ДОРОГА НА ЦХИНВАЛ

| | | | |
№11(538)
10-03-2004
Владислав Шурыгин
ДОРОГА НА ЦХИНВАЛ
Продолжение. Начало в №10.
ПОМНИ ВОЙНУ!
…Тринадцать лет я не был в этом городе. Тринадцать лет назад этот город был в осаде. Дорогу в него закрывали грузинские сёла, каждый проезд через которые напоминал забег от стенки к стенке в тире.
Я пробирался в город, затерявшись среди жителей одного из сёл в обычном рейсовом "пазике", который, несмотря на опасность, курсировал между Владикавказом и Цхинвалом.
В любой момент автобус и его пассажиры могли стать мишенью для боевиков, но война на просторах бывшего Союза ещё только разгоралась, и остатки советской морали ещё не выветрились из горячих грузинских голов, как не выветрилась ещё память о долгом соседстве осетин и грузин. Мирных жителей пока ещё пропускали. Пока…
На подъезде к городу мы попали в ловушку. Сошедший сель отрезал путь вперёд, а начавшийся снег закрыл дорогу назад на перевал. Мы ночевали на дороге. Почему-то все ждали нападения грузин. За рекой, текущей вдоль дороги, в паре километров находилось грузинское село. В нём, по слухам, стояли боевики.
Мой, тогда ещё весьма скромный военный опыт, подсказывал, что отправляться в такую непогоду на дорогу в надежде найти себе за селем жертву анархистским боевикам нет никакого резона. Но мои спутники были напуганы всерьёз, и я — единственный среди них в военной форме, оказался в роли старшего по части обороны. Обороняться было решено наличными средствами. Из бензобака было слито несколько литров бензина, который был разлит в пустые бутылки из-под араки (её пришлось немедленно выпить!), и в них были заткнуты пробки с фитилями — промасленными тряпками. Этот "коктейль Молотова" должен был быть нашим главным оружием. Ещё в наличии имелось несколько ножей, которые были распределены среди мужчин. Когда последние приготовления к обороне были закончены, все облегчённо вздохнули и начали готовиться к ужину. Из сумок женщины достали лепёшки, сыр, какие-то банки с овощами. На чахлом костерке в старом чайнике разогрели араку — лёгкий осетинский самогон. Напиток — чрезвычайно коварный. Крепостью около двадцати градусов он по вкусу чрезвычайно напоминает японское саке. В Северной Осетии его пьют горячим, кударцы — южане — традиционно пьют холодным.
Арака наваливается на человека неожиданно. Вдруг отказываются служить ноги, ещё пару стаканчиков — и теряется резкость зрения, ещё пару — и неопытного гостя выносят из-за стола в состоянии ручной клади…
Кто были мои спутники — южане или северяне — я не знаю. Но араку мы пили горячей. На холоде, под снегом она буквально "реанимировала" нас.
Всю ночь я, несколько стариков и водитель автобуса посменно несли караульную службу вокруг автобуса, пока под утро с другой стороны села не подъехал бронетранспортёр оперативного батальона внутренних войск, прикрывавшего Цхинвал.
Батальон этот имел странную судьбу, которая очень красноречиво показывает бардак и безвременье того страшного времени.
Батальон принадлежал Тбилисскому оперативному полку ВВ и был введён в Цхинвал незадолго до начала войны, когда в последние месяцы советской власти здесь начала обостряться обстановка. Почти сразу после громких заявлений лидеров грузинских националистов о курсе на разрыв с Россией и выходом Грузии из состава СССР, Южная Осетия заявила о своей верности союзной конституции и о своём желании вернуться в состав России и объединиться с Северной Осетией. В ответ на это 23 ноября 1989 года на столицу Южной Осетии город Цхинвал был совершен организованный Звиадом Гамсахурдиа поход грузинских "наци". В их рядах оказались ни много ни мало, а почти всё руководство тогдашней Грузинской ССР во главе с первым секретарем ЦК Компартии Грузии Гиви Гумбаридзе. Многотысячная колонна демонстрантов на более чем 400 автобусах и машинах подошли к Цхинвалу. Это мероприятие официальные лица и средства массовой информации Грузии представили как "попытку проведения мирного митинга в городе Цхинвали". Однако почему-то среди приехавших оказалось несколько десятков вооруженных автоматическим стрелковым оружием боевиков. Не сумев войти в Цхинвал, грузинские боевики объехали его и перерезали Транскам. Были перекрыты все дороги в город, все машины досматривались. Осетины захватывались в заложники и подвергались изощренным пыткам и издевательствам. Эта блокада продолжалась почти четыре месяца. За это время более 400 человек получили телесные увечья и ранения, 6 убиты. Но этот откровенный произвол не сломил решимости жителей Цхинвала. И тогда, в ночь с 5 на 6 января 1991 года, руководство Грузии без всякого уведомления Москвы и властей Южной Осетии ввело в столицу Южной Осетии подразделения милиции и национальной гвардии Грузии. Они начали производить обыски, аресты, убийства людей, грабежи, поджоги жилых домов. Все эти преступные действия по отношению к лицам осетинской национальности совершались ими с поощрения грузинских властей и молчаливого согласия союзных властей.
