ПРОЦЕСС ИДЁТ

НОМЕР 12 (748) ОТ 19 МАРТА 2008 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Николай Коньков
ПРОЦЕСС ИДЁТ

14 марта прошли парламентские слушания, посвященные принципам отношений России с так называемыми "непризнанными государствами" на территории СНГ, к числу которых сегодня относят Абхазию, Приднестровье и Южную Осетию. 17 марта комитет Государственной думы РФ по делам СНГ и связям с соотечественниками, основываясь на материалах этих слушаний, направил российскому правительству рекомендации о начале консультаций по вопросу признания независимости Абхазии и Южной Осетии. Проект заявления Государственной думы по данному вопросу будет представлен Совету палаты 20 марта.
Незадолго до этого, 6 марта, Россия в одностороннем порядке отменила запрет на осуществление торгово-экономических, финансовых и транспортных связей с Абхазией, введенный в 1996 году, что позволяет говорить о реальности "нового курса" Кремля на постсоветском пространстве.
Каковы же характеристики этого "нового курса"?
Прежде всего он, несомненно, связан с косовским прецедентом, который не только доводит до логического конца уничтожение ялтинско-потсдамской системы послевоенного мироустройства, начатое в 90-е годы с уничтожением "социалистических" федеративных государств (Советского Союза, Югославии и Чехословакии), но и затрагивает куда более фундаментальные нормы международного права, которые сложились в отношениях между европейскими государствами еще в XVI-XVII веках, а затем распространились на весь остальной мир.
Провозглашение (и особенно признание) независимости Косово-Метохии, что бы ни говорили в Вашингтоне и ни повторяли в других столицах об "уникальности" данного феномена, повсеместно запустило такие процессы, которые уже сейчас сложно, а в ближайшей перспективе — и невозможно контролировать.
США (вместе с Россией и Францией) уже пришлось голосовать против представленного Азербайджаном проекта резолюции ООН по Нагорному Карабаху. В случае же с Абхазией и Южной Осетией позиция Кремля неизбежно будет противоречить позициям Вашингтона и Парижа. То есть в каждом конкретном случае всё станет решать столь же конкретный "баланс интересов и сил". И гарантировать его в некий "час Х" относительно, скажем, Северной Ирландии, Страны Басков или Чечни, уже никто не сможет. А значит, любой стране — независимо от числа "скелетов в шкафу" — придется рассчитывать только на свои силы и выбирать союзников понадежнее.
При этом российская позиция относительно ситуации в Абхазии и Южной Осетии выглядит абсолютно логичной и даже неуязвимой. Если население этих территорий в настоящее время на 90% является гражданами нашей страны, а государство обязано защищать интересы своих граждан, то вот оно, собственно, этим и занялось. Причем в отношении Приднестровской Молдавской Республики, где российских граждан не так много, позиция Кремля принципиально иная — восстановление единого молдавского государства с максимальной автономией Приднестровья (в противном случае Правобережью с Кишиневом грозит ускоренная румынизация, что явно не в интересах России).
Наконец, инициированные из Москвы в отношении "непризнанных государств" процессы создают для российской дипломатии дополнительные "степени свободы" как в отношениях с США, ЕС и НАТО, так и непосредственно на "постсоветском пространстве", реинтеграция которого в той или иной форме является жизненно важной проблемой для Российской Федерации — по совокупности проблем военно-политического, социально-экономического и демографического порядка. Не мы "начали процесс", но раз он "пошёл", то грех этим не воспользоваться.