3. МГУ, РАН И КОСМОСОЗНАНИЕ: СВЕТЛЯЧОК - ИСТОЧНИК СВЕТА
ЗВЁЗД ГАЛАКТИКИ
«Ковчег под предводительством осла — Вот мир людей. Живите во Вселенной.
Земля — вертеп обмана, лжи и зла. Живите красотою неизменной.
Ты, мать-земля, душе моей близка — И далека. Люблю я смех и радость,
Но в радости моей — всегда тоска, В тоске всегда — таинственная сладость!»
И вот он посох странника берет: Простите, келий сумрачные своды!
Его душа, всем чуждая, живет Теперь одним: дыханием свободы.
«Вы все рабы. Царь вашей веры — Зверь: Я свергну трон слепой и мрачной веры.
Вы в капище: я распахну вам дверь На блеск и свет, в лазурь и бездну Сферы.
Ни бездне бездн, ни жизни грани нет. Мы остановим солнце Птолемея —
И вихрь миров, несметный сонм планет, Пред нами развернется, пламенея!»
И он дерзнул на все — вплоть до небес. Но разрушенье — жажда созиданья,
И, разрушая, жаждал он чудес — Божественной гармонии Созданья.
Глаза сияют, дерзкая мечта В мир откровений радостных уносит.
Лишь в истине — и цель и красота. Но тем сильнее сердце жизни просит.
«Ты, девочка! ты, с ангельским лицом, Поющая над старой звонкой лютней!
Я мог твоим быть другом и отцом... Но я один. Нет в мире бесприютней!
Высоко нес я стяг своей любви. Но есть другие радости, другие:
Оледенив желания свои, Я только твой, познание — софия!»
И вот опять он странник. И опять Глядит он вдаль. Глаза блестят, но строго
Его лицо. Враги, вам не понять, Что бог есть Свет. И он умрет за бога.
«Мир — бездна бездн. И каждый атом в нем Проникнут богом — жизнью, красотою.
Живя и умирая, мы живем Единою, всемирною Душою.
Ты, с лютнею! Мечты твоих очей Не эту ль Жизнь и Радость отражали?
Ты, солнце! вы, созвездия ночей! Вы только этой Радостью дышали».
И маленький тревожный человек С блестящим взглядом, ярким и холодным,
Идет в огонь. «Умерший в рабский век Бессмертием венчается — в свободном!
Я умираю — ибо так хочу. Развей, палач, развей мой прах, презренный!
Привет Вселенной, Солнцу! Палачу! — Он мысль мою развеет по Вселенной!»
<1906>
…………………………………………………………………..
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
светить —
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой — и солнца!..
ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ.
Одна из задач, поставленных перед собой авторами данного просветительско-
педагогического, культуролого-цивилизационного альманаха, - ввести в круг чтения,
в круг образования, воспитания «большую» и «малую» классику о Космосе, гуманитарном
космосознании. Художественно-философские, психолого-педагогические, этические,
эстетические, изобразительно-выразительные «духоподъёмные» жанры…
Искусство быть Читателем… Искусство быть Слушателем… Искусство быть Зрителем…
Воспоминание о будущем… Истоки и горизонты…
……………………………………………………………………………………………………………….
…В тепличном хозяйстве - особый мир, свой микроклимат, особый ритм, особый лад, особая психология.
У Всеволода Гаршина есть философско-психологический рассказ о жизни обитателей теплицы «Attalea princeps ». В экспозиции новеллы - описание оранжереи, здания красивого, стройного, романтично изящного. Даже в свирепую зимнюю стужу растения-южане были в благодатном тепле и уюте; «они помнили свою родину», они «стояли и слушали вой ветра и вспоминали иной ветер, тёплый, влажный, дававший им жизнь и здоровье».
«Мы приложили всё наше знание, чтобы растения развивались в теплице совершенно так же свободно, как и на воле, и, мне кажется, достигли некоторго успеха», - говорит директор оранжереи.
Вольнолюбивая пальма лелеет дерзкую мысль: «Я хочу видеть небо и солнце не сквозь эти решетки и стёкла, - и я увижу!». Она обращается к своим соседям с решительным предложением: «Лучше оставьте ваши споры и подумайте о деле. Послушайте меня: растите выше и шире, раскидывайте ветви, напирайте на рамы и стёкла, наша оранжерея рассыплется в куски, и мы выйдем на свободу». В ответ последовало вполне резонное возражение растительного сообщества: «…придут люди с ножами и с топорами, отрубят ветви, заделают рамы, и всё пойдёт по-старому». Только маленькая бледная травка осталась в сторонницах мятежной пальмы; «она не знала южной природы, но тоже любила воздух и свободу».
Финальные картины гаршинской аллегории. Крыша пробита. Но пальму подстерегает смертельная неожиданность: не ласковое южное небо, не желанное солнце встретило её,
а неприветливое предзимнее небо, дождь со снегом. Окрестные деревья предостерегающе шумели: «Замёрзнешь!.. Ты не знаешь, что такое мороз. Ты не умеешь терпеть. Зачем ты вышла из своей теплицы?»…
…………………………………………………………………………………………………………………………………………….