Тогда сюда по решению Москвы и был введён оперативный батальон ВВ МВД СССР.
Однако сразу после развала Союза новые власти Грузии объявили полк своей юрисдикцией и тут же его разогнали, растащив его имущество и вооружение. При этом о батальоне, переброшенном в Южную Осетию, просто забыли. И он оказался буквально подвешенным в воздухе. Возвращаться офицерам было некуда. Антирусский угар Гамсахурдиевской администрации достиг своей максимальной точки. Русское население уезжало из Грузии в Россию. А офицерам, успевшим "прославиться" защитой южных осетин, появляться в городе, кишащим откровенным уголовным сбродом типа "гвардии Китовани" и безлошадными, но очень алчными до чужой собственности боевиками "мхедреони" (всадники), было просто нельзя.
Возвращаться было некуда. Полка больше не существовало, как больше не существовало округа внутренних войск, которому он подчинялся. Но и бросить всё и разбежаться было невозможно. Началась война, и батальон оказался единственной силой, стоявшей между грузинскими вооружёнными бандами и осетинами. Бросить всё, уйти в Россию не позволяли присяга и чувство долга. И батальон продолжал нести службу, прикрывая Цхинвал и охраняя, стратегически важный Рокский тоннель, не получая почти полгода ни копейки денег, ни грамма топлива, ни килограмма крупы. Фактически батальон жил за счёт того, что его кормило и снабжало местное население, видевшее в нём тогда свою единственную реальную защиту. На тот момент всё вооружение южных осетин состояло из нескольких десятков автоматов, пары зениток, снятых с дороги, и охотничьих ружей…
По словам офицеров, службу здесь они собирались нести до момента увольнения последнего призыва, после чего, если Россия не вмешается в южноосетинскую драму, передать всё вооружение местным ополченцам и вернуться в Россию…
Тогда у Южной Осетии был один лозунг и девиз — выстоять, выжить! Ещё никто не помышлял о создании республики. Все надеялись на то, что Ельцин договорится с Гамсахурдиа и Южную Осетию вернут в состав России. Войну, противостояние рассматривали как временное умопомрачение возомнивших о себе невесть что соседей. Воевали тогда ещё без азарта, почти стесняясь самого этого слова.
Конечно, не все грузины сошли тогда с ума. Я помню, как начинались первые мирные переговоры. От осетин сюда приехал известный разведчик, человек-легенда Ким Цоголов, от Грузии переговоры вёл бывший генерал-майор пограничных войск Пантелеймон Георгадзе. Это были люди одной родины — СССР, и одних убеждений. Наверное, поэтому они смогли договориться о начале мирного процесса. Но, к сожалению, не все на грузинской стороне хотели мира. Вскоре Георгадзе был отстранён от переговоров, "как коммунист и агент Москвы". В переговорный процесс включились тбилисские "ястребы". Все "диалоги" с южными осетинами были признаны "вредными" и "бессмысленными". Вместо переговоров было решено образцово-показательно покарать непокорных осетин с последующей полной "грузинизацией" уцелевших — в назидание всем остальным. Территория Южной Осетии была названа "Шида Картли" — "Восточная Грузия".
И в 1992 году война здесь заполыхала уже большим костром. В феврале 1992 года грузинская артиллерия, расположенная вокруг города Цхинвала, начала обстрелы жилых кварталов Цхинвала. Обстрелы продолжались до 13 июля 1992 года.
В результате погибли сотни женщин, детей и стариков. Так, 11 октября 1991 года грузинский снайпер во дворе детского садика поселка Знаур убил трёхлетнего Виталика Тибилова.
8 марта 1992 года в качестве председателя Госсовета в Грузию вернулся Эдуард Шеварднадзе. Но политика Грузии в отношении Южной Осетии не изменилась. Напротив, блокада и обстрелы осетинских населенных пунктов Южной Осетии только ожесточились. Боевики совсем озверели.
