ДНЕВНИК ЧУМЫ

37(460)
Date: 10-09-2002
Author: Наталья Мозговая
ДНЕВНИК ЧУМЫ
Эти дневниковые заметки израильской журналистки Натальи Мозговой далеки от политики. Это просто исповедь человека, живущего на войне, посреди войны. Мы принципиально не даем никаких комментариев и авторских оценок, так как все написанное лучше всякой высоколобой аналитики дает возможность понять, как живется обычному, рядовому человеку в стране, где уже который год идет гражданская война.
Редакция “ЗАВТРА”
"Скажи мне, товарищ, ты вспомнишь иль нет,
Когда получил ты партийный билет?"
Расул ГАМЗАТОВ
У кого-нибудь есть разумные мысли по поводу того, что в Израиле будет с правнуками евреев?
...Сегодня звонила очередная Леночка 17 лет. "Я,— говорит,— поступила в тель-авивский университет (она год в стране, ей, как репатриантке положено учиться бесплатно). Начала учиться. А неделю назад мне позвонили и сказали, что они ошиблись, и поскольку я правнучка еврея и не попадаю под действие закона о возвращении — я должна все оплачивать сама. Это какой-то расизм: зачем же меня тогда сюда пустили? Чтобы я человеком третьего сорта себя всю жизнь чувствовала?"
Я, набегавшись по историям таких солдатиков, которые, отслужив три года в армии, обнаруживали, что у них нет гражданства, ей говорю: "А ты уверена, что у тебя гражданство есть?!" Она: "Ну, конечно! Мне удостоверение личности выдали!" Звоню в МВД. Естественно, никакого гражданства у нее нет, а она об этом не знает. Есть статус постоянного жителя со всеми вытекающими отсюда последствиями. Естественно, ничего ей не положено.
Вопрос: что с "правнуками" делать? Абсурд и гадость ситуации состоит в том, что у родителей таких деток как раз имеется вполне кошерное гражданство. Вопрос у меня серьезный, варианты типа: "Изменить закон о возвращении" — известны. Что делать с теми, кто уже здесь? Что с ними будет? Свалят? Поголовно гиюр пройдут? Революции устроят?..
В Тель-Авиве появилась серийная жаба. Преступница задавила уже более 20 человек. (Зильбер)
После месячного кидалова съездила наконец в очередной раз к ребятам на 10-й канал. Дурацкие маленькие радости, но забавно все-таки сидеть единственной бабой среди трех важных мужиков и на всех наезжать. Каждый раз подцепляю себе кого-нибудь в знакомые. Сегодня познакомилась с прикольным парнем из поселений, поцапались немного за Хеврон, чисто за изврат фактов ("Да никто в этих палестинских домах не жил! Да нет никаких незаконных поселений!"). Надо к нему в гости съездить.
Еще подбросила до дома профессора философии, члена "Кешет мизрахит", с которым мы в эфире ругались не менее весело. По дороге обсуждали теории возникновения народов и палестинских литераторов.
Потом сгоняли с Буськой за мороженым. А вот завтра все будет плохо... И я опять буду одна.
Выход чаще всего там, где был вход.
В Израиле у меня осталось пятеро друзей. Прочие свалили в Канаду, Америку, Россию, Англию, Германию, Австралию, в какой-то Мухосранск-сити. Сейчас, как ни странно, мы видимся чаще. И все чаще в голосах их проскакивает еле уловимая интонация "в этом вашем Ихзраиле...". Хреново все-таки быть тем, кто остался. Положим, еще не последним, но все же.
Армейский суд — все-таки тоскливое место. Когда видишь практически одну изнанку, совсем тошно становится. Вот, например, извлекаю из подшивки наугад.
...Во время операции "Защитная стена" в Рамалле некий сержант успел стащить у палестинцев: радио-тейп с колонками (из машины), американскую куртку, 3 золотых браслета, 4 флага Палестинской Автономии и 17 значков Танзима (из чьего-то дома), клавиатуру и мышь (из палестинской компьютерной фирмы), четки и паспорта (у прохожих). Когда полиция нагрянула к нему с обыcком, там же обнаружились гранаты и куча патронов, которые он упер из собственной армии без разрешения. А может, отстреливаться собирался...
