ЕКАТЕРИНА ШАХОВА
3. ЧИЖЕВСКИЕ ЧТЕНИЯ. БИОФАК НА ФИЗМАТЕ
МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
«Лишь Солнце, освещающее разум,
Дает права существованию
Единой философии –
Природы…
Она – в движении… Вещей застывших нет.
Весь мир – лаборатория движений:
От скрытых атомных вращений
До электрического ритма
Владыки – Солнца…»
Александр Леонидович ЧИЖЕВСКИЙ «Этюд о Человечестве» [5, с. 242].
Напомним: Александр Чижевский прошёл «ученичество» в Московском Университете и Народном Университете Шанявского. В числе преподавателей, пробудивших философско-эстетическую, цивилизационно-научную мысль юного калужанина – крупнейшие педагоги-просветители (Брюсов, Тимирязев, Менделеев, Циолковский, Флоренский, Вернадский, Чаплыгин, Айхенвальд).
ИЗ АРХИВА «УЧЕБНОГО КОСМОСА РОССИИ», «УЧЕБНОЙ КНИГИ РОССИИ»
260-летию Императорского Московского (ныне имени М.В. Ломоносова)
УНИВЕРСИТЕТА был посвящен международный форум в Государственном
Институте Русского Языка имени А.С. Пушкина. Кстати, в своё время ГИРЯ им. А.С. Пушкина входил в структуру МГУ им. М.В. Ломоносова.
Материалы международного научного форума-симпозиума публикуются и оцифровываются.
ШАХОВА ЕКАТЕРИНА СЕРГЕЕВНА,
Биологический факультет
Московского университета имени М.В. Ломоносова
ПРЕПОДАВАТЕЛИ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
И БЛАГОРОДНОГО ПАНСИОНА В «КУЛЬТУРНЫХ ГНЁЗДАХ»
БОЛЬШОЙ МОСКВЫ И ПОДМОСКОВЬЯ
(новые страницы москвоведения)
…Es gibt im Menschenleben
ewige Minuten…
ФРИДРИХ БУТЕРВЕК.
«Культурные гнёзда» Подмосковья и Большой Москвы тесно связаны
с жизнью и деятельностью корифеев отечественной науки и культуры.
Среди них – профессора и ведущие сотрудники Императорского Московского университета и Благородного пансиона при нём ( Надеждин, Погодин, Шевырев, Раич).
Moskvovedenie; Pushkin institute; M. Lomonosov; Tradition; Culture;
N. Karamsin; Professore; Pansione; A. Bolotov; S.Sheviriev;
Poesie; Rossiada; N. Nadeshdin.
Мне хотелось бы (в качестве своеобразного эпиграфа) взять строфы известного профессора С. П. Шевырева, написанные им специально к 100-летнему юбилею Императорского Московского университета. Положенные на музыку (для хорового исполнения) знаменитым композитором А.Н. Верстовским вдохновенные строфы прозвучали на торжественном акте чествования авторитетного учебного заведения России: «Почившим мир, наставникам и братьям, Понесшим труд для Истины святой: Блажен кто здесь, стремясь к её объятьям, Ее любил, ее искал душой. С наукой мер и высших чисел ходил ли в землю, в небеса; Иль ум деятельно возвысил Природы в тайны чудеса; Вскрывал ли хартии былова, Вникал ли в дух родного слова; Языки ль изучал, когда, законы ль мысли и вселенной, законы обществ и труда».
В основе нашего сообщения – реферирование и анализ библиографических разысканий, связанных с просветительской и педагогической деятельностью в области естествознания профессорско-преподавательского состава Московского Университета и Благородного пансиона при нём.
М о с к в о в е д е н и е (как часть краеведения, регионоведения) включает
в свою систему биографические и библиографические данные о «малой родине» замечательных земляков, об их деятельности на территории Москвы и Московии. Большой научный интерес представляют «культурные гнёзда» региона, где жили, творили учёные, литераторы, философы, композиторы, театралы, культурологи. В частности, заслуживает самого пристального внимания творческая работа профессоров, преподавателей, научных сотрудников Московского университета и Благородного пансиона при нём.
В духовную жизнь России вошли труды М.В. Ломоносова, И.И. Шувалова, Н.И. Новикова. С Московским университетом, одним из старейших и крупнейших классических университетов государства, сотрудничали Е.Р. Дашкова, Г.Р. Державин, Н.М. Карамзин, И.А. Крылов, Д.И. Фонвизин, В.А. Жуковский, А.И. Мусин-Пушкин, А.Т. Болотов.
