| | | | |
№23(550)
03-06-2004
БИТЬ ИЛИ НЕ БИТЬ? (Почему в итоге правовой реформы у нас стало больше мордобоя в камерах?)
Недавно Международная правозащитная организация выдала сводку: 30 процентов арестантов в России подвергаются пыткам — что ставит нас вровень с самыми дремучими режимами мира.
Ужас. И вроде повода здесь для каких-то мудрствований нет. Надо скорей покончить с этой дикостью — и общество с облегчением вздохнет.
Но еще лет 5 назад у нас заходил шум по тому же поводу, когда в прессу попало, что в Мордовии два опера запытали насмерть арестованного. Тогда высшие чины милиции поклялись исправиться незамедлительно. Но вот уже и правовая реформа Козака прошла — а в наших камерах пытают только больше.
И я рискую утверждать, что если при сложившейся у нас наныне правовой системе с этими пытками покончить, общество не только не вздохнет, а ощутимо пострадает.
Вот пара показательных примеров из следственной практики. Московский бизнесмен за отказ сотрудничать с бандитами был убит одним из них в свой квартире. Подельник вывез труп в багажнике своей машины за город и зарыл в одному ему известном месте. Преступление было, что называется, "морально раскрыто": то есть из оперативных разработок следователь точно знал, кто убил, когда, за что. Но всех необходимых доказательств, без которых суд наверняка завернет дело под мощным нажимом адвокатов, нет. И нет, прежде всего, самого главного — трупа.
А тот, кто его скрыл, молчит, как рыба, понимая, что лучшая самозащита — полное молчание. И на все уловки следователя отвечает: да я на вас плевал. Ваши прослушки мой адвокат в суде по новому закону отметет как доказательства, добытые неправильно. Свидетелей не будет, ибо только идиот сегодня против нас, бандитов, раскроет пасть. Зачем же мне топить себя? Срок следствия кончается, а без трупа его сейчас никакой суд вам не продлит.
И следователь, не только очень честный, но и опытный, оказывается перед мучительной дилеммой. Либо действительно освобождать двоих заведомых убийц — и тем благословлять их дальше по такой же схеме убивать. Либо прибегнуть, для спасения от смерти новых жертв — ну и своей отчетности, к помощи известного на его территории опера Иванова, так назовем его.
А славен этот опер тем, что очень хороший товарищ по работе и вообще очень душевный человек. Особенно к нему тянутся потерпевшие, он может их выслушать очень участливо и долго. Еще же он известен тем, что у него есть любимая поговорка, как он работает с убийцами: "Доброта и Божье слово". При этом кулачищи у него такие, что бутылку пива открывает ногтем шутя.
И следователь, повторяю, в высшей степени гуманный человек, после мучительных раздумий выбирает помощь Иванова. Его просто впускают в камеру к бандиту — и оставляют с ним наедине. И через час клиент сам просится в машину и везет туда, где зарыл труп; в результате оба бандита по суду уходят в зону. И если бы не "доброта и Божье слово" Иванова, вынужденные сегодня защищать народ вместо закона, еще целый ряд граждан был бы этими убийцами убит. Поскольку смерть — единственное их ремесло.
Или еще более типичный случай. Злой чечен был взят за изнасилование несовершеннолетней. С помощью биологической экспертизы такие преступления доказываются в суде категорически — при наличии заявления от потерпевшей стороны. Но злодей, которому уже, казалось бы, не отвертеться, вдруг забывает напрочь русский и начинает требовать переводчика. Того ему, как требует закон, предоставляют — а назавтра родители потерпевшей приходят в прокуратуру, чтобы забрать заявление. И следователь по всей букве УПК должен обвиняемого, не признавшего своей вины, с поклоном отпустить.
А ситуация проста: насильник дал по-своему команду переводчику, тот нашел этих родителей и застращал их насмерть. А доказать при нынешнем либерализме правосудия словесную угрозу уже нереально.
И снова перед следаком нелегкий выбор: выполнить закон — или пойти другим путем. И он, преследуемый детскими глазами жертвы, выбирает другой путь. Пишет требование о переводе обвиняемого из Бутырок в изолятор одного территориального отдела милиции для проведения следственных действий. А у тамошнего опера недавно изнасиловали сестру представители той же нации. И после недолгого контакта с ним чечен осваивает русский в совершенстве — а переводчик в ужасе летит в дом потерпевшей брать назад уже свои угрозы. В итоге правосудие опять же совершается.
И если бы не недозволенные средства, эти убийцы и насильник в лучшем случае ушли б от наказания. А в худшем — и на самом деле неизбежном — плодотворно множили бы списки своих жертв.
