Авторский блог Денис Тукмаков 03:00 8 января 2009

ECCE HOMO

НОМЕР 2 (790) ОТ 11 ЯНВАРЯ 2009 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Денис Тукмаков
ECCE HOMO

В первый месяц лютого кризисного 2009-го года столичная общественность занята в основном обсуждением фильма Фёдора Бондарчука "Обитаемый остров". Это можно было бы трактовать как опасный симптом, если бы не одно странное обстоятельство.
Буквально все критики фильма, точно сговорившись, обращают внимание исключительно на мелкие детали экранизации, вроде крепления люка розового танка, скорости сближения астероида с космическим кораблём героя или утвари рабочих кабинетов главных злодеев — но ни один даже не пытается ответить на главный в таких делах вопрос. А о чём вообще этот фильм? Каков его мессидж? Почему несколько последних лет из жизни путинской "вертикали власти" "придворный" режиссёр снимает на бюджетные деньги фильм по советскому роману, в котором камня на камне не остаётся от идеи "суверенного авторитаризма"? В чем цимес-то?
Не спеша присоединяться к полчищам рецензентов, хочу взглянуть на ценность "Обитаемого острова" сквозь оптику антропоцентризма — то есть того, что составляет смысл данной колонки.
На мой взгляд, в условиях нарастающей архаизации общества фильм "Обитаемый остров" продолжает витиеватую линию гуманистического становления "нового русского кино", заложенную в "Брате" и "Ночном дозоре", в которой главный вопрос звучит просто и честно: "Кто же среди нас человек, а кто — не человек?".
"Будь человеком!" — вот мессидж, адресованный этими фильмами каждому из нас. Только рецепты такого "бытийствования" очень разные.
В "Брате" есть свои и чужие. Первые — как братья. Они могут быть бомжами или даже предателями, потерявшими человеческий облик, как герой Сухорукова. Все равно это — свои люди. А вот к чужим отношение иное. Это и не люди вовсе. Их можно безжалостно и безэмоционально отстреливать, словно монстров из компьютерного шутера. Чтобы ужиться с ангелоподобным "Братом", мало быть просто человеком или даже сильным человеком. Нужно быть своим, "братом", пусть ты даже урод и гопник.
Подобный, весьма популярный, подход к жизни, однако, очень скоро выродился в какую-то кровавую кашу. В "Жмурках", продолжающих эту линию, людей не просматривается вообще, даже среди своих, но при этом разномастные нелюди хотя бы не вызывают сильной симпатии. Однако уже "Бригада" и "Бумер" с их лозунгом "Не мы такие — жизнь такая!" представляет логическое завершение недолгой традиции расчеловечивания постсоветского человека, в результате которой стало модно быть "нелюдем".
В отличие от "Бригады", где одной из первых была предпринята попытка романтизации "героя полусвета", в "Бумере" последний уже полностью выведен из мира людей. В "Бригаде" можно было быть приятным таким убивцем и бандюком и при этом нормально общаться со знакомыми женщинами, с уличными прохожими, с родителями. В "Бумере" обычный народ низведён до уровня дичи, до статуса крестьян средневековой Японии, на которых "бык"-самурай мог по желанию проверить остроту своего меча. Как сказано про нас с вами в кинохите "Мама, не горюй!" симпатичным героем Приёмыхова, по совместительству вором и наркоманом, "это ботва-а-а!". До абсурда довела ситуацию кинокартина "Живой", в которой единственными живыми людьми были представлены вообще фактически привидения, нежить.
Переломить эту ошеломляющую постомодернистскую карнавализацию жизни, когда чёрное меняется местами с белым, смогли не менее дуалистичные "Дозоры", снятые по мотивам книг фантаста Сергея Лукьяненко. "Хочешь быть человеком? Ну и веди себя по-человечески!" — говорит Антон Городецкий вампирше на крыше дома. Не убивай людей. Не ешь людей. Не пей их кровь. Не твори тёмные дела. Будь человеком!
При всем гностическом флёре лукьяненковского "мира Дозоров", в котором "тёмные иные" исполняют свою трудную, но такую ответственную функцию по "поддержанию равновесия", тёмное все-таки не подражает светлому, не замещает и не принижает его. В битве за человека собственно человеческое не размывается. В "Дозорах" человек — это не нежить, не "кастовый бандит" и даже не абстрактный "свой". Нравственность рулит, наконец-то, — пусть даже это всего лишь "декалоговая" нравственность.
И вот, наконец, появляется "Обитаемый остров", который решает означенную новорусскую проблему по-новому. Тут уж не только надо вести себя подобающе и девушек незнакомых по заднице не шлепать. Бери выше: если ты мыслишь, если ты не зомби, если ты свободен — то ты не животное, не выродок и не мутант, ты человек. Так будь же человеком, живи своим умом, сам решай за себя, люби и ничего не бойся. А еще — возлюби других, видя в каждом из них человека, а не "ботву", "монстра" или "чужого". Иди с ними "на контакт", они же люди, и это уже само по себе ценно. "Не животным" является даже голован, сумевший произнести единственное слово "Мак-сим" и отпущенный за это восвояси.
Мораль фильма: "Будь человеком, а не животным!" — надо понять правильно: это не оправдание всякого разумного существа, будь он хоть негодяем или вампиром. Это благоговение перед торжеством разума. И в фильме, и у Стругацких разум, по сути, несет в себе полнокровный этический потенциал. Если разум твой подвластен тебе, то ты нравственен и свободен. Ты человек, венец мира, и в других ты не можешь не ценить это величие. Иначе ты просто безрассудный, не рассуждающий зомби. Так не будь ты зомби, гражданин.
Хочется верить, что таким вот нехитрым способом, через важнейшее из искусств, удастся притормозить стремительную дегуманизацию населения постсоветской России. Чтобы уж не отменить человека окончательно.
1.0x