И он, к сожалению, не один такой.
Вот у нас и появились свои мародеры.
И мазохисты на пытках признаются. Из благодарности.
От машины я тихо подтаскиваюсь. Осталось только запомнить этот момент именно таким. Пока не начались проблемы с парковкой, гадкими израильскими водителями, поцарапанными покрышками, изгаженным птицами ветровым стеклом и падлами, которые вечно закрывают выезд.
Хорошо бы вспомнить, за что я ненавидела отсутствие машины.
За сволочных таксистов.
За прогулки по 40-градусной жаре.
За страшномордых тремподателей с похотливыми пакшами.
За безвыездность.
Почем родину продать?
Сегодня получила на это исчерпывающий ответ: 250 шекелей.
Была сегодня в армейском суде. Продлевали там арест Рафаэля Шошана, который в обмен на поливальную установку для своего садика (установка тоже является армейским имуществом) вынес с оружейного склада собственной базы близ Хеврона несколько десятков тысяч пуль. А три основных подозреваемых в этой истории продавали боеприпасы приятелю-палестинцу из близлежащей палестинской деревни, который сплавлял их в Хеврон. По отношению к этим трем солдатам впервые лет за 30 в Израиле в обвинительном заключении был применен пункт "за помощь врагу". Практически измена. И за то, и за другое, в принципе, до расстрела довести можно, хотя это никогда здесь не практиковалось, и, видимо, практиковаться не будет.
Один из них, когда признался, сказал, что он это делал, потому что "его семье угрожали арабы". Исходя из прочих и его же собственных свидетельств, более наглого вранья давно не приходилось слышать.
Слушала я сегодня пространное описание их доблестных деяний. Казалось бы, ребята сами — поселенцы, солдаты, боевые войска… то-се... В поселении Адора, где жили двое из девяти арестованных по этому делу, террорист в этом году расстрелял в доме почти всю семью. Погибшую мать, на похоронах которой пришлось тогда присутствовать, звали, кажется, Катя... Не этими ли пулями?.. По 55 агорот за штуку?
...Потом они делили выручку. Каждому доставалось примерно по 250 шекелей. Патронов они продали свыше 60 тысяч, и хрен знает, чего еще. Судя по интонациям судей, если бы можно было вписать в протокол: "Сволочи!",— они бы это сказали...
Не рой другому яму, самому пригодится.
Иногда тоскливо так думается, что мы действительно стали здесь ненормальными. В Европе при входе в торговый центр инстинктивно раскрываем сумки для проверки. Смогла бы я писать нормальные новости про нормальных коров, раз в месяц кто-то утонул, кого-то ограбили? Можно подумать, что здесь никто не тонет и никого не грабят. Не то чтобы совсем огрубели, но шкала эмоций начинается с других цифр.
Единственное, чего боюсь, чтобы впоследствии, если вдруг когда-нибудь каким-нибудь хитрым способом ситуация здесь нормализуется, не стать эдаким ветераном, который всю оставшуюся жизнь вспоминает про войну, потому что ничего ярче у него в жизни не было.
Альтер-иго.
Все-таки у меня хреново с математикой. Попросили напечатать срочно список женщин, которые были убиты мужьями с начала 2002 года. В 2000-м были убиты 17, в 2001-м — 16 женщин, в этом — вроде 7. Вот в упор не помню. Стала вспоминать поименно, насчитала 6, потому что одну, помнится, сначала под одним именем опубликовали, потом на другое исправили. Начинаются кошмары наяву. Представляю, как звонит мне завтра семья забытой убиенной: "А ты, мать твою, забыла нашу дорогую (имя рек)!"
Самое поганое то, что занимаешься этим уже как статистикой. А ведь когда писала, комок в горле стоял.
Собственно, эта тоска по былым эмоциям напоминает почему-то старый анекдот. Приходит муж. Любовник лезет под кровать. Малолетний сын жены, влезая под кровать: "Сто, не дысыс? А как дысал, как дысал!"
Желание завещать свое тело науке резко поубавилось.
Звонила девушка. По тому, как ее челюсть об телефон стучала, думаю, за время разговора она полтрубки изгрызла.
