ОПЕР УГРОЗЫСКА

| | | | |
Александр Брежнев
ОПЕР УГРОЗЫСКА
Газета "Завтра" в прошлом году публиковала репортажи о работе уголовного розыска. Теперь мы продолжаем эти публикации. Наш корреспондент побывал "на земле", где видна жизнь простых людей и борьба простых оперативников со Злом, которое здесь присутствует в обыденном, бытовом виде. Как выглядит работа и служба обычного ОВД в Московской области — в репортаже нашего корреспондента.
К ЗДАНИЮ ЗВЕНИГОРОДСКОГО ОВД ПРОЕХАЛИ МИМО РАЗЛОЖЕННЫХ ПЕРЕД ВОРОТАМИ тремя "антитеррористическими" бетонными блоками в косую красную полоску. Объезжаем ОВД вокруг, к стоянке, где две серые "девятки" с синими номерами и "уазик" с мигалками. Здание — довольно ветхий двухэтажный дом. Такой бы снести, да построить дворец, как в Одинцове. Но мне объясняют, что дом несет историческую ценность, построен Бог весть когда, и когда-то в нем жил какой-то известный художник.
По узкому крылечку поднимаемся на первый этаж. Здесь дежурная часть. За бронированным стеклом дежурный офицер. Налево дверь из тяжелой черной железной решетки. Туда мы и идем. Офицер окликнул меня, мол, куда направился. Но я с начальником СКМ-службы криминальной милиции Гавриковым Александром Валерьевичем. Александр, статный черноволосый мужчина, возглавляющий местный уголовный розыск, ведет меня наверх по лестнице мимо довольно вонючего туалета. Спрашивает меня, почему журналист приехал именно к ним, в Звенигород. У меня объяснений три. Красивый город, живу рядом, и в ГУУРе мне сказали, что здесь образцово-показательно несут службу. Начальник СКМ говорит, что не такие уж они и образцовые, просто стараются и работают не покладая рук: "Есть отделы и получше…". Но сразу добавляет, что недавно ими получен диплом за первое место среди территориальных подразделений Одинцовского УВД по итогам оперативно-служебной деятельности за 1-е полугодие нынешнего года.
Выйдя на второй этаж, Александр Валерьевич сначала отправляется на доклад к руководителю ОВД, потом проводит развод у себя в кабинете. Вообще кабинеты здесь довольно тесноватые. В этом кабинете начальник и шесть оперов на разводе сидят плотно друг к другу. Первое, чем сегодня займемся, — поедем следить за наркоманами. В принципе наркоторговля пока не является сильной угрозой для Звенигорода — наркоманов немного. Но если этой проблемой не заниматься и не реагировать вовремя на сигналы, она может стать настоящим бичом для города, как это уже случилось в целом по Московской области.
Поступил сигнал от жителей одной из близлежащих деревень, что их сосед торгует героином. У крыльца его частного дома стоит машина с такими-то номерами, в которой эта торговля и происходит в такое-то время. Собираются группки наркоманов, присаживаются в машину, отдают деньги, получают дозу.
Мы на "девятке" с синим номером едем в эту деревню. Чтоб не светиться, останавливаемся на опушке возле деревни, где-то в полукилометре от нужного дома. Старший опер Алексей достает громадный бинокль, начинает осматривать местность. Дом в бинокле как на ладони, отлично видна указанная машина. Возле нее крутятся несколько молодых людей в очередь. Роман, оперуполномоченный, вынимает на свет мощный фотоаппарат. Фотографирует сборище. Насмотрелись, отснимались. На сегодня хватит. Фотки повезут следователю и в прокуратуру — они станут основанием для дальнейшей работы. Из числа наркоманов под разными формами давления надо будет найти тех, кто сдаст дилера, проведет контрольную закупку с помеченными деньгами. Предварительно напишет соответствующую бумагу. Тогда дилера возьмут с поличным. Но все это очень сложная и кропотливая работа, сильно усложненная современным сверхлиберальным законодательством. Пока мы будем копаться, дилер будет травить народ своей гадостью…
Пока едем назад в город, опера высказывают свое мнение о новом УПК, свалившемся им на голову. "Его писали какие-то люди, совершенно далекие от практики или вредители. Новые правила вяжут по рукам и ногам. На согласование дел уходит половина рабочего времени и бензина в машинах. Самое главное, оперу в это время приходится вместо того, чтобы ловить преступников, заниматься ненавистной бумажной волокитой…". Претензии к новому УПК я слышал повсюду. Иногда прокуратура и судьи, пользуясь новыми бредовыми законами, попросту разваливают розыск как таковой, мешают операм работать на каждом шагу. Но в Звенигороде подобралась, к счастью, хорошая команда. Прокуратура, следователи, опера и судьи нашли взаимопонимание, и розыску серьезно никто не мешает. На этих отношениях строится работа, которая в конечном итоге и вывела ОВД в передовики. Каждый на своем месте понимает свою главную задачу — защитить граждан от преступного произвола. Главное, что розыск, понимая специфику работы прокуроров и судей, старается всегда максимально полно собирать материал, готовит неопровержимые доказательства.