…Традиционно-бессмертные «бумажные носители»… Актуально-злободневная «оцифровка»…
Стремительно скудеющие полки библиотек… Исчезающие домашние библиотеки… Тревожно нарастающий
хаос рекламно-«допингового»… Семья и Школа… Индивидуальность и «человейник»…
«Лунный камень» в академгородке:
потревоженное эхо столетий
«…Не удивительно, что мисс Рэчель была очарована; не удивительно, что кузины её то и дело вскрикивали. Алмаз до такой степени обворожил меня, что я так же громко вскрикнул «О», как и тараторки. Один мистер Гофри сохранил самообладание. Он обнял за талию своих сестёр и, снисходительно посматривая то на алмаз, то на меня, сказал: - Уголь, Беттередж! Простой уголь, мой добрый друг!..»
У и л к и К о л л и н з. «Лунный камень».
…Леонид Верещагин, чтобы чем-то занять время, перелистывал томик Уилки Коллинза, одно из его самых таинственно-волшебных повествований о жёлтом алмазе, знаменитом в истории Индии. От абзаца к абзацу возрастал интерес к стариннейшему преданию о том, что замечательный камень украшал некогда чело четверорукого индийского бога Луны. Отчасти по своему особенному цвету, отчасти из-за легенды – будто камень этот подчиняется влиянию украшаемого ими божества и блеск его увеличивается или уменьшается с полнолунием и с ущербом Луны – он получил название, под которым и до сего дня известен в Индии, а именно Лунного камня. Подобное суеверие некогда имело место и в Древней Греции и в Древнем же Риме, относясь, однако же, не к алмазу, посвященному божеству (как в Индии), а к полупрозрачному камню низшего разряда, подверженному влиянию луны и точно так же получившему от неё своё название, под которым он и доныне известен минералогам нашего времени.
Чтение увлекло; пахнуло ароматом детства, отрочества, когда сказочное, фантастическое обладало над ребяческой душой особой силой. Тревожно-радостное эхо воспоминаний о первых сознательно прочитанных книгах слилось с причудливым переплетением удивительного повествования старины Уилки Коллинза. По-детски, по-отрочески доверчиво Леонид следил за приключениями Лунного камня, начавшимися ещё в одиннадцатом столетии христианской эры.
- Посмотрите, Габриэль, сказала она и поднесла сверкавший алмаз к солнечному лучу, падавшему из окна.
Господи, помилуй! Вот уже поистине алмаз! Величиной с яйцо ржанки! Блеск, струившийся из него, походил на сияние полной луны. Когда вы смотрели на камень, его золотистая глубина притягивала ваши глаза к себе так, что вы не видели ничего другого. Глубина его казалась неизмеримой; этот камень, который вы могли держать между большим и указательным пальцами, казался бездонным, как само небо. Сначала он лежал на солнце; потом мы затворили ставни, и он засиял в темноте своим собственным лунным блеском…
…По толпе пронёсся трепет… Возвышаясь на троне, сидя на неизменной своей антилопе, с четырьмя распростёртыми к четырём сторонам света руками, воспарил он над вами мрачный и страшный в мистическом небесном свете бог Луны. А на лбу божества сиял жёлтый алмаз, который сверкнул на меня своим блеском в Англии с женского платья.
Да! По истечении восьми столетий Лунный камень снова сияет в стенах священного города, где началась его история. Как он вернулся на свою дикую родину, какими подвигами или преступлениями индусы опять овладели своей священной драгоценностью… Так годы проходят один за другим; одни и те же события обращаются в кругах Времени. Какими окажутся следующие приключения Лунного камня? Кто может сказать?..
*
........................................................
А. ЧИЖЕВСКИЙ. К. Э. Ц И О Л К О В С К О М У.
Привет тебе, небо!
Привет вам, звёзды-малютки
От всего сердца
И помышленья.
Вечно вы мерцаете в чёрно-синем небе
И маните моё одинокое сердце.
Сколько раз, стоя под вашими лучами,
Сняв шляпу и любуясь вами,
Я говорил земными словами
Вдохновенные речи.
И мне порой казалось, что вы понимаете
меня
И отвечаете мне своими светло-голубыми
лучами
Вы – огромные огненные светила.
О, жалкое безумие! Разве огонь имеет
душу?
Нет, нет – не то...
Но там, в глубоких ущельях
бесконечности.
Приютились планеты.
Может быть, там
Такой же жалкий и такой же одинокий
странник
Обнажив голову, простирает руки
К нам, к нашему солнечному миру,
И говорит те же вдохновенные,
Те же вечные слова
Изумления, восторга и тайной надежды.
О, мы понимаем друг друга!
Привет тебе, далёкий брат по Вселенной!
