АПОСТРОФ

| | | | |
№15(542)
06-04-2004
АПОСТРОФ
Жорж Батай. Проклятая доля. М.: "Гнозис", "Логос". 2003. — 208 с.
Батай — знаменитый французский философ и писатель, один из тех, чье творчество во многом формировало и формирует интеллектуальную сцену Европы, несмотря на определенную маргинальность Батая по отношению к институциям. В основе его философии — оригинальная интерпретация идей Гегеля, пропущенных сквозь призму ницшеанства. Батая интересовали темы, выходящие далеко за границы "традиционно-философских", отсюда его исследования в области экономики, своеобразные литературные опыты, социально-политические эксперименты.
"Проклятая доля" — первая часть одноименной трилогии Жоржа Батая, куда также вошли его работы "История эротизма" и "Суверенность". В этих книгах автор последовательно реализует свой проект, связанный с так называемой "всеобщей экономией", или экономией непроизводительной траты. Основой его стала появившаяся в 1933 году статья "Понятие траты", в которой Батай наметил перспективы альтернативного понимания экономических процессов, происходящих не иначе как на глобальном уровне. Человечеством в целом, в понимании автора, движет не борьба за материальные ресурсы и не задача их приумножения и сбережения, но, напротив, неосознанная потребность в мгновенной растрате излишков. Созидательный труд, направленный на производство полезных благ, в конце концов оборачивается их истреблением.
В "Проклятой доле" Батай развивает свою теорию при помощи весьма своеобразного анализа конкретных цивилизационных примеров, ничуть не скрывая более чем смелой претензии на новую Всеобщую историю, у истоков которой скромно помещает свою персону. В основе данной работы лежит неожиданный синтез гегелевской философии истории и произведшего на Батая колоссальное впечатление эссе "О даре" Марселя Мосса, автор которого, как известно, познакомил западного читателя с потлачем — системой обмена дарами, практикуемой северо-американскими индейцами. Вдохновленная ярким этнографическим свидетельством Мосса мысль о том, что источником архаического обмена могла быть потребность не в приобретении благ, а в их разрушении, стала для Батая настоящим откровением. Она является ключевым моментом всей его теории. Моменты роскошной траты автор обнаруживает повсюду в истории, считая самым характерным ее жестом ритуал жертвоприношения. Идет ли речь о животном, о растении или о человеке, вещь, приносимая в жертву, по Батаю, "представляет собой излишек, взятый из массы полезного богатства. И ее можно оттуда извлечь лишь для того, чтобы употребить бесполезным образом, то есть раз и навсегда уничтожить". Именно этот материальный излишек, возвращающийся "к сокровенному порядку" из мира труда и производства, Батай и называет "проклятой долей".
Что любопытно, латентная поэтическая динамика работы Батая сближает его с Андреем Платоновым. Параллельный интерес обоих авторов (вспомним героя платоновской повести "Сокровенный человек", воспринимавшего "роскошь жизни и неистовство смелой природы", которая "перешла в людей и в смелость революции) к теме избыточной световой, биохимической и сексуальной энергии, подлежащей растрате, не может не быть замеченным.
Боб Блэк. Анархизм и другие препятствия для анархии. — М.: "Гилея" (серия "Час Ч ") 2004, 218 с.
Боб Блэк — скандальный американский теоретик анархии, дипломированный юрист, великолепный публицист, создатель Последнего Интернационала, наследник ситуационистов. Репутация у него в "приличном обществе" хуже некуда — постоянно судится с бывшими товарищами, откровенно топчется на священных коровах оппозиционного истеблишмента, обличает феминизм, к тому же посмел публично усомниться в Холокосте. "Анархизм в значительной степени является не вызовом существующему порядку, а скорее очень специализированной формой приспособления к нему. Это образ жизни, или некое дополнение к образу жизни, который имеет свой собственный набор поощрений и жертв. Другими словами, встав перед выбором между анархизмом и анархией, большинство анархистов сделает выбор в пользу идеологии и субкультуры анархизма, нежели предпочтет опасный скачок в неизведанное…".
В общем, яркий, колоритный и спорный тип, лишенный предрассудков, характерных для конформистского западного левого сообщества. Подлинный оппонент мировой системы. Наверное, самая известная его разработка — концепция упразднения труда: " Из тысячи американцев 999 делают черт знает что. Около 500 перекладывают с места на место бессмысленные денежные или налоговые бумажки, еще 100 следят, чтобы никто этих бумажек мимо места не пронес. Сто человек чинят автомобиль, нужный остальным бессмысленным товарищам для поездок на их вредную и бессмысленную работу. Еще сто называются журналистами и рекламщиками: они врут всем остальным, чтобы никто не догадался, что эти вещи не нужны. Себе тоже врут во избежание когнитивного диссонанса..." (Из предисловия Михаила Вербицкого) и так далее. То бишь система использует ударный труд на благо капитала как форму подавления личности. Свободы на рабочем месте обычного человека меньше чем при диктатуре. Блэк противопоставляет подобной "работе" не безделье, а "игру", понимаемую как свободную деятельность, как творчество. Без "биг-маков" и "кадиллаков" для выживших в гонке производств. Занятия на благо и во имя человека. Утопия? Однако утописты очень часто оказываются пророками.
Тимофей Морозов