"ПОКРЫТЫ МЗДОЮ ОЧЕСА"

| | | | |
Василий Котов
"ПОКРЫТЫ МЗДОЮ ОЧЕСА" (Блеск и нищета Генеральной прокуратуры)
Весной — осенью 2001 года эксперты в сфере PR-технологий отмечали странное явление: столичные СМИ захлестнул вал публикаций, прославлявших свершения Генеральной прокуратуры и сочувственно излагавших позиции ее руководителей. На "заказной" характер этих материалов указывали (помимо характерных "коммерческих" рубрик) отсутствие информационных поводов, несвойственный столичной журналистике подобострастный тон, стилистическое однообразие текстов, подписанных никому не известными именами, скорее всего, псевдонимами.
Вот образчик такого рода "пиара". В известной "комсомольской" газете на рекламной полосе под рубрикой "ситуация" был размещен материал некоего Николая Данилова под заголовком "Генпрокурор против Березовского". Автор пишет: "Ни отказ французской стороны в экстрадиции Живило, ни заступничество за Гусинского его западных партнеров не повлияли на принципиальное решение ведомства Владимира Устинова обеспечить в России равенство перед законом всех граждан. В случае с Березовским глава Генпрокуратуры Владимир Устинов также остается верен принципу: закон прежде всего".
Если это не "заказ", и к тому же плохо "отработанный", то что же?
Любопытная деталь: в разгар этой рекламной шумихи один из высокопоставленных чинов Генеральной прокуратуры почтил своим присутствием одну насквозь "коммерческую" телепрограмму. Ее ведущий, разбудивший в своей душе прокурора, в пароксизме праведного гнева восклицал, что он изучил все материалы уголовного дела по обвинению Тамары Рохлиной (вдовы убитого при невыясненных обстоятельствах генерала Льва Рохлина) и пришел к неоспоримому выводу, что ее вина полностью доказана. "Как же может она находиться на свободе?!" — негодовал он.
Заявление удивительное. Где та библиотека, откуда тома незавершенных уголовных дел свободно выдаются для изучения на дом всем желающим? А что до доказательств вины Рохлиной, то незадолго до выхода в эфир упомянутой передачи Верховный суд отменил ранее вынесенный ей приговор, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Оно, кстати говоря, "мурыжится" там до сих пор. Было бы любопытно узнать, что думает по этому поводу Европейский суд по правам человека, который квалифицирует затягивание рассмотрения уголовного дела "сверхразумных пределов" в качестве одного из тягчайших нарушений прав личности. Происходит все это потому, что следователи Генеральной прокуратуры с первых дней цеплялись за т.н. бытовую версию преступления, но при этом не утруждали себя ни сбором доказательств, ни соблюдением процессуальных норм. Иными словами, с треском провалив "дело Рохлиной", Генеральная прокуратура решила поправить свой имидж с помощью телерекламы.
Можно, конечно, предположить, что в означенное время журналистское сообщество в едином порыве прониклось симпатией к "главному правозащитнику страны", как назвал свое ведомство Владимир Устинов, и бескорыстно предоставило свои "золотые" и "чистые" перья в его распоряжение. Но поскольку в истории постсоветской журналистики таких прецедентов не было, представляется уместным вопрос: кто и из каких источников оплачивал поправление имиджа Генпрокуратуры и ее начальников? Быть может, как это имело место в дореволюционные времена, она располагает неким "неподотчетным фондом", из которого черпает по своему усмотрению? Или у верховных блюстителей закона нашлись богатые спонсоры? Но тогда в чем заключался их интерес в данном деле? Не окажутся ли со временем эти благотворители "немного равнее" в глазах прокуроров, чем остальные граждане? И вообще, насколько подобная практика вписывается в провозглашенную президентом Путиным концепцию "диктатуры закона", в реализации которой Генеральной прокуратуре отводится далеко не последняя роль? Вопросы эти по сей день остаются без ответа. Судя по последним событиям в общественной жизни страны, по часто открывающимся и столь же часто закрывающимся уголовным делам, можно уверенно говорить о том, что Генпрокуратура стала фактически самостоятельной, не зависящей даже от первого лица в государстве корпоративной структурой, чья внутренняя этика и идеология непрозрачны для общества.
