Авторский блог Редакция Завтра 00:00 8 декабря 2004

АПОСТРОФ

| | | | |
АПОСТРОФ
Александр СУВОРОВ "Достоевский и запад". "Тарбеинфо — Русский телеграф", Таллин, 2004 — 96 с.
"Именно западная рецепция творчества писателя, именно феномен Достоевского, столь живо воспринятый западной культурой, породивший традицию продолжателей и множество римейков, — именно он, как представляется, и сформировал вокруг себя определенного рода рефлексивное поле, которое может и должно быть использовано для выработки новой, адекватной современным цивилизационным запросам методологии в мировом достоевсковедении".
В свое время ходила шутка, в которой было больше правды — европейцы прочитали Достоевского, пересказали его на философском языке, назвав экзистенциализмом. В самом деле, влияние Федора Достоевского на мир философских идей ХХ века велико. По большому счету, писатель Достоевский — и по сей день главный русский философ.
Монография члена Союза Писателей России, критика Александра Суворова вносит свою лепту в необозримые пространства "достоевсковедения". "Достоевский и запад" — несомненно, пролегомены к будущему обширному исследованию.
Суворов рассматривает мировоззренческие коды писателя не с позиций абстрактного литературоведения или бессмысленного гуманизма, Достоевский читается сквозь призму собственно суворовской консервативно — православной позиции, не замутненной, впрочем, начетничеством. Достоевский в работе критика — фигура диалога России и Европы. Суворов ставит корпус идей Достоевского в контекст европейской и мировой мысли, показывая точки соприкосновения, взаимовлияния и расхождения великого русского писателя и мыслителя со столпами европейской культуры— романтиками: Бальзаком, Ницше, Фрейдом, и в дальнейшем, преломление идей Достоевского в творчестве Камю и Сартра. Сам великий писатель, несмотря на свои почвеннические взгляды, высказывался по отношению к Европе с небывалой ясностью: "Европа — но ведь это страшная и святая вещь— Европа! О, знаете ли вы, господа, как дорога нам, мечтателям— славянофилам, по-вашему ненавистникам Европы, — эта "страна святых чудес"! Знаете ли вы, как дороги нам эти "чудеса" и как мы любим и чтим, более чем братски любим и чтим мы великие племена, населяющие ее, и все великое и прекрасное, совершенное ими? Знаете ли, до каких слез и сжатий сердца мучают и волнуют нас судьбы этой дорогой и родной нам страны?"
Книга продается в лавке Союза Писателей (Комсомольский пр., 13).
Патрик РАМБО "1968. Исторический роман в эпизодах". "Ультра.Культура" — (серия "Overdrive"). М. — 2004
Хотелось бы оказаться в Париже мая 1968 года. Вырванные платаны, разбитые витрины, карнавальные платья захваченного театра "Одеон" и десятки тысяч студентов, молодых, злых и возмущенных. Именно на их темпераменте и энергии выстроена сюжетная линия книги Патрика Рамбо.
"1968" — летопись французской экзистенциальной революции: биографии нескольких студентов, впечатления одного полицейского и пары обывателей. С художественной точки зрения роман вряд ли достопримечателен. Корявость отдельных сцен, недосказанность сюжетов и нераскрытые образы бунтарей ставят Патрика Рамбо на одну ступень с посредственными писателями детективных и любовных сказок. Впрочем, вкус революционного яда приходит к читателю не по авторским строкам. Он въедается в воображение по отрывкам уличных газет, по цифрам французской статистики и студенческим безумствам, зафиксированным в полицейских протоколах.
Да, вот это настоящая живая Сорбонна! Это безумный и темпераментный университетский городок Нантер! Это они, Тео, Родриго, Порталье, мальчишки и девчонки, за пару недель создают революционную ситуацию в обществе и поднимают забастовочное движение в 10 миллионов человек. Студенты 1968 года не участвуют в теоретических дискуссиях и гонят прочь нереальные мечтания. Они действенно и организовано выражают свой протест, будь то неприятие ограничений буржуазного общества, или акции против американского вторжения во Вьетнам. "Только правда революционна!" — приговаривают молодые парижане: "Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и Мао нас оберегают".
Впрочем, революционный вихрь утихает под воздействием обычной взрослой нерешительности и боязни ответственности. "Вы себе представляете, чтобы наша осторожная компартия ввязалась в активное сопротивление?"— спрашивает друзей один из главных героев романа. Нет, компартия действительно не ввязывается и наблюдает за волнениями со стороны. При этом активные участники забастовочного бунта (Всеобщая конфедерация труда, Демократическая конфедерация) начинают активно переговариваться с правительством, проводя бесконечные встречи и совещания. Как результат, режим де Голля остается, а рабочим делают прибавку к заработной плате. И всё? Да нет, весенний студенческий бунт прошел не зря. Современная французская экономика — это социально ориентированная экономика с 35-часовой рабочей неделей, самой короткой среди всех европейских стран, с хорошо развитыми системами образования и здравоохранения. Конечно, лозунги "Вся власть рабочим!", "Да здравствует Сталин!", "Будьте реалистами— требуйте невозможного!" — ушли в небытие, однако французы тщательно сохраняют память о прошлом майском мятеже.
Для нас же, революция 1968 года, как сладкое виноградное вино. Сколько его не пей, на следующее утро не почувствуется похмелья. То ли дело русская водка, латиноамериканская текила или жаркий Молотов-коктейль. Впрочем, если ваша нервная система не приемлет крепких напитков, на худой конец, можно довольствоваться и этим. Почитайте, "1968. Исторический роман в эпизодах".
Мария Казанцева, Даниил Торопов
1.0x