...Решила как-то бедная студентка снять квартиру в Рамат-Авиве. Сняла, пришла вечером после учебы убирать. Открывает, вооружившись шваброй, стенной шкаф. А там лежат кости. Человеческие. И черепа в каких-то дырках. Она, вместо того, чтобы аккуратно грохнуться в обморок,— орать. Несмотря на то, что является вполне светской девушкой, позвонила раввинам ("Ну, я подумала, что ЭТО надо как-то похоронить... А за похороны религиозные отвечают..."). Приехали ребята из ЗАКА (забыла, как расшифровывается), косточки собрали, заодно аналогичные залежи с антресолей выгребли.
После недолгой проверки я выяснила, что раньше в этой квартире проживала студентка медфака, которая, натаскав откуда-то домой скелетов, имела обыкновение вместо вышивания на пяльцах, их аккуратно сверлить. Косточки, надо заме- тить, вполне настоящие.
Позабавила реакция раввинов. Я говорю: а что вы с этим добром сделали? Они: "Похоронили в безымянной могиле". Я: "А почему в полицию не обратились? Вдруг в этой квартире маньяк жил?" Они: "А какая разница. Мертвых не вернешь, и зачем лишний раз над останками глумиться, честь мертвеца давать судмедэкспертизе на поругание?"
Опечатка в ДНК.
Погода такая, что я готова лечь под капельницу со льдом.
МВД охренело. Опять не пустили в Израиль в гости к школьной подруге туристку из России. Туристка, кстати, замужем за евреем. Официальное основание, по которому ее "завернули": потеряли ее багаж и обозвали по ходу "проституткой": подозрение, что она приехала незаконно работать, потому что ее подруга работает сиделкой и числится работницей компании по найму рабочей силы. Бред какой-то. Особенно если учитывать, что у нее двое детей, были оплачены все экскурсии и т.п. За последний год таких случаев стало подозрительно много. И после этого Израиль жалуется, что сюда едут так мало туристов и евреев. Да, а если вместо "отдай мой костыль!" или там "сердце" в конце страшилки проорать что-то вроде: "Отдай мне свой ДНК!" ?..
Хочу "Маргариту"! Сейчас!!!
Наофа Суэд, жена похищенного террористами "Хизбаллы" Омара Суэда, их младший сын, и Яэль Макунан, репатриантка из Эфиопии. Ее мужа застрелил террорист, проникший в поселение Хамра. Заехала по пути в бедуинскую деревню Салама, в семью Омара Суэда — одного из трех похищенных "Хизбаллой" израильских солдат. Похитили их на границе с Ливаном в ноябре 2000 года. На заборе около дома все еще висит потрепанный флаг: "Мама ждет вас дома". Не так давно семьям сообщили, что трое солдат официально признаны погибшими. Семья отказалась принимать это сообщение и продолжает встречаться с политиками, общественными деятелями в попытке получить хотя бы его тело. Его брат Трад, тоже солдат, сказал тихо в сторонке: "Когда нам пришли доложить о том, что решено объявить их погибшими, я боялся смотреть на отца, который за этот год уже перенес один сердечный приступ. Нам просто снова полоснули ножом по ране, которая едва начала затягиваться. Мы пытаемся продолжать бороться, в каком бы состоянии он ни был, чтобы привезли его домой. Мы хотим хотя бы похоронить его дома. Но после того, как нам это сказали, хотя нам продолжают помогать материально, оплачивать поездки за границу, руки опускаются..."
Сыновья, шестилетний Касем и четырехлетний Матук, спрашивают, где папа. И почему именно ИХ папа, а не чей-нибудь еще. У жены давно опустились руки. С другой стороны, наверное, лучше, что их объявили погибшими сейчас, и ей не придется через 8 лет мучиться, как жене Рона Арада, которой пришлось унижаться и просить премьер-министров объявить ее вдовой, чтобы начать хоть какую-то новую жизнь... Когда из человека делают символ, самого человека при этом очень редко спрашивают, надо ли ему это.
К нам сегодня приходил некро-педо-зоофил. Мертвых маленьких зверюшек он с собою приносил.
