Олегу Дмитриевичу Бакланову — 80 лет. Какая долгая, грозная и прекрасная жизнь! Немецкие оккупанты, марширующие по улицам Харькова, и советские боевые ракеты, стоящие на стартах в туманных лесах и долинах. Руины разорённой войной земли и белоснежная бабочка «Бурана», облетевшая планету, в буре огня севшая на аэродром Байконура. Могучие заводы, гигантские лаборатории, школы инженеров и учёных, открывавших ворота в неведомое, и мелкотравчатый болтливый Горбачёв, под лепет которого уничтожалась советская Родина. Высшие посты в государстве и партии, позволявшие руководить индустрией, космосом, оборонной политикой, и трагический ГКЧП, унылая камера «Матросской тишины», мучительные раздумья над судьбами страны.
Дорогой Олег Дмитриевич, помните, как мы в Томске стояли в громадном цеху, где верещали, как таинственные птицы, тысячи центрифуг, обогащавших уран; а потом в уникальном атомном центре мы видели, как механические руки лепят, словно снежок, округлый комок плутония.
Помните, как на Урале мы стояли у конвейера, на котором грозно и таинственно высили свои горбатые башни лучшие танки мира. А в Ижевске, на Ижмаше, мы держали новенькие, пахнущие лаком и сталью автоматы Калашникова, оружие, которое стало эмблемой национально-освободительных войн во всём мире.
На Байконуре вернувшийся из космоса Буран, белый, окружённый сиянием, казался утомлённым существом, и мы гладили его защитный покров, тёплый, как кожа живого фантастического существа. А помните, как на Новой Земле мы подошли к перехватчику, стоящему в капонире, и Вы ласкали рукой его утончённое изящное крыло, любуясь красотой этого совершенного изделия.
А в Кабуле, на встрече с Наджибуллой, незадолго до его трагической гибели, мы горько чувствовали свою вину перед теми, кого оставили на растерзание зловещим силам истории. В Берлине у Бранденбургских ворот, когда была сломана берлинская стена, мы стояли на берегу Шпрее у золочёной Валькирии и чувствовали трагедию гибнущего красного мира, торжество врага, которому предатель открыл ворота в надёжно защищённую крепость.
И в горчайшие дни августа 91-го, когда многие члены ГКЧП уже были арестованы, я пришёл в Ваш кабинет в ЦК партии, и Вы ходили из угла в угол, как затравленный волк. Я смотрел в Ваши усталые, красные от бессонницы глаза, а по коридору громко приближались чьи-то шаги, и мы обнялись на прощание.
Дорогой Олег Дмитриевич! Вы — созидатель, космист, строитель советского государства, смысл которого в том, чтобы вывести человеческий разум за пределы земных забот и невзгод, открыть ему безграничный звёздный космос, одолеть притяжение земли, одолеть обузу бездуховного материального мира и вырваться в сферы чистого духа, где обитают ангелы божьи.
Теперь, в день Вашего восьмидесятилетия, Вы должны знать, как любят Вас люди, как дорожат дружбой с Вами, как смотрят на Вас, испытывая чувство гордости и твёрдости духа, веря в то, что русский порыв в космос будет продолжен, что Русская победа неизбежна.
