Авторский блог Сергей Сокуров 11:53 20 августа 2017

400 лет «Звёздному часу» града Михаила Архангела

Редкие страницы отечественной истории

Предисловие

В нынешнем году исполняется четыре века, как Россия осталась с одним-единственным морским портом, доступным для судов Западной Европы, притом, не круглый год. До 1617 года царство московских государей, периодически владея клочками побережья Финского залива, вело отсюда худо-бедно торговлю с промышленными странами континента. Но даже при сильных правителях - Иване III и его Грозном внуке, при державнике по призванию Борисе Годунове наши предки, обойдённые плодами Ренессанса, не были готовы к освоению морских торговых путей на Балтике. Здесь безраздельно царили соседи с разнообразными товарами, местного производства и колониальными, в трюмах судов, с заряженными пушками на палубах. Царский порт Иван-город на восточном берегу реки Нарвы не мог конкурировать с эстляндским портом Нарва, что виделся за рекой, на западном берегу. Как с незапамятных времён повелось, «наши партнёры» не столько пеклись о своих прибылях, сколько опасались военного усиления восточных «схизматиков», поэтому не всякую техническую новинку пропускали в их пределы. И когда Москва, презрев на свою беду крымскую угрозу, двинулась широким фронтом основными силами к балтийским берегам через Ливонию, в драку ввязались на стороне «своих» мощные тогда Литва и Польша, Швеция и Дания. Двадцатипятилетняя Ливонская война закончилась для Кремля потерей практически всех земель у Финского залива и гибельным экономическим упадком. А потом наступили Смута, польская и шведская интервенции с новыми территориальными потерями.

Ровно 400 лет назад Москве пришлось удовольствоваться единственным «окном в Европу» с видом на Белое море. Но то «окно» смотрело не в нужную сторону, на закат, а в полуночном направлении и большую часть года было наглухо запечатано льдом. Да и путь к нему был не близок, опасен из торговых центров западных стран – вокруг Скандинавии сквозь плавучие льды и туманы Студёного моря-океяна.

Только спустя век с небольшим, по окончании победоносной для царя Петра войны со шведами, два старых проверенных порта – Рига и Ревель (Таллин) – и новый – Петербург в условиях мира стали открыты для торговли Российской (уже) империи с Западной Европой (называю только крупные порты). В ХХ веке дважды для России будут утеряны Рига и Таллин и появятся два новых - Мурманск и Калининград (Кёнигсберг). Южные моря тоже обзаведутся причалами для «всех флагов». Но древняя морская столица на Белом море, потеряв корону, останется в русском сердце навсегда доброй «Порфироносной вдовой». Она, будто сама – сказочный корабль, пристанет к этому почётному причалу, пройдя свой непростой путь по волнам времени. Так проследуем мысленно за ней.

В поисках новых морских путей

Перенесёмся на полтысячелетие, без малого, назад, в устье Северной Двины. Увядает лето 1553 года. На серых волнах, где встречаются воды реки и Белого моря, качаются рыбацкие лодки. При попутном ветре возвращается под парусом в Холмогоры от берегов Груманта (Шпицберген) парусно-весельная лодья с грузом морского зверя и сёмги. Вдруг, откуда ни возьмись, появляется громада трёхмачтового галеона, следует за лодьей, настигая. Озабоченные поморы берутся за вёсла, в помощь парусу. Мало ли что у иноземцев на уме! Но с высокого борта закричали приветственно по-русски; боковая пушка ударила холостым. Поморы, успокоившись, выстрелили вверх из пищали. Морской этикет был соблюдён.

24 августа, отметили хронисты, к причалу возле Михайло-Архангельского монастыря в нижнем течении Северной Двины пришвартовалось английское судно “Bona Avantura” под командой Ричарда Ченслера, главного кормчего Её Королевского Величества Елизаветы I. Он не сомневался, что открыл Московию северным морским путём. Воевода, снисходительно улыбаясь невежеству «немца», поведал о флотилии, которая была послана велением деда нынешнего государя полстолетия тому назад от этого причала вокруг Колы (Кольский п-ов) и всей Скандинавии в Датское королевство с послом Григорием Истомой. Доплыли благополучно. В дороге обратили внимание на меловые берега Британских островов. Заворачивать в Дувр не было времени. Ченслер утешился тем, что за ним остался приоритет в прокладывании постоянного торгового пути между Англией и владениями царя Иоанна, которому ещё только предстояло стать Грозным. Англичан интересовал короткий путь в Индию, обильную всем сущим. А 23-летний царь уже овладел Казанью, приглядывался к Астрахани – ключом к морю, за которым лежала Персия, соседка сказочной страны слонов.