Звонит вчера один из бредакторов. "Можешь,— говорит,— за час написать 1200 слов про Сорокина?" Я охреневаю, ибо для среднестатистического израильского редактора это равносильно знанию гимна Зимбабве. Почему не могу? Я, как заявил когда-то тов. Генделев в ответ на чрезмерную редакторскую просьбу, если мне в лоб фонарик вставить, а в задницу — грабли, по ночам у вас в редакции и сено подгребать могу.
Накарябала. Как выяснилось, Дмитрий Прокофьев тоже что-то из Москвы написал, а товарищи редактора — склеили. При этом долго орали, как это у нас, русских, получается, что Прокофьев пишет, что Сорокин — никому не известный писателишко, который сделал себе имя на скандале с "порнографией", а у меня — практически наоборот. В итоге в сегодняшнем "Едиоте" вышла статья поразительной бредовости, поскольку мы с Прокофьевым сошлись во мнениях исключительно в наезде на "Идущих вместе".
Музычкой навеяло.
Сидим мы, значит, на травке с ЗК Володей, который сидит за двойное изнасилование. Поскольку пахан заболел и не пришел, Володя пыжится под главного.
"Здесь, в Израиле,— говорит, — законы поменялись. "Общак" есть, и авторитеты есть, но здесь все равны. Вот за мою статью в России, например, опустили бы. А здесь — молодняк, видишь, как слушается?"
— Прям, все равны, все за одним столом?
— Нет,— мрачнеет Володя, и ослепительная златозубая улыбка прячется в плоховыбритые щеки.— С пидорами не сяду за один стол.
— А что такое?— спрашиваю.— "Парад гордости" вам не нравится?
Володя, злобно: "В Израиле это нормально, но ни я, да и ни один нормальный человек с ними за один стол не сядет. Только представить, что он может из твоей тарелки поесть. Вот вы, например, сядете за один стол с лесбиянкой?"
Я: "Запросто".
Володя, шокированный моим предательством, после его заверений в том, что ни за что бы не согласился со мной разговаривать, если бы не уважал мои статьи: "Как? Только представить, что она этими самыми губами там всякое?! Тьфу..."
Разговор был исчерпан. Интересно, почему многих мужиков эта тема так всерьез напрягает?...
Вернулась. Почти два ночи. "Мои" убитые — девочка 11 лет, девочка 15 лет, еще две женщины, еще одна, еще один мужчина, семья которого сначала дала фотографию, потом передумала... Резанула последняя семья одной из сегодняшних погибших. Худенький мужчина в очках, русский, так рванулся открывать мне дверь посреди ночи, что захотелось сломать себе руку, — сразу стало так понятно, кого он хотел увидеть... Он уже успел побывать в больницах. У одного из трех маленьких сыновей взяли анализ ДНК. Он был в морге, его не пустили на опознание — слишком близко две оставшиеся неопознанными женщины стояли к террористу. И он мне говорит, бледный, как ангел смерти: "Вчера как раз полгода, как она приехала в Израиль... Завтра утром я еще поеду в больницу. Только завтра мы получим результат анализа ДНК." Если есть там кто-то сверху, пожалуйста, сделай так, чтобы его жены не было среди убитых. Оставшиеся варианты — только тяжелораненные и безнадежные. Но он живет до утра только этой отчаянной надеждой, хотя, как и я, все уже знает. Дом — пустой. Он все знает, но пока никого нет, и до утра он будет жить с этим один. Дай ему бог заснуть сегодня. И все-таки — пусть в Абу-Кабире будет не она. Пожалуйста. Андрей, не дай нам бог встретиться еще раз завтра утром.
А по Израилю, как в песне про 10 негритят, разгуливают еще 3 террориста из обещанных пяти... Еще три теракта. Где?
А может, дать Арафату еще одну Нобелевскую премию? За на…бку нобелевского комитета, например.
P.S. У меня дома объявилось мое личное маленькое религиозное засилье. Пришел сын, вырубил телевизор. "У нас шабат",— говорит.
P.P.S. Опять пришел сын. "Едиот Ахронот" — желтая газета!"— говорит. Блин, он же еще не умеет читать...