КАКАЯ ВЛАСТЬ — ТАКАЯ И ПРОКУРАТУРА На протяжении всей российской истории деятельность Генеральной прокуратуры служила своего рода барометром не только состояния законности в государстве, но и общественной морали. Утверждая 27 апреля 1722 года должность генерал-прокурора, Петр I писал: "И понеже сей чин — яко око наше и стряпчий о делах государственных, того ради надлежит верно поступать, ибо перво на нем взыскано будет".
"Дней Александровых прекрасное начало" ознаменовалось назначением 8 сентября 1802 года на должность генерал-прокурора и — одновременно министра юстиции — действительного тайного советника, бесстрашного гражданина и великого поэта Гаврилы Романовича Державина, дерзнувшего обратиться к власть имущим с потрясающими словами:
Не внемлют! Видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса;
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.
Иные "достоинства" требовались от лиц, отправлявших должность генерального прокурора в период разгула ельцинского беззакония. По словам бывшего генерального прокурора Юрия Скуратова, назначение на любой пост "не обходилось без генерала Коржакова". А Коржаков мерил людей на свой аршин. В глазах профессионального охранника единственным критерием при подборе кадров выступала личная преданность предводителю антинародного режима. Неудивительно, что среди назначенных тогда генеральных прокуроров мы не встречаем ни ярких судебных ораторов, ни крупных правоведов, ни даже просто людей, известных государственным мышлением и бескомпромиссной честностью. Но все же, как это ни удивительно, никто из них так и не сумел угодить "всенародно избранному" в той мере, в какой это от него требовалось.
Борец с ГКЧП, соавтор скандальной книги "Кремлевский заговор" генеральный прокурор Валентин Степанков без энтузиазма отнесся к государственному перевороту 21 сентября 1993 года, за что и поплатился должностью. Его преемник — Алексей Казанник, "продвинувший" в свое время в большую политику "демиурга" этого переворота — Бориса Ельцина, не решился выполнить преступные указания президентского окружения о проведении "упрощенного" судебного процесса над Руцким, Хасбулатовым, Ачаловым, Баранниковым, Дунаевым, Макашовым и др. Как говорил сам Казанник, один из советников президента требовал от него буквально следующее: "Следственную бригаду не создавать, выделить всего 5-6 следователей, провести расследование за три-четыре дня, процесс должен длиться два-три дня, всех надо приговорить к смертной казни". За это, как рассказывал Казанник, ему сулили такие материальные блага, за которые другой на его месте перестрелял бы полстраны.
Назначенный исполнять обязанности, но так и не ставший полноправным генеральным прокурором Алексей Ильюшенко, "прославился" настойчивым стремлением отправить за решетку экс-вице-президента Александра Руцкого на основании доставленного из Канады некоего сомнительного "трастового договора". Однако затем судьба привела самого Ильюшенко на тюремные нары.
Сменивший Ильюшенко на посту генпрокурора Юрий Скуратов провозгласил "борьбу с коррупцией" главной задачей своего ведомства. Тогда многие подумали, что это такая шутка в стиле постмодерн. Но затем, в начале 1999 года, в условиях мощного подъема в стране левых сил он рискнул попытаться разобраться в механизмах строительства и обрушения "пирамиды" ГКО, августовского дефолта и причастности к этим аферам пресловутой ельцинской "семьи". Но грянувший скандал с сексуальными похождениям "человека, похожего на генпрокурора", и четырнадцатью костюмами, перечеркнул его честолюбивые планы.
ПОСЛЕДНИЙ ИЗ МОГИКАН Поначалу казалось, что назначенный на излете ельцинской эпохи исполняющим обязанности генерального прокурора Владимир Устинов не имеет особых шансов усидеть в своем кресле при новом президенте. Впрочем, точно такое же впечатление складывалось и в отношении премьера Михаила Касьянова, и главы администрации президента Александра Волошина, и министра печати Михаила Лесина, и многих других "могикан" ельцинской поры. Уже позднее аналитики заговорили о некоем негласном договоре между Путиным и "семьей": ее ключевые фигуры якобы должны были оставаться на своих постах в течение всего первого срока пребывания нового президента у власти. Но вот уже покинули большую политику и Волошин, и Касьянов, и Лесин, а Устинов по-прежнему "прокурорствует". Что позволяет ему сохранять свой пост, на первый взгляд — загадка. Однако разгадать ее не так уж сложно.