Послали гонца в Москву. Тот возвратился скоро, с хорошей вестью: заморским негоциантам торговле не препятствовать. Передал аглицкому морепроходцу приглашение самого государя посетить стольный град. Ченслер не стал мешкать. И вот перед его глазами огромный чёрный деревянный город, пёстрые храмы, белокаменные дома знати возле построенного фрязями краснокирпичного Кремля. Там посланника-моряка принял красивый, статный царь с подстриженной бородкой, выслушал в переводе дьяка из Посольского приказа циркулярное послание королевы, удостоил беседы и через две недели отправил в обратный путь с дружественным ответом «сестре»-королеве. В Лондоне Ченслер пробыл недолго. Через год он вновь появляется в Москве, теперь уже наделённый полномочиями представителя товарищества английских купцов.

Так с 1554 года начала действовать в Китай-городе, недалеко от Кремля, Московская компания (восстановленное здание можно видеть и сейчас). Иван IV дал англичанам большие привилегии, обогащавшие государственную казну. Скоро вся Волга оказалась в его руках. Персия стала для торговли доступней. Но англичане мечтали о прямом пути в Индию. Морские пути к ней через тёплые моря, в обход Африки и Америки, контролировали сильные ещё Испания и Португалия, да и расстояния до «алмазов пламенных в пещерах» от Темзы были немыслимы. Россия не чинила препятствий на более коротком Северном пути. Только прекрасные корабли будущей Владычицы морей не могли пробиться сквозь льды восточнее Новой Земли. Оставалось перенимать опыт у поморов. Холмогорцы на своих лодьях-плоскодонках уверенно ходили мелководьем вдоль берега моря-океяна от устья Двины до Обской губы. Они уверяли, что Обью и Иртышом можно достичь Индии и Китая.

Немного истории для нашей истории

Теперь углубимся в прошлое уже от времени царствования Четвёртого Ивана (1547-1584). Если Мадрид и Лиссабон побуждали к морским авантюрам пряности (читайте С.Цвейга) и золото, то Москва со второй половины XV века стремилась выйти в море или хотя бы обладать морским портом для приёма товаров из-за острейшей нужды в огнестрельном оружии, которое надёжно останавливало ордынцев, обеспечивало равенство в бранных спорах с «латинцами». Всё необходимое для обороны и модернизации поступало в страну в недостаточных количествах через торговлю с политическим и торговым объединением северных немецких городов во главе с г.Любеком, так называемым Ганзейским союзом, на его тяжёлых условиях. Ганзейцы закупали у «московитов» в огромном количестве, но по смехотворным ценам пеньку, древесину, дёготь, лён и другое сырьё, получая при его перепродаже на Западе до 1000% прибыли. За этим приезжали в Новгород и Псков. Также в Нарву, куда русские с товаром допускались дозировано, как говорится. Надежда московских купцов на свой порт напротив Нарвы, на правом берегу одноименной реки, где предполагалось торговать с немцами на равных, развеялась согласованным бойкотом Иван-города со стороны конкурентов. Попытки русских самим выйти в море на новгородских ладьях и лодьях поморов (было дело – доплыли до Копенгагена) пресекались мощным военным флотом Ганзы.

Только Иван III решился бросить ей вызов. Посол великого князя в Венеции Дмитрий Ралев начал переговоры с дожами о найме мастеров для постройки галер. Нашлись союзники для борьбы против монополии Ганзы - Англия и Дания. В 1494 году Москва начала морскую войну, своеобразием которой была высадка десантов на неприятельской территории с судов. Любек поддержали Ливония и Швеция, опасавшиеся появления новой морской державы на Балтике. Война шла долго, с переменным успехом, но в результате балтийская торговля русских улучшилась, нашлись новые рынки. Ярким эпизодом этой войны стал поход парусно-гребных судов Ивана III из Белого моря к берегам шведских владений. Корабли обогнули Колу и по рекам углубились в страну финнов, шведских данников, нанося урон врагам. Своего рода репетиция к штурму о.Корфу, блестяще проведённому адмиралом Ушаковым 300 лет спустя.

Внук удачливого Ивана Васильевича, полный его тёзка, по «иванову счёту» четвертый, успеха на Балтике не добился. Ливонская война оказалась для него роковой. И выгодная торговля с Англией была расстроена. Причины тому - несносный характер первого царя и природные британские коварство и двуличие. В конце концов Московскую компанию лишили привилегий. Свято место пусто не бывает. В устье Северной Двины появились голландцы. Благодаря их энергии, от известного нам причала, помнившего Ричарда Ченслера, по соседству со старинным монастырём, стал быстро расти город, названный вначале Новыми Холмогорами. Летописец зафиксировал это событие под 7092 годом (1584 от Р.Х.). Так зародился город-порт, который сразу стал «явочным порядком» морской столицей России, когда на неё уже неумолимо накатывало Смутное время.