20 мая 1992 года близ осетинского селения Зар грузинские боевики расстреляли в упор колонну женщин, стариков и детей из числа мирных жителей, направлявшуюся по объездной дороге Цхинвал — Дзау в Северную Осетию. На месте убито 36 человек в возрасте от 11 до 76 лет.
14 июля 1992 года под давлением России и международных организаций Грузия была вынуждена согласиться на ввод в Южную Осетию смешанного российско-грузинско-осетинского миротворческого контингента.
Всего в результате агрессии Грузии против Южной Осетии с ноября 1989 года по июль 1992 года погибло свыше 3 тыс. мирных жителей осетинской национальности, около 300 человек пропало без вести, свыше 40 тысяч человек вынуждены были оставить свои дома и переселиться в Россию. Грузинами было уничтожено свыше 100 осетинских сел, сожжено, разграблено и уничтожено оборудование почти всех заводов и фабрик на территории Южной Осетии, взорвано больше десятка мостов.
Сегодня Грузия старается делать вид, что этого геноцида вообще не было.
И даже наоборот, грузинские СМИ на весь мир вещают о "бандитском анклаве", "неконтролируемой зоне", "криминальном очаге", под которым надо понимать Южную Осетию. Вновь раздаются призывы "навести здесь порядок", "разобраться", "вернуть под юрисдикцию". Реваншистам явно неймётся…
ВРЕМЯ ПОДВИЖНИКОВ И ВЫМОГАТЕЛЕЙ
Жизнь в Южной Осетии трудна. Народ живёт небогато.
Война страшно ударила по кударцам. В ходе войны грузинские агрессоры разрушили большинство заводов и производств. Но это полбеды — в конце концов их можно восстановить. Тем более, что в советское время заводы "Эмальпровод" и "Вибромашина" были почти монополистами в своём виде продукции и давали многомиллионные прибыли. Но войной были разорваны экономические связи, потеряны рынки сбыта, поставщики и покупатели. Место южноосетинских предприятий заняли конкуренты, и вернуться сейчас на это рынок крайне тяжело. Необходима не просто модернизация всех мощностей, но и, что более важно — урегулирование таможенных и пограничных вопросов, которые сегодня делают продукцию южноосетинских производств неконкурентоспособной по той простой причине, что формально Южная Осетия рассматривается Россией как часть Грузии со всеми соответствующими таможенными пошлинами и ограничениями.
Сегодня заводы фактически стоят, переориентировавшись на обслуживание местного натурального хозяйства.
До недавнего времени средняя зарплата в республике не превышала десяти-пятнадцати долларов. Поэтому большинство трудоспособной молодёжи старается уехать на заработки во Владикавказ и дальше — в Россию. Кроме того, оттоку населения способствует затянувшаяся политическая неопределённость, которая вынуждает всех, у кого есть хоть малейшая возможность, создавать себе по другую сторону кавказского хребта "запасной аэродром" — дом или квартиру, где можно укрыть семью в случае развязывания новой войны. А до недавнего времени и пережить холодную зиму — при предыдущей администрации в Цхинвале зимой не было отопления даже в школах и детских садах.
Поэтому сегодня почти треть населения Южной Осетии ведёт фактически "кочевой" образ жизни, кочуя из Южной Осетии в Россию и обратно…
Но не одна только политика виновата в трудной жизни кударцев.
Предыдущая администрация республики фактически забросила республику. Может быть, груз экономических проблем, политическая неустроенность были слишком тяжелы для бывшего руководства республики, может быть, сказалась политическая усталость, а может быть, всему виной была просто некомпетентность, но все последние годы ситуация в Южной Осетии стремительно ухудшалась. Бюджет республики стал практически нулевым. Налоги не собирались вообще. Коммунальная сфера рушилась просто на глазах В городе не было нормальной питьевой воды, с перебоями работала канализация, по неделям город оставался без света, газ перестал подаваться ещё в середине девяностых, а о тепле в домах люди вообще давно забыли.
Вот в таких, почти экстремальных условия, новый президент республики Эдуард Кокоев принял республику и день за днём стал выводить её из экономического и политического коллапса. В правительство и администрацию пришли новые люди. Постепенно сложилась команда единомышленников. Появились первые результаты. После наведения порядка в налоговой сфере в бюджете появились деньги на первоочередные дела. Стала выплачиваться зарплата бюджетникам. В республику вернулся свет, из Северной Осетии проложили газ. Причём и за свет и за газ республика расплачивается в полном объёме.
