых, вряд ли, беспокоила мысль о том, что денежные ресурсы оказались в их руках за счет присвоения общественной собственности, принадлежавшую и тем, кого они называют «быдлом». Как безразлично им было то, что благодаря своим потребителям, покупающим автомобили или заполняющим зрительные залы для просмотра очередной голливудской однодневки, наши дельцы и обязаны своим текущим материальным благополучием. Ни «просвещенные» европейцы, ни «демократичные» американцы в услугах посредников, из которых и состоит основная часть российского бизнеса, не нуждаются. Примечательно, однако, что среди этой прослойки презрение к своим согражданам-потребителям удивительным образом сочетается с презрением к государству, предоставляющего им «периметр безопасности», в рамках которого они и могут заниматься прибыльными перепродажами. «Удивительным» это презрение является хотя бы потому, что пример соседней Украины наглядным образом показал, что «переформатирование» государства с помощью американского посла и европейских «посредников» неизбежно приводит к «более-менее законному» отъему доходных активов в пользу заграничных собственников. Несть числа примеров этому, приведем самый свежий: не успели высохнуть чернила на решении о назначении Михаила Саакашвили на губернаторство в Одессу, как в город уже едет делегация от Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), причем интересует ее один объект – Одесский порт. Скорее всего, в результате оценки ЕБРР на «эффективных» местных менеджеров найдутся еще более эффективные европейские. На что же тогда надеются наши спекулянты, мечтающие об уходе Путина? На то, что их перепродажи настолько неприметны, что не вызовут интереса у более крупных хищников?
У крупных же российских кампаний поучительного опыта общения с зарубежными партнерами вполне достаточно. В 2009 году Сбербанк и кампания Magna достигли предварительного соглашения с Дженерал моторс о продаже 55% акций «Опель». Соглашение поддержало правительство Германии, однако спустя несколько месяцев Дженерал моторс отменила свое же решение и сделка не состоялась. Представитель Сбербанка назвал тогда такое изменение позиции «беспрецедентным». И какие же выводы были сделаны из этого руководством Сбербанка? Кроме дежурных выражений возмущения, никаких шагов по защите интересов банка и его вкладчиков предпринято не было, но о них быстро вспомнили спустя пять лет, когда встал вопрос о работе банка в Крыму. Отказавшись работать на территории своей страны – в Крыму и Севастополе - Герман Греф заявил: «Это непозволительно с точки зрения санкций». Однако при этом он же заявлял, что «на украинском рынке Сбербанк будет оставаться столько, сколько нужно», открыв, в частности, кредитную линию правительственным структурам Украины для модернизации украинского военно- промышленного комплекса и переоснащения армии. Очевидно, что с точки зрения санкций финансирование войны на Донбассе является позволительным, вот только почему этим занимается российский функционер, игнорирующий задание президента по интеграции Крыма в социально-экономическое поле России?
Такую же странную непоследовательность демонстрируют и другие «тяжеловесы» с государственным участием. Характеризуя поведение российских нефтяных и газовых кампаний, являющихся основными налогоплательщиками в Болгарии и Сербии, генеральный директор Российского института стратегических исследований, генерал-лейтенант Службы внешней разведки в отставке Леонид Решетников заметил: «..Уменя складывается ощущение, что ЛУКОЙЛ и «Газпром нефть» стыдятся того, что они российские компании. Они пытаются позиционировать себя в качестве международных корпораций и подражают своим западным коллегам... У меня вообще складывается впечатление, что российские компании в Сербии и Болгарии поддерживают те мероприятия, на которые им указывают власти этих стран, даже если эти мероприятия носят антироссийский характер.» На фоне этих признаний парадоксальными выглядят сообщения о том, что над Газпромом и Роснефтью уже нависла угроза конфискации активов в западных странах по искам акционеров ЮКОСа. Окажись Тарас Бульба нашим современником, он и у руководства Газпрома вполне мог спросить: «Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи?»
Причем, анти-государственное поведение российского крупного бизнеса сплошь и рядом связано не столько со стремлением избежать лишних неприятностей со стороны западных «партнеров», сколько с целенаправленным выбором, который нам пытаются представить в терминах «морального превосходства». Так, небезызвестный Дмитрий Зимин, бывший хозяин «Билайн» и основатель фонда «Династия», финансировавшего либеральных деятелей, вполне одобрительно цитировал: «Каждый порядочный человек, столкнувшись с режимом диктатуры, должен иметь мужество совершить государственную измену». Завидное умение жонглировать понятиями у человека, входящего в Совет по предпринимательству при правительстве РФ!
Как же получилось так, что люди, получившие под свой контроль львиную долю материальных ресурсов в пост-советской России и представляемые с самых высоких трибун в качестве локомотива социально-экономических преобразований в стране, демонстрируют готовность разменивать ее интересы оптом и в розницу? Хотя исчерпывающий ответ на этот вопрос еще ждет своего исследователя, стоит заметить, что в современном мире существуют широкие возможности воспринимать и позиционировать себя как участника различных сообществ и некоторые из этих идентификаций могут нивелировать чувство национальной солидарности и даже значение гражданства. Тот же Герман Греф является не только гражданином России и председателем Правления Сбербанка, но и членом международного совета американского банка J.P. Morgan Chase. Какую же из этих позиций Герман Оскарович определяет для себя в качестве основной? Да и чувство национальной принадлежности отнюдь необязательно должно быть в пользу «большой» родины, если из 200 богатейших бизнесменов России только 44% идентифицировали себя как русские, 21% - евреи, 12%-украинцы, 4% -татары, 3,5%- армяне и 3% - горские евреи. Наивным было бы полагать, что в период межнациональных конфликтов, этническая идентификация представителей крупного бизнеса не имеет значения. Так или иначе, основной вопрос вызывает обоснованность позиции российской власти, видящей в представителях этого слоя, имеющих значительные материальные интересы за рубежом, свою социальную опору.
