Авторский блог Василий Шахов 06:26 3 сентября 2019

25. Первосентябрьское. Серпухов, Коломна, Куликовская битва

"ГУМАНИТАРНОЕ КОСМОСОЗНАНИЕ. Бюллетень-еженедельник дистанционной кафедры истории развития гуманитарно-космических технологий"

24. ПЕРВОСЕНТЯБРЬСКОЕ. СЕРПУХОВ, КОЛОМНА И КУЛИКОВСКАЯ БИТВА

...ТРУБЫ ТРУБЯТ В КОЛОМНЕ, БУБНЫ БЬЮТ В СЕРПУХОВЕ...

......................................................................................................................................

...И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайте, братья, сколько у нас воевод нет и сколько молодых людей недостает?»

Тогда отвечает Михайло Александрович, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу: «Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет, государь, у нас сорока бояр московских, двенадцати князей белозерских, тридцати новгородских посадников, двадцати бояр коломенских, сорока бояр серпуховских, тридцати панов литовских, двадцати бояр переяславских, двадцати пяти бояр костромских, тридцати пяти бояр владимирских, пятидесяти бояр суздальских, сорока бояр муромских, семидесяти бояр рязанских, тридцати четырех бояр ростовских, двадцати трех бояр дмитровских, шестидесяти бояр можайских, тридцати бояр звенигородских, пятнадцати бояр угличских. А посечено безбожным Мамаем двести пятьдесят три тысячи. И помиловал Бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество»…

..........................................................................................................................................

Да ведают потомки православных земли родной минувшую судьбу... Зарницы грядущего...

«Теперь твой час настал. Молись!..» (Дмитрий Донской

и Сергий Радонежский)

…Куликовская битва принадлежит, по убеждению

автора, к символическим событиям русской истории.

Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их

еще впереди…

А л е к с а н д р Б л о к

…Русь, Русь, что пророчит сей необъятный простор?.. Наш простор служит переходом к простору небесного пространства, этого нового поприща для великого подвига… Что такое Россия -

или - что же, - для чего нужно собирание?.. Для чего, зачем, не щадя себя, лишив себя свободы (т.е. обратившись в служилые сословия, обложив всякую душу - живую и даже умершую - тяжкой податью) -

народ русский присоединял тысячеверстые валы и рвы…»

Философ-«космист» Николай Ф е д о р о в

«За алтари и очаги» - крылатая фраза древнего трактата, мудрый афоризм определяет перспективы и направление нравственно-педагогических исканий, постижение смысла человеческого бытия. Особая забота - о круге чтения современной молодёжи, о восстановлении неразумно прерванного диалога с классикой, о возрождении и поощрении интереса прежде всего к духовным и этико-эстетическим сокровищам православной культуры.

Тебя призвал на брань святую,

Тебя Господь наш полюбил,

Тебе дал силу роковую,

Да сокрушишь ты волю злую

Слепых, безумных, диких сил…

О, недостойная избранья,

Ты избрана! Скорей омой

Себя водою покаянья,

Да гром двойного наказанья

Не грянет над твоей главой!

С душой коленопреклоненной,

С главой, лежащею в пыли,

Молись молитвою смиренной

И раны совести растленной

Елеем плача исцели!

И встань потом, полна призванью,

И бросься в пыл кровавых сеч!

Борись за братьев крепкой бранью,

Держи стяг Божий крепкой дланью,

Рази мечом - то Божий меч!

А.С. Хомяков. «России». Март 1854.

…Печально-трагический, памятно просветленный пафос заключительных строф-абзацев «Задонщины»: «И стал великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, с князем Владимиром Андреевичем и с остальными своими воеводами на костях на поле Куликовом, на речке Непрядве. Страшно и горестно, братья, было в то время смотреть: лежат трупы христианские, словно сенные стога у Дона великого нга берегу, а Дон-река три дня кровью текла. И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайте, братья, сколько у нас воевод нет и сколько молодых людей недостает?»