Прошлое Устинова не отмечено масштабными свершениями на ниве борьбы с преступностью. Южный город Сочи, где он на протяжении нескольких лет возглавлял прокуратуру, все это время оставался своего рода "доменной печью", где переплавлялись в единое целое интересы отдыхавших там государственных деятелей и крупного криминала.
В публикации "Прокурорская доля" еженедельник "Сочи" обвинял Устинова в покровительстве организованной преступности, а также в том, что криминальные структуры могли "откупиться", перечислив определенную сумму в фонд "Правопорядок". Так ли это на самом деле, сказать трудно. Впрочем, за аналогичную практику бывший министр юстиции Валентин Ковалев был осужден к 9 годам лишения свободы …условно. Да и то лишь после того, как влип в историю с банными "девочками".
Устинов давал жить другим и жил сам, поднимаясь все выше и выше по служебной лестнице. И вот уж пять лет как на самой вершине. Чем же запомнился он и его ведомство за годы пребывания на посту главного законника страны?
СПЛОШНОЙ "ПШИК" Практически ни одно из "громких" уголовных дел, потрясших общественность за последние годы — убийства Александра Меня, Владислава Листьева, Дмитрия Холодова, Льва Рохлина, Галины Старовойтовой, Владимира Головлева, Валентина Цветкова и т.д. — так и не было доведено до справедливого судебного приговора. И даже в тех случаях, когда приговоры были вынесены, как, например, по делам о взрывах жилых домов в Москве, о взрыве на Котляковском кладбище, об убийстве Сергея Юшенкова, в обществе осталось ощущение какой-то неполноты и недосказанности.
Абсолютным "пшиком" обернулись для Генпрокуратуры так называемые коррупционные дела. За последние годы в здании на Большой Дмитровке не по доброй воле побывали министр финансов Алексей Кудрин, министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу, бывший министр путей сообщения Николай Аксененко, отставной председатель Банка России Виктор Геращенко, бывший заместитель министра финансов Андрей Вавилов, губернатор Самарской области Константин Титов, руководители крупнейших корпораций. В результате среди политической и деловой элиты получила хождение шутка: "У вас нет лишней повестки в Генпрокуратуру? Там сегодня весь бомонд собирается".
Казалось, над вскормленной Борисом Николаевичем камарильей навис карающий меч правосудия. Но нет: всякий раз такого рода акции напоминали взлет пробки из-под шампанского: много шума и пены, а затем — тишина.
Ведомство г-на Устинова так и не установило, кто был виноват в проведении залоговых аукционов, в строительстве "пирамиды" ГКО, служившей механизмом перекачки бюджетных средств в карманы олигархов, в массовом сбросе этих "ценных бумаг" осведомленными о грядущем дефолте лицами, в последующем выводе банковских активов за рубеж.
Приведу один малоизвестный документ. 23 января 2001 года аудитор Счетной Палаты Михаил Бесхмельницын обращается к генеральному прокурору РФ Владимиру Устинову с письмом за номером 06-42 по поводу проверки законности и эффективности деятельности временного наблюдения и конкурсного управления в процессе ликвидации ОАО "АБ "Инкомбанк"". Речь идет о вопиющих злоупотреблениях, допущенных прежним руководством банка во главе с гг. Виноградовым В.В., Грошевым В.П., Курлановым И.В., а также конкурсным управляющим Алексеевым В.Н. Здесь и ряд коммерческих сделок, направленных на увеличение неплатежеспособности банка накануне отзыва у него лицензии, и неправомерное занижение налогооблагаемой базы, и выдача необеспеченных кредитов аффилированным компаниям, и многое другое. Выборочная проверка показала, что общая стоимость отчужденных в результате этих действий активов превысила 630 млн. долларов, а конкретный ущерб бюджету и конкретным кредиторам нуждается в дальнейшем уточнении. Еще более масштабные нарушения были выявлены в период временного арбитражного, а затем и конкурсного управления.
"Причиненный государству и кредиторам банка ущерб, — пишет Бесхмельницын, — исчисляемый сотнями миллионов долларов США, до сих пор не возмещен, виновные в указанных нарушениях до сих пор не привлечены к ответственности".
Недавно в одном из еженедельников бывший владелец "Инкомбанка" г-н Виноградов, отвечая на вопрос, не раскаивается ли он в своем прошлом, "на голубом глазу" заявил, что ему некогда думать об этом, поскольку все свое время он посвящает семье и заботе о собственном здоровье. О том, сколько граждан потеряли здоровье, а то и жизни, по причине краха возглавляемого им банка он, разумеется, не думает. Другой "системообразующий" банкир — г-н Смоленский, сбросивший накануне дефолта львиную долю ГКО, создал новый банк и опять привлекает средства доверчивых граждан.
