Стремление «разорвать» Русскую историю, вычленить и «вырезать» субъективно не приемлемые кем-то ее периоды и целые эпохи, свойственно. к сожалению, и тем, кто считает себя наследником «белых», и тем, кто ведет свой «род из Октября».
Недавно пришлось критиковать вполне близкого мне Петра Мультатули. Не менее тяжелое вречатление производит — «на другом конце спектра» — статья Сергея Черняховского «Династия Романовых сама подписала себе смертный приговор». Статья известного марксиста и адепта братьев Стругацких на этот раз характерна тем, что он пытается оперировать с аргументами о «нелегитимности» Романовых, которые выдвигались представителями старой русской аристократии, перешедшими на сторону «лондонского центра», — в частности, известного представителя герценовского журнала «Колокол» П.В.Долгорукого (1816–1868). В частности, в своих статьях в «Колоколе» Петр Долгоруков утверждал о существовании некоего «взаимного договора» 1613 года между Романовыми и «народом» (вместо «Уложенной грамоты»), якобы, затребованной Петром Первым, а затем спрятанного и уничтоженного (утверждения эти не доказаны). Черняховский об этом умалчивает, но утверждает, что вплоть до Александра II Русские Императоры вели свой род «от Петра» (то есть то же самое), а Александр Третий и Николай Второй будто бы одни востребовали наследие собственно первых Романовых. Вести рассуждения от сомнительного «договора» 1613 года (да еще и прямо об этом не говорить) — вполне достойно западных попыток оправдывать свою политику исходя из т.н. «завещания Петра Великого», так, в конце концов, и не найденного.
Интересно, что к числу «условно легитимных» (это выражение автора) Императоров «по петровской линии» Черняховский называет Екатерину I, Елизавету Петровну, Екатерину II и Александра I, но многозначительно «пропускает Павла I, автора Именного Указа о Престолонаследии и Императорской фамилии 1796 г., положившего основу (наряду с клятвой 1613 года) всей Российской государственной легитимности.
Тем не менее, уже если следовать логике Черняховского, то именно с Императора Павла можно говорить о «новой династии», но именовать ее в этом случае следовало бы «Павловичами» — в противовес «голштинцам». И уж никак не «Петровичами», как это делает Черняховский.
Не выдерживают никакой критики и «догадки» о том, что несчастный младенец Иван, сын Марины Мнишковой, отцом которого был либо «второй самозванец», либо воевода Заруцкий, — Рюрикович. Мнишеки (в отличие от также содействовавших иезуитской авантюре князей Вишневецких) не вели своего рода ни от Рюрика, ни от кого иного с соответствующим достоинством (после «каролингской узурпации» «природных королей» на Западе не было).
Далее «Перестав быть Петровичами, Романовы лишились своей спорной легитимности. Повернув с курса Петра I, Александр III, по сути, предрешил низложение Николая II. И в феврале 1917 года ключевую роль в низложении Николая сыграет именно тот институт, который возводил на престолы Петровичей (начиная с самого основателя), — созданная Петром Великим русская гвардия. А еще через несколько месяцев, в январе 1918 года, петровский гвардейский Семеновский полк, как и другие гвардейские полки, откажется признать претензии на власть Учредительного собрания и оставит его за системой Советов», — утверждает наш автор. Главная его, мягко говоря, ошибка, заключена в том, что Февраль и Октябрь — «единый процесс». Это парадоксально сближает его «красную логику» с крайне «белыми» позициями. На самом деле гвардия в Феврале совершила государственную измену (как и Дума, армия и Синод), а в 1918 году «опомнилась», отказавшись присягать институту, непосредственно порожденному изменой, — «учредилке».
Эта логика «продолжающейся» (по Марксу и Троцкому, «перманентной») революции вскрывает всю подоплеку построений Черняховского, которую он в другом месте и по другому поводу и не скрывает. «Мне кажется, — говорит он, — что в тех условиях, в которых мы находимся, наиболее перспективным было бы обращение новой идеологии к четырем главным ценностям — это свобода, разум и прогресс, что, кстати, является общим и для коммунизма, и для либерализма (курсив мой — В.К.)... Да, „левые“ — это всегда партия движения, „правые“ — партия порядка», — договаривает свои мысли Черняховский. Ну что же, он прав.
Кумиры «свободы, разума и прогресса», возведенные Французской революцией XVIII века, в веке двадцатом, да и вплоть до сего дня уже настолько выказали себя, что никакого их «разоблачения» давно не требуется. Они сами в их собственной логике: от «гуманитарных бомбардировок» до «однополых семей», — вопиют против самих себя.
«Левая» идея — это не просто прокормление слабых«, — говорит Черняховский. Совершенно справедливо. Но нам-то, России, сегодня из «левого» (в том числе «советского») нужно именно «прокормление слабых». А из «правого» — государствнное, охранительно-созидательное начало, в том числе (а в юридическом смысле — прежде всего) наследие «романовское», «имперское». И никак не наоборот.
