Вчера первый и последний Президент СССР отметил юбилей. В дискуссиях о его роли в истории нашей страны я не присоединюсь ни к колонне под транспарантом «Горбачёв дал свободу», ни к колонне под транспарантом «Горбачёв развалил СССР». Перестройка проходила неоднозначно, результаты её для большинства оказались болезненны, а иногда и трагичны. Из тех, кто пережил это время, по-своему прав каждый.
Но было в ходе перестройки, на самом её экваторе принято одно принципиально важное решение, которое по какой-то причине почти всегда выпадает из рассмотрения публицистов, к какому бы лагерю они ни принадлежали. Хотя именно оно, как мне кажется, постепенно склоняет чашу весов в сторону положительной оценки и перестройки, и её инициатора.
То решение не диктовалось непосредственной логикой перемен, для осуществления политических или экономических реформ в нём не было необходимости, однако оно было принято. И Горбачёв, безусловно, к этому решению причастен.
Я имею в виду резкое и для очень многих неожиданное изменение государственной политики в отношении верующих, поводом для которого стало празднование тысячелетия Крещения Руси. Всё лето 1988 года советские СМИ в форсированном режиме работали на то, чтобы религиозное мировоззрение перестало восприниматься в массовом сознании как пережиток прошлого. Понятно, что фактически по команде. Понятно, что не без перебора и ответного раздражения части читателей и зрителей. Но это было сделано, и со временем выясняется, что именно это оказалось главным.
Почему я так считаю?
Потому что ахиллесовой пятой советского проекта в целом и перестройки в частности, на мой взгляд, была вера в безгрешность человека. Советская система воспитания, построенная на атеизме, формировала всё новые и новые поколения, не способные разбираться в людях, искренне верящие в прогресс и безграничное «повышение уровня сознательности». В то, что однажды, поднимаясь всё выше и выше, можно будет, подобно оспе, полностью ликвидировать преступность, устроить жизнь без лжи, построить мир без войн…
Горбачёв в этом смысле не лучше и не хуже своих сверстников. Все они были воспитаны в детстве примерно одинаково. Кто-то прочитал больше умных книжек, кто-то меньше. Проблема в другом: страна была устроена так, что книжки эти — все как одна! — были «не о том». Поэтому не Горбачёв, так кто-то другой, чуть раньше или чуть позже, провозгласил бы в стране принцип «разрешено всё, что не запрещено законом» и попытался бы построить международные отношения на взаимном доверии. У Советского Союза не было шансов, кто бы ни оказался в тот период у его руля.
Но именно Горбачёв поздней весной 1988 года — уж не знаю, желая того или нет — положил начало массовому охватившему всю страну движению по самоорганизации верующих, по восстановлению храмов, по популяризации традиционных религий. И тем самым бросил обществу спасательный круг.
Прошла четверть века. Советского Союза нет, многое не исправить. «Фарш невозможно провернуть назад». Но мы уже другие. Теперь мы знаем: каждый человек — грешен. Это значит, что, увы, будут и преступность, и ложь, и войны. Со всем перечисленным надо уметь жить и выстраивать системы противодействия. Без армии, полиции, спецслужб и даже без автобусных контролёров, а следовательно, и без государства не обойтись.
И в отличие от последнего поколения, воспитанного до Октябрьской революции, это знание о грехе на нас не оборвётся, мы можем передать его детям и внукам. Потому что за нашей спиной — не пустота государственного атеизма, а целостный, многое в жизни объясняющий взгляд на человека, в котором крупнейшие представленные в России религии в целом солидарны.
Это гарантия от повторения того, что мы пережили. Позволяющая нам не очень жалеть о потерянном Советском Союзе — уже понятно, что при должных усилиях мы способны построить для себя и детей страну лучше той, прежней.
И обеспечил эту гарантию — вольно или невольно — Горбачёв.
Будем ему благодарны.