А что же Генеральная прокуратура? Похоже, что эти и другие аналогичные сюжеты оставили ее руководство совершенно равнодушным. А ведь по сравнению с активами, выведенными из этих и других банков, предполагаемые "недоплаты" "ЮКОСа" в государственный бюджет — сущие крохи.
Фактически при попустительстве Генеральной прокуратуры развалились все громкие дела, связанные с обвинениями в адрес виднейших олигархов ельцинской эпохи. Совсем недавно это ведомство получило увесистую оплеуху от Европейского суда по правам человека, который в решении по делу "Владимир Гусинский против России"" признал, что Генеральная прокуратура, по существу, выступила в роли "государственного рэкетира", поставив перед собой "неправовую цель": отнять у Гусинского телекомпанию НТВ. Для этого он и был заточен в СИЗО "Бутырки". По-видимому, нет оснований идеализировать личность Гусинского и настаивать на его кристальной честности. Но неужели Генеральная прокуратура оказалась не в состоянии доказать вину Гусинского в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса и международного права? Или за этим стоит нечто иное? Наводит на определенные размышления и тот факт, что в организации криминальной сделки "свобода Гусинскому в обмен на НТВ" активное участие принимал тогдашний министр печати Михаил Лесин — заслуженный член ельцинской команды.
В чем-то похожая ситуация сложилась с делом "Андавы" и "Аэрофлота", где одним из главных фигурантов поначалу выступал другой олигарх ельцинской поры — Борис Березовский. Это дело, начатое еще при Скуратове, казалось, имело все шансы дойти до суда и завершиться обвинительным приговором. Однако стараниями г-на Устинова и его приближенных оно благополучно сошло на нет, пострадал лишь один второстепенный фигурант — г-н Глушков, который, отсидев три года в следственном изоляторе, по завершению судебного процесса отправился домой. При этом, по утверждению первого заместителя генерального прокурора Юрия Бирюкова, "около миллиона долларов с личных счетов, причастных к этому делу, так и не вернулись в Россию".
Та же участь постигла дела фирм "Мабетекс" и "Мерката-трейдинг", предположительно связанных с именами Павла Бородина и других членов ельцинской "семьи".
"ОН БУДЕТ МОЛЧАТЬ" Здесь, надо полагать, лежит "отмычка" к пониманию "непотопляемости" г-на Устинова. Сохранение порядков, царящих в Генеральной прокуратуре, означает надежные гарантии физической и экономической безопасности как для членов ельцинской "семьи", так и для тех, кто, пользуясь ее покровительствам, осуществлял крупномасштабные аферы, нанесшие государству и гражданам непоправимый ущерб.
16 сентября 1999 года "Московский комсомолец" опубликовал распечатку "прослушки" разговора Березовского и одного из высокопоставленных чиновников. В этом разговоре Березовский всячески рекомендует Устинова. "Он будет абсолютно лояльным и будет молчать", — говорит Березовский. А что же Устинов с его декларируемой "прозрачностью" и почти безграничными PR-возможностями? Молчание. Что это — знак согласия?
ТЕОРЕТИК ТЕРРОРИЗМА И ПРАКТИК НЕДВИЖИМОСТИ За время своего пребывания на посту генпрокурора Устинов успел защитить кандидатскую диссертацию, а затем издать и с помпой презентовать книгу по модной нынче теме — борьбе с международным терроризмом. Сегодня она известна только библиофилам.
Если предположить, что эти "эпохальные труды" Устинов готовил сам, то вряд ли стоит удивляться, что на такие "мелочи", как борьба с преступностью и коррупцией или надзор за соблюдением законности, времени у него не осталось. Творческий труд поглощает человека целиком, и недаром еще А.П.Чехов советовал жертвовать всем во имя таланта. А если все же "муки творчества" здесь ни при чем и писал за Устинова кто-то другой, что всего вероятнее, то какой нравственный пример подает генеральный прокурор своим подчиненным?