В рамках москвоведения коснёмся некоторых дополнительных фактов
и событий. Наша конференция посвящена памяти куратора Московского университета. Я обращусь лишь к деталям и
подробностям, связанным с контактами сотрудников Университета с выдающимися деятелями той эпохи: Гавриилом Романовичем Державиным, Евфимием Алексеевичем Болховитиновым и Алексеем Тимофеевичем Болотовым (в московских «дворянских гнёздах»).
«ВСЕ МЫ ЛЮДИ, ВСЕ МЫ ЧЕЛОВЕКИ»
(БОЛХОВИТИНОВ, ДЕРЖАВИН).
Напомню, что Е. Болховитинову принадлежат серьёзные труды: «Краткое описание жизней древних философов»(1787), «Новая латинская азбука, содержащая, кроме обыкновенных начатков латинского языка, обстоятельное показание произношения и правописания, как древнего, так и нового»(1788), «Всеобщая хронология знаменитых мужей, прославившихся искусствами, науками, изобретениями и сочинениями во всём свете от начала мира до наших времён» (1793-1795). В «культурных гнёздах», «дворянских гнёздах»
и подмосковных имениях читались и хранились болховитинские «Новый опыт словаря о российских писателях» (1805-1806), «О славянских русских лириках» (1816), «Словарь о писателях духовного чина» (1818 и 1827), «Словарь светских писателей» (1838). На болховитиновские труды опирались преподаватели Московского университета и Благородного пансиона. Сами названия сочинений Болховитинова говорили о характере
и направленности его исканий: «О воздухе», «О сокровенных в природе вещах», «О способах по изучению истории», «Историческое и географическое описание», «О древностях». «Это был человек, который не мог пробыть ни одного дня без того, чтобы не ознаменовать его трудами на пользу истории. Это был один из величайших собирателей, которые когда-либо существовали» (Михаил Погодин). С ним Болховитинова сближала позиция ревностного естествоиспытателя, знатока природы, натуры человеческой, гуманиста («Все мы люди, все мы человеки»).
Гавриил Державин посвятил Болховитинову знаменитое стихотворение «Евгению. Жизнь Званская». Философско-психологическое державинское сочинение раскрывает красоту сельского мира, деревенской флоры и фауны, единения Человека и Природы («Восстав от сна, взвожу на небо скромный взор… Благодарю, что вновь чудес, красот позор открыл мне в жизни толь блаженной… Дыша невинностью, пью воздух, влагу рос, зрю на багрянец зарь, на солнце восходящее, ищу красивых мест между лилей и роз»)
(7, с. 272 – 279).
В «дворянских гнездах» Теплого Стана, Троицкого, Валуева, Воронова, Архангельского, Шереметьева восторгались звучными строфами Державина, обращенными как к Евгению Болховитинову, так и ко всем россиянам. Державин воссоздал быт русских имений, поместий, их обитателей («…иль, накормя моих пшеницей голубей, смотрю над чашей вод, как вьют под небом круги; на разноперых птиц, поющих средь сетей,
на кроющих, как снегом, луги. Пастушьего вблизи внимаю рога зов, вдали тетеревей глухое токованье, барашков в воздухе, в кустах свист соловьев,
рев крав, гром жолн и коней ржанье»).
Общение и взаимовлияние – тема особая. Державинская нравственно-духовная позиция («Ум и сердце человечье были гением моим»)
ДВОРЯНИНОВО. «ТРУДЫ и БЕСПОКОЙСТВА» А.Т. БОЛОТОВА.
Незаслуженно забыто имя А.Т. Болотова. Между тем, этот «тульский энциклопедист» (так его называли современники) был одним из крупных деятелей той эпохи. Сподвижник Державина, Новикова, несколько десятилетий был близок к Московскому университету. В контактах с преподавателями Московского университета им были написаны и изданы несколько сотен энциклопедических справок и эссе по проблемам естествознания, биологии, географии, медицины, сельского хозяйства, лесоводства. Многие «дворянские гнёзда» Подмосковья помнят этого энергичного, деятельного, инициативного, креативного человека. Перед нами – трёхтомник «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков».