Основная строка бюджетных поступлений республики — "Транскам". До прихода Кокоева здесь царил форменный беспредел. Республиканский бюджет не получал с Транскама ни рубля, зато на дорогах работали сплочённые "бригады" всякого рода чиновников от налоговой службы и таможни до санитарно-эпидемических "контролёров", которые нещадно обирали транзитников. Когда Кокоев взялся за эту мафию, в республике едва не произошёл вооружённый переворот. Недовольные вмешательством в их дела высокопоставленные чиновники попытались — было привлечь на свою сторону часть военных, но к чести армии она не дала себя втянуть в эту авантюру, и заговор провалился.
Сегодня "Транскам" надёжный донор республиканского бюджета. Но это не успокаивает Кокоева. На дороге ещё не полностью наведён порядок. От неё отброшены крупные хищники, но мелкие мздоимцы и вымогатели продолжают "доить" транзитников. И борьба с ними продолжается.
Сегодня Кокоев озабочен тем, как расширить прибыльную часть республиканского бюджета, сделать Южную Осетию инвестиционно привлекательной. Одним "Транскамом" бюджет выживания не сделаешь бюджетом развития. Нужны новые источники. Необходимо открывать новые производства, расширять обрабатывающую промышленность, туристский бизнес, санаторно-курортное дело. Северная Осетия уже много лет славится своими горнолыжными курортами, но мало кто знает, что в Южной Осетии горные склоны куда больше подходят для горнолыжников. В советское время Южная Осетия славилась своими минеральными водами. Сегодня всё это пока находится в замороженном состоянии и ждёт инициативных и предприимчивых людей.
Большая часть оставшегося в республике населения живёт за счёт сельского хозяйства и торговли. Здесь вполне можно было бы развивать сельскохозяйственное перерабатывающее производство, но опять же нужны инвестиции…
Однофамилец президента, вице-премьер республики Южная Осетия Зураб Кокоев — один из настоящих подвижников своей маленькой республики. Подтянутый, сухой, почти седой, он правильностью черт больше похож на итальянца, чем на кавказца. Два года назад, после перевыборов президента, Кокоев был назначен мэром Цхинвала.
Многие знакомые и друзья отговаривали его. Советовали не браться за "безнадёжное дело". Не бросать Владикавказ, не оставлять наработанный бизнес. Но Зураб решил иначе. Он принял предложение Эдуарда Кокоева и занял пост мэра.
Чтобы ни у кого не оставалось никаких сомнений, он забрал из Владикавказа и перевёз в Цхинвал свою семью. Забрал из престижной владикавказской школы дочь и определил её в обычную цхинвальскую школу. И два года он в прямом смысле "поднимал" Цхинвал. Когда городу срочно нужны были деньги, он просто забрал свою долю из бизнеса во Владикавказе и вложил их в ремонт водопровода. Остался фактически ни с чем. Точнее, нет — остался с главным — признательностью и уважением людей. А это стоит очень дорого.
Именно при Зурабе Кокоеве в город вернулась нормальная питьевая вода. В школах и детских садах появилось отопление, в город пришёл газ.
Цхинвалу Кокоев отдал свою душу…
И таких людей здесь не мало. Это и председатель парламента Южной Осетии Станислав Кочиев. И новый премьер министр республики Игорь Санакоев и многие другие. На них, собственно говоря, и держится республика.
Но несмотря на подвижничество лидеров, именно кадровый дефицит является, пожалуй, главной проблемой республики. Южной Осетии сильно не хватает настоящих управленцев. Это общая проблема всех небольших молодых республик — Приднестровья, Абхазии, Карабаха. У республики достаточно квалифицированных рабочих рук, есть свои кадры учителей, медиков. Есть кому защищать республику, но большой дефицит профессионалов — хозяйственников, организаторов, людей способных создавать и вести за собой коллективы.
Слишком много пока в действиях многих чиновников администрации и правительства сиюминутности и непоследовательности.
ОСЕТИНСКИЙ УЗЕЛ
Сегодня Цхинвал мирный город. Осетины — незлопамятный народ. И на городском рынке вполне мирно соседствуют осетины и грузины. Через Южную Осетию транзитом идут в Россию грузинские трейлеры, фуры, пассажирские автобусы и легковушки. Там, где двенадцать лет назад стояли грузинские батареи, сегодня шумит многоголосицей огромный оптовый продуктовый и зерновой рынок — один из самых крупных в Закавказье.