Журналист Николай Бояркин в материале, помещенном на сайте "Компромат. Ру", пишет: "Если Алексей Ильюшенко погорел на джипах (очень уж они ему нравились), а человек, похожий на Юрия Ильича, на "весенних соблазнах", то у Владимира Васильевича другая "пламенная страсть" — недвижимость. На Большой Дмитровке (да говорят, и в самом Кремле!) недавно припомнили, как и.о. генпрокурора приобрел в свое время в собственность квартиру (ул. Тверская, дом 28/2) площадью 148,2 "квадрата" за 470 тысяч долларов. Правда, все это дело оплатил не сам Устинов, а Управление делами президента, то есть мы с вами, налогоплательщики. Конечно, это квартирная история старая. Но не так давно закончилось строительство роскошной дачи с 25-метровым бассейном неподалеку от сочинской резиденции президента в Бочаровом ручье, стоимостью порядка десяти миллионов долларов — под личным непосредственным контролем прокурора Сочи Владимира Ульянова. Интересно, чья это дача?
Практика привлечения своих подчиненных к выполнению разного рода поручений личного плана для Владимира Устинова — диковинная ли вещь? Близкие к ведомству на Большой Дмитровке люди, по-видимому, большие сплетники, утверждают, что докторскую диссертацию вместо генпрокурора писал директор НИИ проблем укрепления законности и правопорядка Генпрокуратуры РФ Сергей Герасимов. Но стоит ли этому верить? Впрочем, впоследствии Сергей Герасимов был назначен на высокую должность прокурора Приволжского округа.
Такие вот нравы. И опять — ни намека на опровержение со стороны упомянутых в тексте лиц. То ли они считают себя выше подозрений, то ли жизнь уже настолько удалась, что можно позволить себе не обращать внимания.
МИР ДВОРЦАМ, ВОЙНА ХИЖИНАМ! Следуя распространенной в последние годы моде, сотрудники Генеральной прокуратуры неизменно рядятся в тогу защитников униженных и угнетенных. Тон задал в свое время сам генеральный прокурор. Выступая в апреле 2001 года на правительственном часе в Государственной думе, Владимир Устинов заявил: "Мы за десять лет до основания все вытоптали, как Мамай прошелся по государству…Если будут выявляться факты, что преступным путем было получено то или иное имущество, будем его возвращать. Будем решать эти проблемы, потому что это требование не только закона, но и простых граждан. Ведь получилось, что бедный стал еще беднее, а богатый — богаче".
Нынешний заместитель Устинова Владимир Колесников выразился еще круче: "Забрать функции у прокуратуры — это значит не мешать грабить страну". В действительности, как мы уже видели, эффективных мер по предотвращению разграбления страны прокуратура как не принимала, так и не принимает. Эксперты отмечают, что само это ведомство превратилось в одну из наиболее коррумпированных структур. И то, что сегодня выдается, например, за борьбу за укрепление налоговой дисциплины, на деле является не более чем переделом собственности в пользу "силовой" группировки в окружении президента, лояльность которой Устинов старается демонстрировать.
Проблемы простых людей волнуют "главного правозащитника страны" исключительно на декларативном уровне. Так, в интервью "Комсомольской правде" от 18 апреля 2000 года Устинов заявил: "Наши проверки показывают, что безнадзорность и бродяжничество становятся в России распространенным явлением. Бесспорно, прокуратура не стоит здесь в стороне". Неужели? Совсем недавно правительство в тесном содружестве с "центристским" большинством Государственной думы подготовило поистине чудовищный законопроект: отныне непутевые родители смогут продать свою квартиру без согласия органов опеки, пропить ее и таким образом обречь своих детей на скитания по улицам и вокзалам. По оценке уполномоченного по правам ребенка в Москве Алексея Голованя, "благодаря" этому законопроекту число беспризорных детей, а также детей —наркоманов и правонарушителей в ближайшие годы возрастет в разы. А что же Генеральная прокуратура? Где ее гневная отповедь творцам беспредела? Как всегда, это ведомство делает вид, что его это не касается. Или все силы ушли на борьбу с Ходорковским и "иностранными шпионами"? Похоже, как это бывало уже не раз, в ситуацию придется вмешаться лично президенту и немного осадить своих не в меру рьяных сторонников, о которых можно сказать в духе известной басни: "Услужливый "медведь" опаснее врага".