Возвращаемся в ОВД. Александр Валерьевич обещает мне показать местные казематы — КВЗ, камеры временного задержания. Спускаемся на первый этаж, отворяем тяжелую зеленую дверь в дежурку. Справа по коридору сидит сержант с автоматом. Слева — две тяжелые железные двери. Это две камеры. Внутри тесное, затхлое и душное помещение. Метр пола, на полтора метра жесткий деревянный топчан. Кто-то из заключенных успел написать на зеленой стене обидное в адрес ментов ругательство. В качестве письменного прибора использовал собственный палец, заранее вымазанный об потолок в известке. Начальник СКМ "обратил внимание" дежурного на надпись, а мы пошли в следующую камеру.
Татьяну и Сергея нашли в своей квартире в квартале Маяковского. Их трупы носили следы насильственной смерти, выражавшиеся в многочисленных колоторезанных травмах по всему телу. Когда травм так много, то сразу думают на женщин, маньяков или людей в "измененном сознании", то есть наркоманов или алкоголиков. Оба гражданина при жизни сильно злоупотребляли спиртными напитками, хотя по пьяни вели себя спокойно. Нигде не работали, перебивались на жизнь и на пьянство случайными заработками, в том числе на многочисленных звенигородских дачных стройках. Соседи сообщили, что у них постоянно тусовались в квартире люди разных возрастов для совместного распития спиртных напитков.
Основную работу по раскрытию преступления вел молодой оперативник лейтенант Сергей Менгелишев.
Основная версия следственно-оперативной группы сразу отталкивалась от того, что убийство совершено кем-то из ближайшего окружения покойных.
Провели поквартирный обход нескольких домов. Мероприятие нудное, но часто очень полезное. Соседи говорили, что видели в роковой вечер Татьяну и Сергея в компании выпивох на лестничной клетке и на улице, возле коммерческой палатки. Кто-то сказал, что видел, как на Татьяну наезжал какой-то мужик, обвинявший ее в том, что из-за нее отсидел шесть лет. В результате комплекса оперативно-розыскных мероприятий и все того же поквартирного обхода выявили лиц, ранее судимых за насильственные преступления и личность "наехавшего". Зовут его Валера. По месту жительства и последней работы его характеризовали строго отрицательно. Склонен к употреблению спиртных напитков. В состоянии алкогольного опьянения становится агрессивным, не контролирует свои поступки. Склонен к насильственным действиям в отношении женщин, постоянно избивает свою мать Тамару.
При обыске в квартире Валеры изъяли вещи, в которые он был одет в тот вечер: на них экспертиза обнаружила следы крови убитых. Так же к сбору информации о подозреваемом в двойном убийстве подключили "негласный аппарат". Из негласных источников становилось все ясней, что именно Валера "грохнул" своих собутыльников.
МЫ ОТОШЛИ ОТ КАМЕР, ПОШЛИ НАЗАД ПО ЛЕСТНИЦЕ. Мне вкратце объяснили основную версию преступления. Валера при совместном распитии спиртных напитков потерял над собой контроль из-за того, что оказался в состоянии сильного алкогольного опьянения. Учинил насильственные действия сексуального характера в отношении Татьяны и убил ее, так же убив свидетеля Сергея…
Гавриков хвалит молодого опера Менгелишева, говорит, что такие попадают в розыск не часто. Вообще, получить по распреду из училища оперативника мало, чтобы по-настоящему обзавестись хорошим сотрудником. Конечно, к каждому молодому приставляют наставника из числа опытных оперов. Но научить розыску на самом деле нельзя. Наставник дает основы работы, но розыск это вещь творческая. Бывает, человек был троечником в своей бурсе, но на "земле" творит чудеса, у него розыск в душе, он чует преступника. А бывает, молодой вроде все знает в теории, но поймать никого не может. Не получается у него. Это выясняется где-то через год. Тогда от неудачливого опера надо избавляться. Балласт никому не нужен: ведь если он останется в штате, преступления за него должен будет раскрывать кто-то другой, это двойная нагрузка.
Уже в кабинете мне объясняют, что убийства, а также многие происшествия по пьяни серьезно напрягают розыск, составляя немалую часть преступлений вообще. Инспектор по делам несовершеннолетних Ольга Мотузина вообще открыто сетует. Сейчас самое большое внимание уделяется наркомании. В то время как главным орудием в отношении молодежи Звенигорода стал алкоголизм. Пьют помногу с десяти-одиннадцати лет, малолетние алкоголики становятся инициаторами преступлений. Ольга — рыжая симпатичная женщина, только взмахивает трагически руками: мы делаем все, что можем. Но волна подросткового алкоголизма все больше нас охватывает. Какие преступления совершат находящиеся под присмотром подростки, еще не известно! Но совершат точно.