Тогда отвечает Михайло Александрович, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу: «Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет, государь, у нас сорока бояр московских, двенадцати князей белозерских, тридцати новгородских посадников, двадцати бояр коломенских, сорока бояр серпуховских, тридцати панов литовских, двадцати бояр переяславских, двадцати пяти бояр костромских, тридцати пяти бояр владимирских, пятидесяти бояр суздальских, сорока бояр муромских, семидесяти бояр рязанских, тридцати четырех бояр ростовских, двадцати трех бояр дмитровских, шестидесяти бояр можайских, тридцати бояр звенигородских, пятнадцати бояр угличских. А посечено безбожным Мамаем двести пятьдесят три тысячи. И помиловал Бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество»…

…Монолог Германа из пятой картины «Песни судьбы» Александра Блока:

« Вы спрашиваете - к чему? Считайте меня за сумасшедшего, если хотите. Да, может быть, я - у порога безумия… или прозрения! Всё, что было, всё, что будет, - обступило меня: точно эти дни живу я жизнью всех времен, живу муками моей родины. Помню страшный день Куликовской битвы. - Князь встал с дружиной на холме, земля дрожала от скрипа татарский телег, орлиный клекот грозил невзгодой. Потом поползла зловещая ночь, и Непрядва убралась туманом, как невеста фатой. Князь и воевода стали под холмом и слушали землю: лебеди и гуси мятежно плескались, рыдала вдовица, мать билась о стремя сына. Только над русским станом стояла тишина, и полыхала далекая зарница. Но ветер угнал туман, настало вот такое же осеннее утро, и так же, я помню, пахло гарью. И двинулся с холма сияющий княжеский стяг. Когда первые пали мертвыми чернец и татарин, рати сшиблись, и весь день дрались, резались, грызлись… А свежее войско весь день должно было сидеть в засаде, только смотреть, и плакать, и рваться в битву… И воевода повторял, остерегая: рано еще, не настал наш час. - Господи! Я знаю, как всякий воин в той засадной рати, как просит сердце работы, и как рано еще, рано!.. Но вот оно - утро! Опять - торжественная музыка солнца, как военные трубы, как далекая битва… а я - здесь, как воин в засаде, не смею биться, не знаю, что делать, не должен, не настал мой час! - Вот зачем я не сплю ночей: я жду сердцем того, кто придет и скажет: «Пробил твой час! Пора!»

А.А. Блок - В.В. Розанову ( 20 февраля 1909 года):

«Нам завещана… огромная (только не схваченная еще железным кольцом мысли) к о н ц е п ц и я живой, могучей и юной России… Если есть, чем жить, то только этим. И если где такая Россия «мужает», то уж, конечно, - только в сердце русской революции в самом широком смысле, включая сюда русскую литературу, науку и философию, молодого мужика, сдержанно раздумывающего думу «все об одном», и юного революционера с сияющим правдой лицом, и все вообще непокладное, одержанное, грозовое, пресыщенное электричеством. С этой грозой громоотвод не сладит».

Блоковский цикл «На поле Куликовом»

…………………………………………………

1

Река раскинулась. Течет, грустит лениво

И моет берега.

Над скудной глиной желтого обрыва

В степи грустят стога.

О, Русь моя! Жена моя! До боли

Нам ясен долгий путь!

Наш путь - стрелой татарской древней воли

Пронзил нам грудь.

Наш путь - степной, наш путь - в тоске безбрежной,

В твоей тоске, о, Русь!

И даже мглы - ночной и зарубежной -

Я не боюсь.

Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами

Степную даль.

В степном дыму блеснет святое знамя

И ханской сабли сталь…

И вечный бой! Покой нам только снится

Сквозь кровь и пыль…

Летит, летит степная кобылица

И мнет ковыль…

И нет конца! Мелькают версты, кручи…

Останови!

Идут, идут испуганные тучи,

Закат уже в крови!

Закат в крови! Из сердца кровь струится!