НУ ПРОСТО ОБЕР-ПРОКУРОР… Международная деятельность Генеральной прокуратуры, сильно смахивающая на поведение слона в посудной лавке, принесла, помимо прочего, целую серию скандалов, обусловивших потерю авторитета России в глазах международного сообщества. Это и уже упомянутый конфуз с решением Страсбургского суда по делу Владимира Гусинского, и неудачные попытки добиться от Англии выдачи Бориса Березовского и Ахмеда Закаева. Но, видимо, европейских масштабов этой "славы" Генеральной прокуратуре показалось недостаточно. Сравнительно недавно заместитель генерального прокурора РФ Владимир Колесников выступил с новой инициативой, шокировавшей на этот раз исламский мир. Он предложил ввести уголовную ответственность за ваххабизм, который он назвал "людоедской идеологией" и "системой зомбирования детей". За словами последовали дела: 20 апреля в Москве была официально запрещена к продаже и распространению книга "Единобожие" ("Тавхид"), написанная в XVII веке мусульманским теологом Муххамадом ибн Абдель-Ваххабом. Если учесть, что в Москве свободно распространяются сочинения, вышедшие из-под пера Гитлера, Геббельса, Розенберга и им подобных, то, вероятно, следует предположить, что книга Ваххаба наполнена призывами к совершению чудовищных преступлений, превосходящих по масштабам деяния вождей "третьего рейха". Между тем, по оценке крупнейшего мусульманского теолога и проповедника, шейха Юсефа Кардави, "книга "Единобожие" шейха Муххамада ибн Абдель-Ваххаба совсем не вредна".
"В Катаре, где я живу, — говорит он, — по ней учатся. Она призывает к борьбе с суевериями и ересями, когда люди поклоняются камням или деревьям, что не имеет отношения к исламу".
Кому же верить: признанному богословскому авторитету, представителю умеренного направления в исламе шейху Кардави, или неистовому прокурору Колесникову, непонятно с какого перепугу взявшего на себя роль толкователя Корана? Ко всему прочему, ваххабизм является государственной религией Саудовской Аравии, и его запрет в России неизбежно создаст сложности во взаимоотношениях с этой страной. Будто мало нам Катара!
Да и кто, собственно, будет определять, что есть ваххабизм, а что таковым не является? Быть может, имеет смысл создать при Генеральной прокуратуре Верховный трибунал по делам веры, проще говоря — инквизицию? Или, допустим, возродить Священный Синод во главе с обер-прокурором Колесниковым?
От религиозной литературы логично перейти к светской. Например, запретить сочинения классиков марксизма-ленинизма на том основании, что у них можно найти призывы к революции, гражданской войне, ликвидации эксплуататорских классов и т.п. По сути дела, предложения г-на Колесникова — это возврат к тоталитаризму в чистом виде. Именно усердием не по разуму людей такого склада и мостится "дорога к рабству", а отнюдь не только злой волей "верховного правителя".
ЧЕЧНЯ КАК ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА Итак, подведем скорбный итог деятельности Генеральной прокуратуры. "Борьба с олигархами" в исполнении этого ведомства свелась к разгрому одной-единственной компании — "ЮКОСа", по оценке экспертов, наиболее эффективной и прозрачной на российском рынке. Генеральной прокуратурой не был опротестован ни один антинародный закон, кои в великом изобилии принимала и принимает Государственная дума. А ведь прокуратура была обязана это сделать, поскольку законы, заведомо ухудшающие положение граждан, по определению ничтожны. Эта деятельность серьезно подточила веру российских граждан в законность, честность и справедливость власти, выставила Россию в исключительно неприглядном свете в глазах международного сообщества. Как заметила в связи с "делом Гусинского" либеральный публицист Юлия Латынина, производимый Генпрокуратурой "правовой продукт" категорически непригоден для экспорта. Да и внутренних потребителей от него давно уже тошнит.
В одной из публикаций, посвященных прославлению Генеральной прокуратуры, о которых говорилось в начале этой статьи, утверждалось, что благодаря неустанным трудам и заботам данного ведомства "в правовое поле России возвращается Чечня". На деле происходит нечто иное: сама Россия втягивается в характерное для Чечни "поле бесправия", становясь зоной тотального произвола, беззакония и глубочайшего презрения к человеческой личности. И если президент Путин действительно всерьез настроен на борьбу с коррупцией, преступностью, за соблюдение прав и свобод человека, то начинать необходимо именно с чистки и решительного реформирования генеральной прокуратуры, памятуя известную мудрость: рыба с головы гниет.