ДИСПАНСЕР

51(474)
Date: 17-12-2002
Author: Анна Серафимова
ДИСПАНСЕР
Среди гостей моей подруги ее одноклассница, врач-уролог, увлеченно, не без артистизма рассказывающая случаи из практики. Они достаточно специфичны, нам даже и смешны, а вот их фигурантам — сомневаюсь. Урологиня очень довольна своей работой в платном кабинете, находящемся в здании кожвендиспансера: хорошая зарплата, нужные знакомства...
— Конечно, что в платном, что нет — лечим одинаково. Но у нас помощь анонимная, данные пациентов не записываем. Приходят к нам мужики денежные, — продолжается интересный рассказ. — Платные услуги как девиц, от которых хватают всякие там спирохеты и жгутиковые, так и врачей, бедным не по карману. Пациенты стараются заручиться уверением специалиста, что никто ни о чем не узнает, а потом выражают желание общаться напрямую, минуя уже и диспансер. Такой соблазн их не долечить,вы не представляете! — делится сокровенным дававшая клятву Гиппократа.
— Почему? — удивляемся странному желанию врача.
— Чтобы клиентами быть обеспеченной, — следует ответ.
— Неужели вам не хватает больных при нынешнем расцвете венерических заболеваний? — недоумеваем непосвященные в тонкости врачебных тайн.
— Больных через край. Но тех, кто может позволить себе лечиться платно, не так много. Конечно, все бы хотели анонимно лечиться, но у них денег нет. Какой с них толк?
Врач делится хитростями, позволяющими иметь постоянный приток состоятельных клиентов. Так, она лечит только самого пришедшего, ничего не говоря ему о необходимости лечения его партнерш. В советские времена у венерологов был железный закон — лечить всех партнеров, и лечившийся обязан был привести или дать координаты того, с кем имел связь. Ответственность была вплоть до уголовной. Но это же и есть тоталитаризм! И сейчас вполне свободные, от понимания врачебного долга в том числе, эскулапы не просто не требуют у обратившихся к ним пролечить и партнера, но и молчат о необходимости этого. Если клиент сам спросит, то говорят о нужности лечения, а если нет, то умалчивают. И заражение вновь обеспечено, а стало быть, и клиентура, и доход врачевателя.
Надо сказать, что анонимность приема в кожвендиспансере моего родного города достаточно условна. Дело в том, что единственное специализированное учреждение расположено на возвышенности открытого со всех сторон места, мимо которого по оживленной трассе движется поток общественного транспорта. И чей-то вполне невинный визит к кожнику по поводу грибкового заболевания на пальце может породить сочувственную жалость знакомых, от взгляда которых не ускользнуло посещение столь одиозного заведения.
Именно так было со мной, когда удалось достать дефицитный абонемент на посещение бассейна, ценный для студентки еще и своей бесплатностью, и я, отправившись за необходимой в таких случаях справкой от кожника, пошла с дилетантской панической уверенностью, что зараза коварно подстерегает на любой дверной ручке учреждения, посему все двери там открывала исключительно ногой.
В тот давний визит меня поразила безлюдность длинных коридоров.
Это мое воспоминание встретило восклицание алчной урологини.
— Какая безлюдность?! Придите интереса ради посмотреть, как сейчас.
Человек я не настолько любопытный, чтобы воочию, глаза в глаза убеждаться в росте числа "срамных" болящих, но вот обезножившей соседке нужно было выписать рецепт дерматолога, на учете у которого она стоит. По ее просьбе отправилась в диспансер, и его коридоры поразили меня на этот раз многолюдностью. Не в каждой поликлинике такое столпотворение. И если в больницах преобладают пожилые и старые пациенты, то здесь — молодые и совсем юные.
Кабинет специалиста, рецепт у которого нужно выписывать, отстояв общую очередь, находился рядом с гинекологическим. Возле него — сплошь юные создания.
Вдруг тягостное, как во всякой больнице, ожидание, дополнительную унылость которому придавали не только специфика приводящих людей немощей, но и профильные плакаты, подробно и красочно оповещающие о мягких и твердых шанкрах, язвах и сыпи, было оживлено появившейся в конце коридора колоритной группой. Врач "скорой" в фуфайке поверх белого халата, тощая длинная девица в больничной пижаме и шлепках и замыкающий процессию милиционер. Врач, что-то коротко бросив спутникам, скрылся в кабинете гинеколога. Милиционер и девица остались стоять, разглядываемые со всех сторон: не каждый день увидишь, как конвоируют социально опасного больного, девица, которой едва ли исполнилось 14 лет, с таким равнодушием на лице, которое придавало ему дебильности, обнаружив себя в центре всеобщего внимания, понимая, что единственный "свой" здесь у нее — конвоир, придвинулась к нему почти вплотную и разве что под руку не подхватила, как бы ища защиты от людских глаз. Милиционеру такое компанейство едва ли льстило, и он, как ни старался придать лицу "служебное" выражение, не мог скрыть смущения и досады. Что называется, "наша служба и опасна и трудна" — девок сопровождает по специалистам.
Вышедший врач скомандовал девице: "Давай". Она почти радостно побежала в кабинет, где могла скрыться от повышенного к себе внимания. Врач, наказав милиционеру: "Ждите потом меня", ушел куда-то.
Вдруг из кабинета раздался крик. Затем вышла обозленная врач и попросила конвоира зайти. Из кабинета стали доноситься громкие голоса, в том числе мужской. Вскоре покрасневший милиционер вышел, ругаясь под нос.
Через какое-то время из кабинета вышла девица, гинекологиня, подошел и привезший пациентку врач "скорой", которому гинекологиня стала выговаривать претензии, и из них стало ясно следующее.
Девица с определяемыми даже визуально признаками сифилиса должна была быть проверена и на кресле, которое она видела впервые. Когда усадившая ее туда врач попробовала совершить известные женщинам неприятные манипуляции с помощью инструмента, девица заорала и пнула врачиху в лицо. Та, не имея права отпустить конвоируемую без взятия анализов, позвала милиционера, чтобы он держал (!!!) подопечную за ноги. Тот возмущенно отказался от такого поручения, наорал и на лягающуюся, и на лягнутую, пригрозил обеим и вышел. Угроза подействовала, и медицина получила "свое" от юной сифилитички.
Троица, столь разнообразившая скучное наше сиденье, удалилась. Врач, получившая производственную травму, объявила многочисленным ожидающим, что полчаса не будет никого принимать, пока не успокоится, и, прижимая к глазу компресс, ушла куда-то по коридору.
Я, получив нужный рецепт, поспешила удалиться из некогда безлюдного и спокойного заведения, где ныне бушуют такие страсти.