Морская столица царства

Строго говоря, роль морской столицы (а это образ художественный, отмечаю) уже 30 лет играли склады и контора Московской компании, жилые дома персонала, избы грузчиков, лоцманов и прочей обслуги. Но теперь, когда торговля оживилась, стал быстро расти именно город. Сразу после Смуты первый царь новой династии, Михаил Романов, переименовал Новые Холмогоры в Архангельск. Голландцы, как и обещали, создали «новую Нарву», русскую, когда были потеряны и Иван-город и крепость Орешек в истоках Невы, а Нарва эстляндская стала недоступна. Тем самым деловые люди и мастера из Нидерландов заложили особое к себе отношение со стороны Петра Алексеевича, пятого из Романовых, надевших царский венец. Здесь более чем на столетие сконцентрировалась почти вся русская торговля морем, хотя навигационный период в Белом море краток. Астрахани в дельте Волги остались, в основном, товары восточной роскоши, диковинные звери и южные фрукты.

В тот период (с 1617 по 1721 год) Архангельск, повторяю, оставался единственным «окном в Европу», большую часть года наглухо закрытым. Не будь его, в хозяйственном котле страны переваривалась бы одна и та же похлёбка под притёртой крышкой. Товары, необходимые для модернизации, медленнее бы, в меньших количествах поступали бы в сельское хозяйство, промышленность, в быт; недостаток книг тормозил бы науку и образование. Ленивый допетровский ренессанс затянулся бы на десятилетия, на век, превращая Россию в «недвижный Китай», грозя ей превращением в протекторат, если не в колонию, энергично развивающегося Запада. Достаточно сказать, что «Брантов утлый бот» был доставлен на Плещеево озеро через Архангельск. Тот самый малый парусник, который мы видели на морском параде этим летом на Неве, в городе с возвращённым именем, украденным у царя-основателя в 1924 году.

Вот почему после достижения мира в Ништадте в 1721 году воцарилось уныние на всё более пустеющих причалах большого приморского города. Морской венец Архангельска перешёл к новой политической столице Государства Российского. Получив призы в виде портов Рига, Ревель, Санкт-Петербург, Нарва, вернув себе Иван-город и Орешек, Россия не то, чтобы стала спиной к Архангельску, а вполне закономерно переключила своё внимание на более доходные объекты. Они находились гораздо ближе к европейским торговым центрам, чем порт в устье Северной Двины; навигационный период в этой части Балтийского моря длится много дольше, чем в Белом. Манил не только чистоган. Широко раскрывались ворота (и не одни) Эпохе Просвещения, что буквально ломилась с закатной стороны, не с полнощной.

В этот период быстрого обнищания порта, превращение его в заурядную гавань с полупустыми причалами, архангельские берега послали всей России бесценный дар. В 1730 году, когда установился санный путь, в сторону Москвы двинулся рыбный обоз. По дороге, в Холмогорах, к нему присоединился рослый, богатырского телосложения юноша, из семьи промысловика, с подложным документом на дворянского сына. Звали его Михайло Ломоносов…

Благодарное послесловие – с оптимизмом

Но даже когда порт Архангельск потерял своё особое значение для страны, враги России не переставали опасаться его причалов, всегда готовых прийти на выручку портам Отечества, если они выйдут из строя. Ещё в разгар Северной войны, когда русские купцы не решались выйти на балтийский простор, а заморским гостям рисковать не было резона, шведы предприняли дорогостоящий военно-морской поход в акваторию Белого моря. Несколько королевских фрегатов пытались прорваться в порт. И с потерями ушли восвояси. Солдаты местного гарнизона и вооружённые архангелогородцы были начеку. Спустя полтора века, весной 1854 года, английская паровая эскадра, направленная для захвата Архангельска, сначала была задержана боем у местечка Кола на Мурманском побережье. Затем, получив отпор от малого отряда солдат и охотников на морского зверя у стен Соловецкого монастыря, не решилась следовать к Архангельску и бесславно повернула домой.

В 1941-1945 годах через этот истинно город-порт русской славы шёл один из двух главных потоков военных поставок из-за рубежа. Появление ледокольного флота увеличило пропускную способность порта у Ледовитого моря-океяна. Началось его возрождение. Сегодня, когда Россия, при распаде единой страны потеряла на западе сотни километров морского побережья, десятки портов, значение Архангельска трудно переоценить. Первый наш морской порт на первом нашем, целиком нашем море оказался на новом витке истории, ему благоприятном.

Пофантазируем. Слышали, Северный Ледовитый океан начал медленно освобождаться ото льда. Белое море – первое на очереди. Придёт время, когда торговые суда, изменив путям вокруг Африки и Южной Америки, не желая толкаться у Панамы и Суэца, массово двинутся из Атлантики в Тихий океан Северным морским путём – через моря Баренцево, Карское, Лаптевых, Восточно-Сибирское; Беренговым проливом и морем имени славного командора. Как при этом не заглянуть в Архангельск, не пройтись перед долгим плаванием по его мостовым, которые когда-то «скрипели как половицы»! Древняя морская столица России ждёт.

*

1.0x