Плачь, сердце, плачь…

Покоя нет! Степная кобылица

Несется вскачь!

7 июня 1908

2

Мы, сам-друг, над степью в полночь стали

Не вернуться, не взглянуть назадю

За Непрядвой лебеди кричали,

И опять, опять они кричат…

На пути - горючий белый камень.

За рекой - поганая орда.

Светлый стяг над нашими полками

Не взыграет больше никогда.

И, к земле склонившись головою,

Говорит мне друг: «Остри свой меч,

Чтоб недаром биться с татарвою,

За святое дело мертвым лечь!»

Я - не первый воин, не последний,

Долго будет родина больна.

Помяни ж за раннею обедней

Мила друга, светлая жена!

8 июня 1908

3

В ночь, когда Мамай залег с ордою

Степи и мосты,

В темном поле были мы с Тобою, -

Разве знала Ты?

Перед Доном темным и зловещим,

Средь ночных полей,

Слышал я Твой голос сердцем вещим

В криках лебедей.

С полуночи тучей возносилась

Княжеская рать,

И вдали, вдали о стремя билась,

Голосила мать.

И, чертя круги, ночные птицы

Реяли вдали.

А над Русью тихие зарницы

Князя стерегли.

Орлий клекот над татарским станом

Угрожал бедой,

А Непрядва убралась туманом,

Что княжна фатой.

И с туманом над Непрядвой спящей,

Прямо на меня

Ты сошла, в одежде свет струящей,

Не спугнув коня.

Серебром волны блеснула другу

На стальном мече,

Освежила пыльную кольчугу

На моем плече.

И когда наутро, тучей черной

Двинулась орда,

Был в щите Твой лик нерукотворный

Светел навсегда.

14 июня 1908

4

Опять с вековою тоскою

Пригнулись к земле ковыли,

Опять за туманной рекою

Ты кличешь меня издали…

Умчались, пропали без вести

Степных кобылиц табуны,

Развязаны дикие страсти

Под игом ущербной луны.

И я с вековою тоскою,

Как волк под ущербной луной,

Не знаю, что делать с собою,

Куда мне лететь за тобой!

Я слушаю рокоты сечи

И трубные крики татар,

Я вижу над Русью далече

Широкий и тихий пожар.

Объятый тоскою могучей,

Я рыщу на белом коне…

Встречаются вольные тучи

Во мглистой ночной вышине.

Вздымаются светлые мысли

В растерзанном сердце моем,

И падают светлые мысли

Сожженные темным огнем…

«Явись, мое дивное диво!

Быть светлым меня научи!»

Вздымается конская грива…

За ветром взывают мечи…

31 июля 1908

5

И мглою бед неотразимых

Грядущий день заволокло.

Вл. Соловьев

Опять над полем Куликовым

Взошла и расточилась мгла,

И, словно облаком суровым,

Грядущий день заволокла.

За тишиною непробудной,

За разливающейся мглой

Не слышно грома битвы чудной,

Не видно молньи боевой.

Но узнаю тебя, начало

Высоких и мятежных дней!

Над вражьим станом, как бывало,

И плеск и трубы лебедей.

Не может сердце жить покоем,

Недаром тучи собрались.

Доспех тяжел, как перед боем.

Теперь твой час настал. - Молись!

Сергий Радонежский (Варфоломей Кириллович, 1314-1392) - один из наиболее чтимых святых на Русской Земле. Основал (вместе со своим братом Стефаном) Троицкий монастырь, который стал впоследствии знаменитой Троице-Сергиевой лаврой. Целая плеяда учеников и последователей воспитана им.

Сергий Радонежский - молитвенник, печальник и заступник Земли Русской - канонизирован в 1452 году. Его именем назван подмосковный город Сергиев Посад. В Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры - рака с мощами Сергия.