P.P.P.S. Недавно один мужик сказал мне на каком-то расстоянии от премьер-министра Израиля: "Мать твою". Видимо, я его кинула, не заметив, раз такое сказал. И все-таки не представляю себе ситуации, в которой могла бы сказать серьезно другому труднознакомому человеку что-то подобное. Интересно, присутствующим здесь случалось так себя вести?..
Заезжала сегодня в роддом. У Ольги Тагильцевой (35) погибла в теракте на входе в дискотеку "Дольфи" единственная дочь Маша 14 лет. В четверг ночью у нее родился сын.
На моей памяти, за последние год и два месяца это один из немногих радостных моментов в истории семей, пострадавших в том теракте. Напоминаю — 20 убитых подростков, 1 взрослый, 74 раненных. Искренне порадовалась за нее, что несмотря на косые взгляды по поводу "невыдержанных сроков траура", у нее все получилось.
"Если я не смогу иметь еще детей, моя жизнь кончилась, — сказала она тогда. — Я чувствую, что превратилась в старуху. Я не знаю, как я смогу жить после того, что случилось с Машей. В каждой девочке на улице я вижу ее, узнаю ее походку, волосы. Когда я вижу кого-то из ее подруг, кто не пошел на эту дискотеку, я делаю вид, что их не узнаю, продолжаю быстро идти дальше, а сама задыхаюсь от слез".
За этот год и два месяца мы виделись с ней много раз, и слезы у нее не просыхали. Вчера ночью она впервые плакала от счастья, когда ее 3600-граммовый малыш впервые ухватил ее мокрой теплой растопыркой за палец.
"Это такое счастье. Это было невыносимо, кладбищенская тишина в доме, когда никто не звал меня "мама". В ее комнате все оставалось так, как она оставила, уходя... Такое счастье, что я еще могла родить. И так плохо оттого, что Маша никогда не увидит своего брата. Мне страшно начинать сейчас все сначала. Хотелось надеяться, что к тому времени, как мой сын подрастет, ситуация в Израиле как минимум стабилизируется. Не хочется думать о том, что мы рожаем пушечное мясо".
Потом накарябать 7 заметок разной степени бредовости. Началось все с узаконенного отныне непризыва ультраортодоксов в армию, и кончилось ночной и почти интимной беседой с главой оппозиции по поводу очередного не очень точечного отстрела Салаха Шахады ("Хамас это я, я — это Хамас"). "Плевать, что он сдох, — сказал Сарид. — Он это вполне заслужил, об этом мы жалеть не будем. Мы будем жалеть о том, что эта сволочь и после смерти будет убивать евреев", подразумевая следующие за "ликвидацией" акции возмездия. О детях, которые там были, я вообще молчу. Нехорошая мода завелась у нашего правительства уже второй раз во время затишья все рас***чить к черту. Кстати, и Шарона сегодня слушала. "К миру,— говорит,— стремимся".
А сейчас зашла домой, башка вспухла, как моя сумка. Поцеловала пушистого ребенка в теплую пятку. До следующего теракта я вполне счастлива
Если бы вашего любимого взяли в плен, сколько лет вы бы ждали его возвращения?
Утро. "Я сразу поняла, что мама умерла,— сказала мне сегодня в больнице Техила Ситон (14).— Когда нас выносили из автобуса, я увидела, что она лежит без парика, и не двигается. Когда раздался взрыв в автобусе, все заволокло дымом, мама крикнула: "Ложись на пол!" Меня прикрыла какая-то девочка, и все осколки попали в нее, а меня ранило только в живот".
Прикрывшая ее девочка, кстати, в безнадежном состоянии, в детской реанимации другой больницы.
Вечер. Улица Неве-Шаанан. Если бы не зеленые стрелочки на асфальте, место вчерашнего теракта было бы неузнаваемо. Киоск даже не пострадал, синие пластиковые столы стоят, как стояли, меж грязных тряпичных зонтов. На столбе корявое объявление о том, что иностранные рабочие по случаю теракта могут обращаться в бесплатную клинику организации защиты прав человека. А они все равно не обращаются. Из дома выходить боятся — полиции слишком много. Поймают — депортируют. Были уже случаи, когда прямо в больницах арестовывали. Хозяйка киоска мне злобно говорит: "Вот тут все ходят, спрашивают, почему я киоск сегодня открыла, сразу после теракта. А кто моих детей накормит? Ты? Это еще счастье, что киоск не пострадал, и муж мой, который вчера ночью здесь работал, жив".