Гавриков начинает рассказывать о ситуации в районе. Всего по СКМ за семь месяцев текущего года зарегистрировали 215 преступлений. Из них раскрыли 115 преступлений, 60,5%. По российским меркам, это считается неплохим показателем. Основа преступности — кражи любого характера. В основном "обносят" дачи. Из 214 краж раскрыто 112. Совершено 10 убийств, раскрыто из них 9. Дважды в районе преступники наносили тяжкий ущерб здоровью граждан, повлекших смерть. Оба случая раскрыты. Это самое тяжкое бремя на ОВД. Опять же в основном мотивами убийств не были имущественные интересы. Пьянство и пьяные ссоры — основная причина убийств.
Еще есть наркоторговцы, которых, слава Богу, мало, и угонщики. Угнано 23 авто, из которых 15 удалось вернуть владельцам.
Всего на округ работают шесть оперов и начальник СКМ. Для Звенигорода и пригородов, где живет всего тридцать тысяч человек, это нормальный расчет. Так и положено: по одному оперативнику на пять тысяч жителей. Но начальник СКМ и опера в один голос говорят, что этот расчет не верен. Во-первых, район растянут по территории на многие десятки километров. Во-вторых, народу в районе присутствует раза в два больше. По самым скромным прикидкам, здесь содержат дома не менее двадцати двух тысяч дачников. Это громадный пласт населения, который не учитывается. А большинство преступлений связано именно в кражами на этих дачах. И обращаются обворованные в местный ОВД. И ОВД приходится разбираться с этими преступлениями. Выходит, нагрузка увеличивается почти вдвое.
Я отправляюсь в кабинет ГНР-группы немедленного реагирования. Там сегодня дежурным Владимир Евсюков. Он ходит по отделу с пистолетом на ремне, вызывающе поглядывая на посетителей, которые хотят получить справку об утере паспорта, трудовой книжки и т.д.
Время близится к полудню, когда в морге начинают выдавать трупы. Операм надо ехать туда что-то выяснять. Собираемся и едем.
ЗВЕНИГОРОДСКИЙ МОРГ ВЫГЛЯДИТ ДОВОЛЬНО ЖУТКО. Я видел морги, но там все были в белых халатах, кристально чистый кафель, трупы упакованы в пакеты. Здесь просто какой-то "освенцим". Помещение похоже на гараж. В одном "гараже" свалены штабелями трупы, без всяких пакетов, в том виде, в котором их привезли. Вентиляции нет, поэтому двери открыты. Рядом стайкой толпится группа родственников, все в черном, все просят выдать им их родных покойников. Врач, мужик лет сорока, выходит к ним в зеленом халате и когда-то белом переднике, все на нем замызгано кровью. Он ругается с родней и с ментами, что у него восемь трупов с утра, и он не справится так быстро… Он подзывает такого же замызганного фельдшера к двери, отодвигает камень, отворяет дверь. Хватают за руки и за ноги обнаженный труп мужчины, тащат его через двор в соседнюю дверь. Вонища стоит вокруг неимоверная, поэтому в морге все двери открыты нараспашку. Родня покойных жмется в углу площадки, ожидая выдачи трупов. Движимый подленьким любопытством, я подошел к двери помещения, где производят вскрытие трупов. Все видно. С жутким гулом фельдшер включает пилу и пилит очередному трупу череп. Черепная коробка вскрывается, ее открывают, как чашку. Отправляются пилить дальше, ребра и прочее, но этого уже не видно.
Рядом, на площадку, выезжает "газель". Открывают тент, внутри друг на дружке свежие гробы. Синие и красные, ровно восемь. Рядом магазин с венками и цветами. Все это во дворе больницы. Больные прильнули к окнам, смотрят на все происходящее…
Инспектор по делам молодежи вернулась из соседней двери: она взяла заключения судмедэксперта о побоях, полученных от подростка в драке, опер выяснил свои вопросы в комнате, где вскрывали труп.
Езда по Звенигороду вызывает смешанное чувство. Прекрасные монастыри, храмы и соборы, средневековая религиозная красота. И грязный, видимо, нищий, морг. Неопрятные трупы. Опера приучились к обоим зрелищам. Воспринимают город, как пространство, в котором совершаются преступления. Одинаково равнодушно взирали на дверь, за которой торчали ноги и руки покойников, и на храмы. Надо спасать живых! И спасать их надо от таких же живых!