«Сказание о Мамаевом побоище. Как даровал Бог победу государю великому князю Дмитрию Ивановичу за Доном над поганым Мамаем и как молитвами Пречистой Богородицы и русских чудотворцев православное христианство - русскую землю возвысил, а безбожных агарян посрамил»…

Древний текст повествует о тех судьбоносных событиях: Дмитрий Иванович «поехал к Живоначальной Троице на поклон к отцу своему духовному, преподобному старцу Сергию, благословение получить от святой той обители. И упросил его преподобный игумен Сергий, чтобы прослушал он святую литургию. Потому что был тогда день воскресный и чтилась память святых мучеников Флора и Лавра». Былинно-летописная хроника судьбоносных событий: окропление священной водою князя и его сопутников; тихий проникновенный голос мудрого старца: «Победишь, господин, супостатов своих…» Преподобный Сергий призывает «двух воинов из своей братии» - Александра Пересвета и Андрея Ослябу («И дал он им вместо оружия тдленного нетленное - крест Христов, нашитый на схимах, и повелел им вместо шеломов золоченых возлагать его на себя…»).

В сентябре 1380 года на Куликовом поле произошло крупнейшее сражение, завершившееся полной победой русского войска. Благословение преподобного игумена Сергия Радонежского, самоотверженное геройство воинов-монахов Александра Пересвета и Андрея Осляби, подвиги русских воинов и русских полководцев поставили факты русской истории в один ряд с фактами истории всемирной. За землю Русскую на берегах Дона сражались воины, возглавляемые великим князем Дмитрием Ивановичем, которого с тех знаменательных дней стали именовать Дмитрием Донским.

Однако победа на Куликовом поле не привела еще к окончательному падению монголо-татарского ига. Менее чем через два года свирепый Тохтамыш «изгоном», стремительным рейдом, захватывает и опустошает Москву. Мстительный и алчный хан грабит и разоряет Рязанщину.

Лелея и реализуя мысль об объединении вокруг Москвы всех русских земель, Дмитрий Иванович озаботился улучшением отношений с Олегом Рязанским.

В трудах Рязанской ученой архивной комиссии (в ее состав входил ведущий историк России Д.И. Иловайский) есть уникальные материалы, проливающие свет на события шестивековой давности: «Дмитрий, видя, что он не в состоянии достигнуть мира с Олегом, решил посетить Троице-Сергиевский монастырь и его знаменитого по своей святости основателя игумена Сергия и просить его помочь ему уговорить Олега покончить распри и жить с ним по душе.

Прибыв в монастырь, Дмитрий исполнил обычай: прежде начала дела, т. е. переговоров с игуменом, отслужил молебен, накормил братию, роздал милостыню и затем стал просить Сергия помирить его с Олегом.

Сергий согласился и с старыми московскими боярами прибыл в Рязань и остановился в Троицком монастыре. Он был у Олега на том самом месте, где ныне живут наши рязанские архипастыри. Чудный старец беседовал с Олегом о пользе душевной, о мире и любви. Сергий своими речами как бы вливал в Олега поток новых чувств, новых взглядов и перерождал его духовно.

Душа Олега никогда еще не была тронута прикосновением такой чистой, бескорыстной души, пред ним еще не звучали те сердечные струны, которые так захватывают в свою власть сердце человека, пробуждают высшие стороны духовной жизни, творят чудо. Все, что было сурового, мстительного, злобного по отношению к Москве, все исчезло, и под влиянием преподобного Сергия создавался не только новый Олег Рязанский, но вместе Олег Российский.

Невольно вспомнишь и добрым словом помянешь наше духовенство: как многие из духовных лиц были полны любовью к людям, как они все силы отдавали, проповедуя о пользе душевной, о мире и любви между людьми.

Олег заключил с Дмитрием вечный мир и любовь из рода в род, он пошел рука об руку с Москвою, не силою заставленный достигнуть общерусских интересов, а полным душевным согласием. Олег этим вечным миром положил громадный, крепкий камень в фундамент создававшейся тогда России… Он скрепил дружбу браком сына своего Федора с дочерью Дмитрия…»

1.0x