15 сентября 1939 года
…………………………………………
Г А Л И Л Е Й
И вновь и вновь взошли на Солнце пятна,
И омрачились трезвые умы,
И пал престол, и были неотвратны
Голодный мор и ужасы чумы.
И вал морской вскипел от колебаний,
И норд сверкал, и двигались смерчи,
И родились на ниве состязаний
Фанатики, герои, палачи.
И жизни лик подёрнулся гримасой;
Метался компас, буйствовал народ,
А над Землёй и над людскою массой
Свершало Солнце свой законный ход.
О ты, узревший солнечные пятна
С великолепной дерзостью своей,
Не ведал ты, как будут мне понятны
И близки твои скорби, Галилей!
1920-ые годы.
ЭКСПОЗИЦИЯ: У ИСТОКОВ
РУССКИХ КОСМИЧЕСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ»
Всё возрастает интерес к проблемам Космоса, Космизма, космических технологий.
Где, зачем, когда, как, почему, отчего, материально-реалистически или идеально-романтически возникали, эволюционировали те или иные идеи, прозрения, откровения, приобретения, утраты, тупики, горизонты, перепутья?
В своих «Ключах Марии» Сергей Есенин размышлял-обобщал:
«…человек есть ни больше,
ни меньше, как чаша космических обособленностей».
Одну из экскурсий по дистанционным экспозициям проводит
ДМИТРИЙ ШАХОВ.
//////////////////////////////////////////////////////////
Михаил Ломоносов
Вечернее размышление о Божием Величестве
при случае великого северного сияния.
Лице свое скрывает день,
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы черна тень,
Лучи от нас склонились прочь.
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен!
Уста премудрых нам гласят:
«Там разных множество светов,
Несчетны солнца там горят,
Пароды там и круг веков;
Для общей славы божества
Там равна сила естества».
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!
О вы, которых быстрый зрак
Пронзает в книгу вечных прав,
Которым малый вещи знак
Являет естества устав,
Вам путь известен всех планет;
Скажите, что нас так мятет?
Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
Стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый пар
Среди зимы рождал пожар?
Там спорит жирна мгла с водой;
Иль солнечны лучи блестят,
Склонясь сквозь воздух к нам густой;
Иль тучных гор верьхи горят;
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в ефир.
Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик Творец?
…………………………………………………………………………………………..
Самуил Маршак
Своей судьбе я благодарен...
Своей судьбе я благодарен
За то, что дожил я, старик,
До той поры, когда Гагарин
В пространство космоса проник.
Желаю я литературе
Дружить с пространством мировым,
Где наш земляк Гагарин Юрий
Был первым спутником живым.
………………………………………………………………………
…………………………………………………………..
Скользим мы бездны на краю,
В которую стремглав свалимся;
Приемлем с жизнью смерть свою,
На то, чтоб умереть, родимся,
Без жалости все смерть разит:
И звезды ею сокрушатся,
И солнцы ею потушатся,
И всем мирам она грозит.
(Г. Державин)
……………………………………………………………………
"Высокие звезды"
ПОКУДА ВЕРТИТСЯ ЗЕМЛЯ
Я солнце пил, как люди воду,
Ступая по нагорьям лет
Навстречу красному восходу,
Закату красному вослед.
В краю вершин крутых и гордых,
Где у сердец особый пыл,
Я звезды пил из речек горных,
Из родников студеных пил.
Из голубой небесной чаши
В зеленых чащах и лугах
Я жадно воздух пил сладчайший,
Настоянный на облаках.
Я пил снежинки, где тропинки
Переплелись над крутизной.
И помню:
таяли снежинки,
В пути пригубленные мной.
Я весны пил,
когда о севе
В горах пекутся там и тут.
Где крепок градусами Север,
Я пил мороз, как водку пьют.
Когда я грозы пил, бывало,
Чья слава землям дорога,
Как будто верхний край бокала,
Сверкала радуга-дуга.
И вновь шиповник цвел колючий,
Сочился хмель из темных скал.
Я, поднимавшийся на кручи,
Хмельные запахи вдыхал.
Земной красой я упивался,
Благословлял ее удел.
Не раз влюблялся, убивался
И песни пил, как песни пел.
Людской души сложна природа, –
Я пил с друзьями заодно
В час радости – бузу из меда,
В час горя – горькое вино.
И если сердцем пил,
то не пил
Забавы ради и утех.
Я Хиросимы видел пепел,
Я фестивалей слышал смех.
И, резко дунув, как на пиво,
Чтобы пустую пену сдуть,
Пил жизни суть:
она не лжива,
Она правдива – жизни суть.
Люблю, и радуюсь, и стражду,
И день свой каждый пью до дна,
И снова ощущаю жажду,
И в том повинна жизнь одна.
Пускай покину мир однажды
Я, жажды в нем не утоля,
Но людям жаждать этой жажды,
Покуда вертится Земля.
* * *
К дальним звездам, в небесную роздымь
Улетали ракеты не раз.
Люди, люди – высокие звезды,
Долететь бы мне только до вас.
(продолжение следует)