Авторский блог Андрей Смирнов 03:00 9 июня 2004

КОГО НАПУГАЛИ "НАМЕДНИ"?

| | | | |
КОГО НАПУГАЛИ "НАМЕДНИ"?
Вечером 1 июня стало известно о том, что руководство канала НТВ в лице генерального директора ОАО "Телекомпания НТВ" Николая Сенкевича уволило Леонида Парфенова — ведущего еженедельной программы "Намедни", одного из самых ярких и известных отечественных тележурналистов. В официальном сообщении сообщается: "Причиной увольнения стало закрытие программы "Намедни", связанное с нарушением трудового договора, допущенным Парфеновым, обязывающим его поддерживать политику руководства телекомпании".
Поводом стал скандал вокруг снятого с вечернего эфира 30 мая сюжета о жене Зелимхана Яндарбиева, погибшего три месяца назад в Катаре. Парфенов подчинился требованию заместителя Сенкевича по информационной политике Александра Герасимова и убрал репортаж (прошедший к тому моменту уже на полстраны), но на следующий день подробно изложил ситуацию в "Коммерсанте".
Через два дня Парфенову указали на дверь — формально за вынос сора из избы.
По-разному отреагировали коллеги-журналисты. Кое-кто не скрывает мстительной злорадности, кто-то ссылается на необходимость соблюдения корпоративной этики и говорит, что сделал то же, что и руководство канала, кто-то называет произошедшее "обычным спором честолюбий" (в смысле Парфенова, с одной стороны, и Сенкевича-Герасимова, с другой — что тоже, несомненно, имело место быть, Герасимов наверняка испытывал некоторую зависть по отношению к более талантливому и популярному коллеге, а Сенкевич мог припомнить резко негативную позицию Парфенова на его приход от Газпрома на место руководителя НТВ). Но на сайте "Lenta.ru" приведено мнение шеф-редактора программы "Сегодня с Михаилом Осокиным" Елены Савиной, которая прокомментировала это событие так: "Конечно, это квинтэссенция кремлевской глупости и пошлости. За последние четыре года власть всегда из двух возможных решений выбирает самое неудачное. Парфенов никогда не внушал Кремлю доверия. Он оставался вещью в себе, занимался профессией, а не кремлевскими играми".
В самом деле, рассказ об истории любви бывшей библиотекарши и молодого поэта из газеты "Ленинский путь", о детях бывшего заместителя Дудаева, а также о том, какие хорошие люди шейх и шейха Катара, на снятие с эфира не тянул. Тем более это не первое интервью Малики Яндарбиевой за время, прошедшие после гибели мужа. К тому же подобные проявления в медиапространстве разного рода родственников лидеров чеченских сепаратистов работают скорее против "героев Ичкерии". Свидетельством этого была недавно выпущенная "Ультра.Культурой" (и совсем недавно негласно запрещенная) книга воспоминаний о муже Аллы Дудаевой — уровень саморазоблачения подобных материалов велик и является в какой-то степени контртеррористической пропагандой (а не наоборот).
Аргумент о нарушении корпоративной этики тоже не катит. Кто-то остроумно заметил, что Парфенов, понимая, что публикацией в "Коммерсанте" выносит сор из избы и санкции неминуемы, мог пойти на гораздо более радикальный шаг: объявить о запрете на сюжет в вечернем московском эфире программы, что увеличило бы скандальность.
Парфенов никогда не был яростным оппонентом власти, борцом. Еще три года назад, во время первого конфликта вокруг НТВ, Парфенов пошел на компромисс и остался на канале, словно давая понять, что единственное его желание быть признанным законодателем телемод, популярным ведущим, создателем особого стиля.
Последние годы среди аналитических программ "Намедни" были вне конкуренции. Занимательно, остроумно, смело. Спектр тем разнообразен (и спорен) — от нацбольских тренировок в метании майонеза до жестких репортажей о проблеме наркотиков, от жизни "нуворишей" до феномена группы "Ленинград". Новостные репортажи делались своеобразно, заявленная тема раскрывалась с неожиданной стороны, зачастую попадая гораздо точнее, чем сюжет, сделанный "в лоб". Знаменитое обращение Буша к конгрессу США о новом курсе Америки было дано полностью, но сопровождено комментарием в духе старых стенограмм партсъездов — "аплодисменты", "долгие продолжительные аплодисменты, все встают" — обойдясь без теоретических выкладок, "Намедни" адекватнее других проанализировали ситуацию в Америке, мимоходом откровенно простебав администрацию Буша-младшего. Любимое, порой натужное, порой забавное, ноу-хау Парфенова — предметы в студии. Способность к гибкому подходу к сетке. Например, репортаж о визите в Москву "Rammstein", ставший реальным, а не официозно-надуманным событием недели, прошел в самом начале программы, что немыслимо для традиционной подачи российского телевидения.
В последнее время Парфенов стал все сильнее тянуть на Путина.
Путинская идеология, включающая в себя своеобразно прочитанную триаду Уварова "верноподданничество", "православие", и хорошо подготовленный "глас народа". Парфенов не укладывается ни по одному из параметров, оказался контридеологичен со всех сторон. Скептик, индивидуалист, он способен на компромисс с властью, если власть не покушается на его творческую свободу — но об этом говорить уже не приходится. Во-вторых, будучи откровенно светским персонажем, Парфенов делал нередкие выпады в адрес РПЦ. Не давая характеристику этим аспектам программы — отмечу, и здесь "Намедни" стали противоречить курсу власти. И, наконец, отвязность, эпатажность "Намедни" стали откровенным вызовом "псевдонародническому" лубочно-консервативному стилю официальных структур.
К тому же, СМИ по-путински — это бесконечный бравурный отчет об успехах и достижениях власти. Парфеновские темы лишали Путина достижений. Отличное, откровенно провокационное сочетание сюжетов о золотой молодежи и отдыхе в Куршавеле с репортажами о нищенской жизни провинциальной интеллигенции — фактически обнажало стратегию власти на создание общества, в котором "элита" может позволить себе все, и остальных, не имеющих ничего. (Причем самому Парфенову наверняка ближе круг Куршавеля, чем тамбовские учителя).
Власть боится искусства, боится эстетически свободных. Она понимает, что неконтролируемые пространства, из которых и рождаются в дальнейшем "гроздья гнева", сегодня возможны в основном в культурной сфере. Чугунная старомодная критика не задевает, но вот такая ироничная, свежая… Публицистика "Намедни" переходила в разряд бурлеска, становилась эстетическим феноменом. Это стало опасным. Сегодня не надо высовываться. Все звери равны, но некоторые равнее других.
Андрей Смирнов

1.0x