Когда вернулись в ОВД, нам сказали ждать. Должен прийти сам с повинной преступник. К нему заранее ездил опер Роман. Преступник явно скрывался в квартире, но его не стали ловить. Просто объяснили родителям, что все равно поймают и вину докажут. Лучше пацану явиться самому. Пацан работал оператором на игральных автоматах в Звенигороде. Однажды снял почти десять штук баксов выручки и унес с собой. Пропажу и виновного нашли сразу. На виновного показали охранники. Они были призваны ему подчиняться по долгу службы, поэтому не препятствовали выносу денег. В итоге оператор согласился сам прийти в розыск, сдаться.
Объяснял операм, что все похищенные бабки просадил в Москве в каких-то казино. Мол, хотел ночью выиграть себе денег, а потом вернуть все своей конторе. Но судьба не улыбнулась простоватому звенигородскому парню. Все десять тысяч долларов были проиграны. Поначалу эти признания молча записывались, пока не пришел начальник СКМ. Гавриков внезапно для меня сменил лексику и начал давить на этого оператора: "В каком казино ты все просадил?! Ты не мог не запомнить! Столько бабок запросто не проигрывают! Тебя должны были запомнить, да еще и в таком прикиде! Где ты проиграл за два дня такие деньги?!" Пацан "гнал" в ответ, что ничего не помнит, хотя пьяным не был. Уже подозрения, уже что-то. Парня пообещали не закрывать, хотя решили следить за ним и за его начальником максимально пристально. Закрывать нет смысла, потому что он все равно никуда не убежит. "Посмотри на него! Куда он убежит? Он дальше Звенигорода земли не знает!" Он, действительно, лох лохом.
С другого крыльца ОВД дверь к следователям. Всего их здесь две женщины-"следачки". Меня знакомит опер с Ириной Дудиновой, она тоже получила приз за первое полугодие этого года за раскрываемость. Здесь она раскрыла очень много дел "арестантских", то есть тех, по которым заключают под стражу. Нежная женщина, мечта поэта, рассказывает, как оказалась в Звенигороде. Раньше работала в Одинцове и курировала Звенигород. Новый начальник решил всех следаков распределить по территориям. В общем это было правильное решение — нечего следакам париться в районе. Ее отправили в Звенигород в РОВД, раз она живет неподалеку, в Калининце. Здесь она получила приз и 10 тысяч рублей премии за хорошую службу. Зарплата у нее 6 тысяч рублей. Прокормить себя и семью можно только при помощи мужа. Премия больше весома в моральном отношении, чем в финансовом.
Я задаю журналистский вопрос: зачем ей, молодой красивой женщине, работать при такой мизерной зарплате? "Мне нравится работать, раскрывать преступления, ДОКАЗЫВАТЬ им их вину, собирать эти доказательства". Часто преступники обещают отомстить. Раньше таких обещаний боялась. Сейчас уже меньше…
Потом следователь работает с подследственным на официальных тонах и лексике. Это опера стараются порой влезть в душу, следователь строго оформляет бумаги.
ОПЕРАТИВНИКИ ГОВОРЯТ, ЧТО САМАЯ СТРАШНАЯ МЕРА В НОВОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ — это норма про три часа. Теперь милиция не вправе задерживать кого бы то ни было дольше трех часов без возбуждения уголовного дела. А это возбуждение надо согласовать со следователем, которого чаще всего за три часа не найдешь. Здорово, что Одинцовское ОВД решило перекинуть следователей прямо в район, но все равно этого недостаточно. Следовательши не могут успеть, к примеру, в ночь с субботы на воскресенье, а это самый активный период преступлений. За три часа невозможно реально собрать материалы, чтоб закрыть человека, даже если его вина абсолютно ясна.
Вообще, новый УПК сводит на ноль большую часть работы розыска, зачем это было надо Госдуме, которая принимала этот закон, непонятно.
Тем не менее, Звенигородское ОВД показывает, что можно работать даже в таких уродских законодательных условиях. Раскрывают преступления, закрывают преступников, защищают граждан от этих самых преступников. Все по-прежнему держится на энтузиазме и "упертости" простых оперов, которые хотят "закрывать" бандюков, изолировать их от общества и не давать им совершать новые преступления.
В обществе постоянно живет неприязнь к милиции. Но в случае опасности каждый из нас обратится к простым операм, таким, как Александр Валерьевич, Сергей Менгелишев или Роман Шестаков, Алексей Казёнов, Дмитрий Реница. По телевизору много показывают про РУБОП и мафию. Но каждый гражданин сталкивается не с организованной преступностью, а с неорганизованными подонками на улице и где попало. От них защищает уголовный розыск. От его усилий и зависят нормальная жизнь, безопасность простых граждан. Жаль, что депутатам и политикам, разрабатывавшим и принимавшим новый УПК и разные новые законы, это непонятно.
Автор благодарен за помощь в подготовке материала пресс-секретарю ГУУР СКМ МВД РФ Денису Струкову