Двойной теракт с подскоком.
Быстро у нас все делается. Я уже отстрелялась. Как обычно — место теракта (разбросанные по бульвару стульчики кафе вперемешку с чужими конечностями), больницы — раненные, завтра будут "репродукции" — убитые. При железном спокойствии при виде чужой крови вполне могла бы стать хирургом. Впрочем, это — приобретенное.
2 террориста-самоубийцы, по счастью, два из валявшихся на месте трупов принадлежали именно им.
Что говорят прохожие:
Арье Зоар (38), бывший "Голани". Шел мимо кафе на Неве-Шаанан, где обычно по вечерам на пластиковых стульчиках сидят иностранные рабочие, тянут пивко и смотрят телевизор. Первый взрыв был в кафе (единственное открытое сегодня на этой улице. По идее, 9-го ава должно было быть закрыто ВСЕ.) Те из прохожих, кто служил в армии, бросились на землю. Те, кто дурнее — побежали. Раздался второй взрыв, который их, в основном, и покорежил. "После второго взрыва побежал помогать людям, — рассказывает, хотя самого ранило осколками. — Когда дым рассеялся, зрелище было такое, что в первые секунды показалось, что помогать уже некому. Первые два человека, которые лежали ближе всего ко мне явно были мертвы. У одного разворотило живот, у второго оторвало обе ноги. Лично я никакой "передышки" не ощутил. Все ждал следующего теракта".
Ну, и так далее, 11 из 20 раненых. Извините за натурализм. Круг опять замыкается. Днем — кладбище, вечером — теракт, утром — опять кладбище. Пошли бы с ребятами с радио пиво выпить, но настроения ...почему-то?... нет
Выглядела она угловато, сурово, несимметрично, словно только что от Пикассо
К нашему последнему разговору с моей отдаленно-недоделанной любовью:
— Детей не заводишь? — спросил Джей.— По возрасту уж пора бы...
— А ты представь: родится кто-нибудь вроде меня — что я с ним буду делать? (Х.Мураками)
Ребятам, которым недавно было вроде по 20 с хвостиком, сегодня за тридцать. И мне уже не 15, не 16, не 17, не 18, не 19 и даже не 20... И столько всего могло быть, и не было.
И выясняется, что:
Я умею рожать вредных детей, которые посылают меня в жопу.
Умею жонглировать факелами, ходить на руках и на ходулях. Зачем, пока непонятно.
Умею ловить змей и маленьких крокодилов. Пригодится, когда есть нечего будет.
Боюсь тараканов.
Пацану, которого хоронили сегодня, было 16. Слышала спор ультраортодоксов на кладбище о младенце, которого извлекли кесаревым после того, как его мать продырявили пулями: считается ли он человеком по Галахе? Ребенок был извлечен на 8-м месяце, и умер через день. Пришли к выводу, что не считается, и похоронят его на участке для недоношенных (а это что такое?) Я не понимаю таких споров. Надеюсь, что к тому времени, как я склею белые тапочки, трупы будут сами исчезать, как в дурацких сериалах — в такой аккуратной вспышке.
Великая Еврейская Стена.
Забор, значит, строим. Если учитывать пожелания некоторых трудящихся в нашем правительстве, забор нужно построить между нами и палестинцами, а также вокруг поселений на территориях, да и вокруг"проблематичных" палестинских городов не помешает... Так, чтоб никому обидно не было. И поставить сторожа с ружбайкой с солью, нехай охраняет. Блин, только где бы взять Тома Сойера, который его покрасит?
Розовый калачик свихнулся, и плачет.
Таня: "Вот как хорошо, все счета оплатила... И воду, и электричество не отключат".
— А земельный налог?
— А зачем? Пол ведь не отключат...
P.S. Неуемная радость израильской общественности. С начала интифады в терактах погибли 613 израильтян, зато сегодня в страну репатриировались 515 новых. В общем догоним и перегоним. Переливание крови?