Сделаю акцент на дневниковой записи Болотова о посещении пригласившего его в гости : «Сего генерала застал я одного…
Он принял меня не только без наименьшей гордости и спеси, но так снисходительно, с такою ласкою и с таким благоприятством, что я даже удивился и был тронут» (январь 1781 года).
Общение с автором «Россияды» (7, 23 – 31), знаменитых исторических поэм, оказывало на «тульского энциклопедиста» Болотова и духовно-художественное воздействие. Сам Болотов – автор солидных художественно-документальных, автобиографических жанров. Для Болотова (как и для Державина, Надеждина) характерно неуемное отношение к знанию, к книге. Вот, например, в 27-ой части третьего тома своих «Записок» он рассказывает о приезде в Дворяниново родных и близких («…наши, наши приехали с Москвы! Нельзя изобразить, как сильно я им обрадовался… позабыв все, бросился на крыльцо…»). Примечательны и показательны автобиографические подробности («Сын навез из Москвы множество всякой всячины: ландкарт, книг…») (3, с. 524-525).
Естествоиспытатель, ботаник, флорист, фенолог в творческой натуре Болотова сочетаются с художеством, словесной образностью. Вот, к примеру, «Письмо 274-е. Езда в Тулу и Дворяниново» (том третий «Записок»): «Не успел я въехать в Балахонский мною регулированный лес, как красота оного или паче красота всей натуры обратила на себя мои взоры и возбудила в душе моей опять те удовольствия, какие недавно я имел, находясь дома в своей деревне при случае хождения моего по садам и утешения себя красотами натуры в оных, а особливо прекрасной березы, стоящей на ребре горы перед самым моим домом и достопамятной тем, что посажена она тут покойною матерью моею, в самый тот год, в который я родился, и в самое почти то время. И что же? Возбуждавшаяся мысль о сей березе ни думаю, ни гадаю возродила во мне желание воспеть красоту сей березы стихами и испытать соплести в уме своем несколько строф в похвалу оной» ( 3, с. 513-514).
ПРОФЕССОР МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА НАДЕЖДИН
З Н А М Е Н С К О Е – одно из значительных «культурных гнезд», «дворянских гнезд» Подмосковья (ныне – территория Большой Москвы).
В региональных энциклопедиях (Рязани, Орла, Липецка) помещены материалы, относящиеся к личности и деятельности Николая Ивановича
Н а д е ж д и н а (1804-1856). Уроженец рязанско-московского Нижнего Белоомута, выпускник Рязанского духовного училища и Рязанской духовной семинарии, Московской духовной академии, вошёл в историю отечественной науки как выдающийся педагог – профессор Московского университета, как замечательный этнограф, естествоиспытатель, географ, археолог. «Земля есть книга, где история человеческая записывается в географической номенклатуре», - полагал он. Известен он и как редактор «Географических известий», «Этнографического сборника». Заслуживает внимания его деятельность в качестве домашнего учителя, подготовившего не одного крупного деятеля культуры и науки о природе. Его программный труд:
«Об этнографическом изучении народности русской» (1849). Краеведы
и регионоведы обнаружили важные сведения о педагогической деятельности профессора университета в пристоличных «культурных гнёздах», «дворянских гнёздах» (Троицкое, Воскресенское, Валуево, Вороново). В частности, он приобщал к изящной словесности и естественным наукам будущую «Русскую Жорж Санд» - Евгению Тур (урождённую Сухово-Кобылину).
…В Москве, Знаменском, Троицком (под Тёплым Станом) слушатели внимали весомому слову профессора Московского университета Надеждина: «А между тем богатая, неистощимая наша природа ежедневно разверзает свои недра и дарит труду новые сокровища. Хребты Урала и Алтая кипят золотом; на берегах Крыма, у подошвы Кавказа, виноград стелется лесами, шелковичный червь прядет в изобилии свои нити, все нежные произведения юга расположаются, пускают корни и делаются русскими; мерзлые тундры Камчатки и раскаленные солончаки киргизских степей засеваются хлебом, обращаются в золотые нивы. Русский путешественник на утлом челноке отважно носится по волнам двух океанов, не боясь вечных льдин одного и грозной тишины другого, преследуют кита в полярных широтах Шпицбергена, добывает пушистые меха на погасшей гряде Алеутских и Курильских вулканов. Все изделия, удобства и роскоши не стыдятся уже носить русский штемпель, свидетельство русского происхождения. Москва с своими окрестными губерниями, Тулой и Ярославлем, Калугой и Владимиром, быстро превращаются в одну огромную мануфактуру, в исполинский Манчестер!».