Но мир этот хрупок. И о хрупкости его очень зримо напоминают воронки от снарядов и остовы сгоревших домов. Ряды могил на кладбище и полузатянувшиеся шрамы окопов на окраинах города. Мир держится на постоянном присутствии здесь миротворцев. И любое непродуманное действие, любой авантюрный шаг мгновенно отзываются целым эхом слухов, страхов и вполне прагматичных шагов, которое очень долго гаснет. Осетины не хотят повторения трагедии девяносто второго года.
Южная Осетия невозможна без Северной Осетии. Это как две стороны одной медали, а ребро этой медали — кавказский хребет. И сложившаяся сегодня ситуация фактически — патовая. После кровавой двухлетней войны и весьма наглядной "грузинизации" негрузинского населения Грузии, ( а за последние десять лет большинство осетин, живущих в Грузии, было вынуждено "модернизировать" свои фамилии на грузинский лад. Без этого нормально жить и работать было просто невозможно) Южная Осетия никогда не признает себя частью Грузии. Слишком очевидны последствия такого "возвращения". Достаточно взглянуть на любую грузинскую карту, чтобы всё сразу понять. Нет на ней ни Южной Осетии, ни даже просто автономного района со словом "осетинский".
Грузия сможет вернуть себе Южную Осетию лишь проведя тотальный геноцид южных осетин, очистив всю эту землю от осетин, как в своё время очистила от сербов Сербскую Краину Хорватия.
Но любая агрессия против Южной Осетии автоматически влечёт за собой втягивание в вооружённый конфликт северных осетин, добровольцев из России и северокавказских республик, и, как следствие, втягивание в той или иной форме в этот конфликт самой России, как минимум, в качестве сил, стремящейся остановить этот конфликт.
Самым странным образом, но сегодня не только Южная Осетия зависит от России, но и Россия зависит от Южной Осетии. Сегодня именно Осетия, осетины являются главной опорой России на Северном Кавказе и Закавказье. Союз России и Осетии позволяет сохранять мир и покой на всех прилегающих к Северному Кавказу регионах и областях.
Осетия сегодня является форпостом России на Кавказе. Здесь сосредоточены тыловые структуры армии, ведущей в Чечне антитеррористическую операцию. Фактически именно Осетия прикрывает Россию от Чечни и фундаменталистского экстремизма, платя за это кровавую дань жертвами терактов. Здесь узлы основных транскавказских коммуникаций.
И если, паче чаяния, какому-нибудь кремлёвскому идиоту придёт в голову, как это уже не раз бывало в нашей недавней истории, "улучшить" отношения с "Джорджией" — Грузией за счёт "сдачи" ей Южной Осетии, то эффект этого предательства страшным бумерангом ударит по самой России.
Осетины никогда не смирятся с грузинской оккупацией. Начнётся война.
Предательство России навсегда отвернёт от неё осетин, а потеряв поддержку осетин, Россия почти автоматически потеряет весь Северный Кавказ. Такая вот простая геополитика…
Слава богу! — пока это самый худший и наименее возможный вариант. И события сейчас развиваются совершенно в другую сторону. Последним прорывом в отношениях между Россией и Южной Осетией стало признание за южными осетинами права получать российское гражданство. По новому закону все граждане бывшего СССР, не получившие за эти годы ничьё гражданство, имеют право стать гражданами России как страны воспреемника СССР. Долготерпение кударцев было отблагодарено. Вместе с гражданством в Южную Осетию пришли пенсии и социальные пособия, что позволило серьёзно смягчить давление "социалки" на республиканский бюджет.
На этой хорошей новости можно было бы и закончить очерк о цхинвальской жизни, но это было бы неправильно. Есть и другие новости, куда более тревожные. Чуть больше месяца назад, во время проведения выборов президента Грузии, тогдашний фаворит батоно Саакашвили, под предлогом посещения одного из грузинских сёл, расположенных на "Транскаме", проезжая через Цхинвал, совершил демонстративную остановку в центре города. С собой в поездку он прихватил целую кучу верноподданных журналистов, которым прямо посреди города он дал интервью, суть которого состояла в том, что в случае избрания его президентом Грузии это будут последние выборы, в которых не участвуют жители Шида Картили — Южной Осетии и Абхазетии — Абхазии.
Само появление Саакашвили в городе является грубым нарушением всех мирных договорённостей. Но его заявления вообще повергают в удивление.
Судя по всему, новоиспечённому грузинскому президенту не дают покоя лавры "полководца". Только, видимо, он забыл, что заканчивал не академию Вест-Пойнт в США, а гуманитарный Кембридж.
И очень у многих после этой петушиной бравады кембриджского "гуманитария" поневоле возник вопрос — неужели война опять дышит в лицо Южной Осетии?
Рокский перевал — Цхинвал
Окончание следует.