Все вышесказанное отнюдь не означает гимна пыткам в камерах. А лишь обозначает ту печальную реальность, которая сегодня в наших деградирующих органах правопорядка есть. Причины этой деградации я уже разбирал подробно в статье "На златом гробу сидели" ("Завтра" № 25, 2003 г.). Суть в том, что еще на кровавой зорьке нашей демократии эти органы были политической корысти ради так отбиты, что во многом утратили надлежащую им способность. И дальше власть употребляла их как свою частную охрану, в виде оплаты за труды пустив негласный клич: "Вам автоматы дали, тачки дали — и кормитесь сами!" И не исключено, что нынешние пытки в камерах — отчасти и подспудная их месть обществу за то, как с ними обошлось. А реформа Козака еще дала, по приговору всех судей, обвиняемым прав больше, чем потерпевшим. Отсюда — еще выше вал организованной преступности, не подвергавшейся подобному разгрому. И как бессильная реакция на это дезорганизованных правоохранителей — рост тех же пыток.
Благодаря указанной реформе, поднявшей высокогонорарных адвокатов над опущенными обвинителями, по косвенным уликам приговор уже не провести. Доказательства, добытые с малейшим нарушением новейшей казуистики, из судебного процесса исключаются, присяжным их даже нельзя предъявить. Поэтому из недавнего громкого дела по аферам с иномарками, где фигурировал следователь прокуратуры, суд исключил видеосъемку, обошедшую все телеканалы, как фигуранта брали с поличным.
Далее. У нас при МВД есть мощный еще с давних лет Экспертно-криминалистический центр. Но многие экспертизы там стали платными — а откуда у бедных сыскарей деньги на оплату их? Чтобы что-то доказать в суде сегодня, нужны улики только самые прямые. Но как их добыть, если профессионалов в тех же органах все меньше, а технические средства все больше недоступны? Только одним путем: запытать подследственного, чтобы сам указал, где спрятал труп или похищенное и раскрыл всю схему преступления — тогда лишь ей поверит суд.
Но кстати, чем профессиональней сыщик, тем меньше нуждается в битье. Один бывший следователь прокуратуры, признанный мастер в своем деле и мой близкий друг, говорил: "Под боем человек и в покушении на Папу Римского сознается. Мне этого не надо, мне интересней поединок психологический. Я могу человеку десять минут не мигая смотреть в переносицу, вопросами замучаю до обморока. Если врет, сам на десятый раз на мелочи собьется и засыпется".
Он в своем золотом запасе имел тысячу и одну хитрость, как безо всяких "слоников" и падений "с высоты собственного роста" распрячь на показания бандита. Но таких и раньше, до изгнавшей их политики, было негусто, а теперь почти и вовсе нет. Но работать-то как-то надо! И нынешние органы, растратившие свой золотой запас, со всеми неизбежными "допущениями" работают.
Но как только начинает допускаться метод доброхота Иванова, без чего сейчас хоть вовсе в этом деле гаси свет, за ним тут же строится хвост самых скверных подражателей.
Живой пример. Такие подражатели для имитации своей работы изловили у ларьков прохожего, который просто мирно пил из банки пиво. Его скрутили, привезли в отдел и сунули ему на подпись протокол, что он якобы злостно хулиганил. Но он подписываться отказался. Тогда его, чтоб довести до подписи, избили до неузнаваемости. Я видел эти фотографии — какая-то реклама отбивных.
А дальше дело попало на расследование в прокуратуру, следователь которой незадолго до того сам на троллейбусной остановке пил из банки пиво. Подкатил патруль, у него вышибли банку из рук и велели ему лечь на капот, расставить ноги. В ответ он выхватил табельный пистолет, дал рукояткой по башке мальчишке-патрулю, достал удостоверение — и занял первоначальную позу, сказав при этом: "Вот в эту руку положите точно такую банку пива", — что и было сделано. Этому следователю и расписали названное дело. И отработал он его очень добросовестно.
Но каков выход из ужасной ситуации, в которой сейчас легко может оказаться каждый? Кивая на действительную невозможность обойтись без "допущений", наши стражи порядка начинают допускать уже черт знает что. Недавно они изнасиловали корреспондентку НТВ, и телеведущий с экрана обращался к гражданам за помощью по наказанию форменных злодеев. А если за вас некому с экрана обратиться?
Я бы для исправления этой картины повторил команду того следователя: вернуть на место то, что было выбито. Прежде всего — профессиональную головку правоохранительных структур и спрос с нее за прямое дело, а не политические блудни. Что делал во главе МВД Грызлов, полный в этом деле дилетант? Все знают: проявлял личную верность президенту. И потому за некудышный прямой труд, позорное бессилие в Чечне, и во всем остальном, был награжден более высокой должностью, в которой, кстати, тоже дилетант. А значит, и под ним все строилось в том же ключе: смотри в рот высшему начальству — и тогда смело не расти трава на вверенной тебе "земле".