«Культурные гнезда» Московии и Петербурга, «дворянские гнезда» во глубине России прислушивались к вдохновенному слову профессора Московского университета: «… И тогда как французы и немцы только что собираются воспользоваться важнейшим изобретением современной промышленности, богатейшим пособием торговли, железными дорогами, тогда как в этих просвещенных странах Европы едва обделано по десяти, по двадцати верст у нас зреет план оковать железом, более чем тысячу верст расстояния, связать Петербург с Москвой и Нижним Новгородом, так чтоб это огромное пространство пожиралось в двое суток!..».
СОПУТНИКИ МОСКОВСКОЙ ПРОФЕССУРЫ
… «Культурные гнезда» Москвы, Московии, Русского Подстепья помнят духовно-просветительскую деятельность отечественных ученых, деятелей культуры, государственности. С Императорскими (Санкт-Петербургским и Московским) университетами, их профессурой и научными работниками-исследователями тесно связана судьба автора всемирно известной «России
и Европы» Николая Яковлевича Данилевского.
С Данилевским плодотворно сотрудничал (в его ботанико-географических экспедициях) Пётр Петрович Семёнов-Тяншанский (1827 – 1914), великий географ, путешественник и естествоиспытатель. Почётный член Академии наук, вице-председатель Императорского географического общества, президент Русского энтомологического общества. Выпускник естественного отделения Петербургского университета. Вместе с Данилевским он в 1849-1851 гг. исследовал бассейны рек Оки и Дона; защитил магистерскую диссертацию «Придонская флора в её соотношениях с географическим распределением растений в Европейской России». Многие экспедиции его осуществлялись с живейшим участием учёных Московского университета.
В «дворянских гнёздах» Москвы и Подмосковья высоко ценили педагогическое дарование магистра Московского университета Семёна Егоровича Раича (1792 – 1855), которого приглашали в качестве домашнего учителя знаменитости той эпохи. В Благородном пансионе при Университете среди его воспитанников были Ф.И. Тютчев и М.Ю. Лермонтов. Как и Н.И. Надеждин, он был домашним учителем в семье Сухово-Кобылиных. «Мне как будто на роду написано было целую жизнь учиться и учить», -
признавался он в своей автобиографии. В знаменитом «кружке Раича» читались и обсуждались переводы текстов с латинского, греческого, арабского, персидского, немецкого, английского, французского языков. И это были не только литературно-лингвистические сочинения, но и произведения естественно-научные (по флористике, ботанике, цветоводству, садоводству, сельскому и лесному хозяйству, природоведению).
* * *
Заявленная нами тема, исследуемая нами проблема, как мы видим, научно значима и актуальна. «Культурные гнёзда» Подмосковья тесно связаны с творчеством и деятельностью корифеев отечественной науки и культуры. Вклад профессорско-преподавательского состава Московского университета в отечественную, европейскую и мировую науку осуществлялся многими поколениями российских мыслителей, педагогов, просветителей, исследователей. Их научно-просветительские традиции – наше духовное богатство.
ЛИТЕРАТУРА
1. Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим
им для своих потомков. Том первый. М.: «Терра», 1993, 555 с.
2. Болотов А.Т. Жизнь и приключения… Том второй. 543 с.
3. Болотов А.Т. Жизнь и приключения… Том третий. 606 с.
4 Дашкова Е.Р. Литературные сочинения. М.: «Правда», 1990, 365 с.
5. Державин Г.Р. Сочинения. М.: «Правда», 1985, 576 с.
6. Достопамятности Большой Москвы: Вороново, Валуево, Красная Пахра,
Троицкое. М.: НПЦ «Энциклопедия Подмосковья и Новой Москвы»,
2014, 150 с.
7. Родная культура. М.: НПЦ «Энциклопедия Подмосковья и Новой
Москвы. 2014, 220 с.
8 Русская историческая поэма. М.: «Советская Россия», 367 с.
9. Русские поэты Х1Х века. Хрестоматия. М.: Учпедгиз, 1958, 944 с.
10. Русское Подстепье – прародина А.С. Пушкина. Рязань – Липецк:
«Гэлион», 1999, 96 с.