А вся успешная работа "на земле" возможна лишь при одном условии. Рядовой сотрудник должен быть уверен полностью в своем начальнике, что тот стоит прежде всего за дело и ни под какие "политические" виды не продаст. А этот начальник точно так же — в вышестоящем. И по такой, держащейся на профессиональной совести цепочке — вплоть до министра, генпрокурора, председателя Верховного Суда. Я еще помню времена, когда мой друг-следователь мог по любому вопросу абсолютно откровенно довериться районному прокурору. А у того в городской прокуратуре был свой "прикрывающий", вхожий на доверительной ноге к прокурору города. И когда мой друг разгневал самого генпрокурора своим чересчур откровенным газетным интервью, вся цепочка грудью стала за него. И по итогам назначенной ему служебной проверки его еще и повысили в звании.
Ну а когда все это рухнуло, московскую головку, давшую прорыв по раскрываемости, разогнали за попытку привлечь Березовского, и мой друг скоро покинул службу. Поскольку он, уже работая в прокуратуре города, усадил банду Бори Мисюрина, самую кровавую у нас за эти годы — но ее по "политическим" мотивам отпустили за его спиной, даже не предупредив его об этом. Ну, значит, и бессмысленно работать, и завтра тебя просто урки грохнут, видя, что начальство наплевало на тебя.
Так и из всей правоохранительной системы был вышиблен самый толковый костяк, который мог работать головой, а не распущенными кулаками. И в результате нынешний либерализм в законе парадоксально обернулся пыточным усугубленьем "на земле".
Вообще, по разуму, критерием истины во всем должна быть практика. Но в "Чубздовой Раше", как новая обескультуренная поросль на своем диком сленге прозвала нашу страну, все наоборот. Жизнь показала, что правовая реформа Козака ведет лишь к расцвету бандитизма. Суды присяжных, о которых трубилось как о какой-то панацее, стали панацеей для урла. В некоторых наших областях, как, например, в Воронежской, число оправдательных приговоров в судах присяжных за прошлый год достигло почти 70 процентов, что есть нонсенс вообще. Все СМИ уже передавали, как оправданные присяжными убийцы прямо из зала суда шли дальше убивать.
Курирующий это направление судья Верховного Суда, чье имя деликатно умолчу, говорит: "Наши суды присяжных создавались в чисто политических целях и в отрыве от действительности. Даже в самых благополучных странах они рассматривают только самые тяжкие составы, потому что слишком дорогое удовольствие. А у нас — чуть не половину статей УК. Чтобы они всерьез работали, нужны такие деньги и меры защиты, каких у нас и близко нет. Присяжные, которых назначают по случайной выборке из списка избирателей, люди в основном задавленные бедностью. Им даже не надо угрожать, дать по 100 долларов — кого угодно оправдают".
Но в результате явной неудачи его правовой реформы Козак, как и Грызлов, тоже пошел на повышение — за ту же верность президенту. Чему же тогда верен сам наш президент, если все действия его опорных лиц — не ради жизни на родной земле, а против этой жизни? Еще как-то можно понять назначения Грызлова — для укрепления своих позиций. Но реформа Козака уже не укрепляет ничего, наоборот; и вся как бы построена по принципу: коль жизнь ее не принимает, тем хуже для самой жизни!
В итоге же ответ на этот отдающий Гамлетом вопрос: "Бить или не бить?" — довольно прост. Надо идти не против жизни, насилуя ее искусственными схемами, а по согласию с ней. Вкладывать деньги не в импотентные суды присяжных, переписку в интересах урла УПК и закупки суперджипов под задницы вконец утратившего профессиональный нюх начальства. А в возврат в органы правопорядка тех асов, что сегодня выдавлены из них в бизнес, частную охрану, адвокаты, преуспевающие не в борьбе с преступностью, а в борьбе с этой борьбой. Так только, и никак иначе, можно унять нынешний разгул преступности — и мордобоя в камерах.
Но почему все это, что прекрасно видят наши судьи, прокуроры и еще не скурвившиеся менты, не видит президент? Ему что, не докладывают? Или докладывают не так? Поверить в такое его блаженное неведение как-то трудно: сам явно не блажной, еще и в прошлом — из разведки! Но весь разбор его полетов в данном направлении вводит в непотребное сомнение: из нашей ли? Не есть ли он, если смотреть в плоды его трудов — невольно просится на ум такая ересь — такой Штирлиц наоборот? Тот тоже был красавец, обаятельный и четкий — настоящий рыцарь, без страха и упрека, своей службы. Но только скатывал ее в обратном, так сказать, направлении.
И мы под властью столь же обаятельного президента прочно стали на путь сокращения своей страны и ее геополитического влияния. Афганистан, Ирак, Приднестровье, Абхазия, Аджария — всё этапы этого пути в указанном обратном направлении. При том, что нам еще волей судьбы достался такой нефтяной козырь, которым можно выигрышно бить в любой и внутренней, и внешнеполитической игре. Но почему не бьем — помимо как по мордам в камерах? Вот в чем вопрос.
Александр Росляков
1.0x
