О НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ ПАТРИОТОВ

36(459)
Date: 03-09-2002
Author: Геннадий Зюганов
О НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ ПАТРИОТОВ
Граждане расчлененного Советского Союза и особенно беженцы из зон межнациональных конфликтов с отчаянием повторяют сегодня одну и ту же мысль, задают один и тот же вопрос: "Мы жили все вместе мирно и дружно, и никто не интересовался, какой национальности сосед. Так почему же нас перессорили? Как же это удалось?"
НА ПУТИ К ПОЛИЦЕЙЩИНЕ И РАСИЗМУ
Что тут ответить... Простые граждане в обыденной жизни имеют право не интересоваться вопросами национальной принадлежности и национального состава той среды, в которой они обитают. Но государственная власть, тем более в такой огромной многонациональной стране, как Россия, просто не имеет права игнорировать эти вопросы. А между тем именно в этом направлении двигалась и движется власть все "перестроечные" и "реформаторские" годы. Дошло до того, что простое упоминание чьей-либо национальной принадлежности рассматривается чуть ли не как покушение на разжигание этнической розни. Сам русским не называйся и еврея евреем не называй! А то тебя "не так поймут".
Разумеется, никого нельзя оценивать и тем более дискриминировать по национальному признаку. Это аксиома цивилизованного общежития. Но делать отсюда вывод, что национальных признаков и психологических особенностей вовсе нет в природе, пытаться не замечать, "отменять" их в административном порядке — верх идиотизма. Ярчайшим его проявлением стала отмена графы "национальность" в новом российском паспорте. По сути дела, гражданам запрещено иметь и обнародовать свою этническую принадлежность в качестве обстоятельства, имеющего общественное значение. Это, мол, "сугубо личное дело" каждого, до которого обществу нет будто бы никакого касательства.
Конечно, тем, кто стыдится своей национальности, желает ее скрыть или обойтись вовсе без нее, мешать, наверное, не следует — пусть оставляют соответствующую графу пустой. Но лишать всех без исключения законного права добровольно официально заявить о своей национальной принадлежности — это бюрократический произвол. И хотя в защиту произвола произнесено и написано много красивых слов о национальном равноправии и прочих хороших вещах, он означает на самом деле только то, что, строя свои взаимоотношения с гражданами в одной из самых тонких и деликатных сфер человеческого общения, государство в лице нынешнего правящего режима не желает принимать во внимание языковое и культурно-историческое самосознание людей и ориентироваться на него.
Но поскольку национальные особенности реальны и как-то ориентироваться в них все же необходимо, режим обращается не к общественному самосознанию, не культуре и исторической памяти, а к цвету глаз и волос, оттенку кожи, форме черепной коробки, скул, ушей и носа данного индивида. В итоге борцы с "пятым пунктом" скатились к примитивнейшей полицейской антропометрии, в арсенале которой нет места духовным, культурно-историческим и социально-психологическим категориям, зато широко используются показатели типа "курносости", "крючковатости", "лопоухости", "курчавости" и т.п. Короче говоря, скатились к дремучему расизму, проявления которого можно наблюдать повсюду, особенно на улицах Москвы и других крупных городов во время авралов по "ловле террористов".
В подобной системе координат уже нет ни русских, ни евреев, ни татар, ни чеченцев — вообще никаких наций. Остались лишь некие аморфные "россияне", делящиеся в соответствии с узкополицейскими нуждами сыскного ведомства на "лиц" "кавказской", "еврейской", "славянской" и прочая и прочая "национальности". По сути дела, все эти "категории" однородны с категорией "лиц без определенного места жительства". Возникнет какая-нибудь новая полицейская нужда — и, будьте уверены, появятся в рапортах "лица камчатской, чукотской" и тому подобной "национальности", вплоть до "московской". Именно эта порочная практика больше всего разжигает сегодня национальную рознь, озлобляя обладателей "кавказских" носов и глаз и одновременно развращая носителей "славянского типа". "Национальная политика" режима являет собой сплошную цепь нелепых упрощений и подмен, ведущую прямиком к полицейщине и расизму. И она, разумеется, ничем и не могла кончиться, кроме как большой кровью.
НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
Россия жизненно нуждается в принципиально иной, действительно национальной политике, подкрепленной не только программой, но и реальным делом. Такая программа есть только у народно-патриотических сил, и она хорошо известна: свободное и равноправное развитие всех народов России, основанное на признании национальных особенностей и традиций каждого народа, а не их игнорировании и "отмене".
Нет реакционных народов. Есть реакционные идеи, которые тем прочнее укореняются в сознании, чем теснее прижата народная масса к правящей эксплуататорской верхушке национальным притеснением извне либо соучастием в притеснении других народов.
Известно, что главным двигателем разрушения Союза и прогрессирующего распада России стал воинствующий национализм, который нагнетался самыми провокационными способами. При этом с самого начала обнаружилась странная, на первый взгляд, двойственность в тактике провокаторов. Возрастание национального самосознания любого народа: от армян и украинцев до чукчей и чеченцев,— рассматривалось как явление позитивное и прогрессивное. Аналогичные же процессы в национальном самосознании русских однозначно расценивались как явление резко отрицательное и реакционное: национализм, шовинизм, антисемитизм и т.д. Всячески поощряя нарастание националистических настроений в нерусской среде, демпропаганда одновременно внушала русскому народу комплекс неполноценности, вины и покаяния. Русофобия стала одним из основных орудий перестройки.
Это явно неспроста. Разрушители нашего единого Отечества хорошо поняли то, что не сразу поняли его защитники. Они чутко уловили, что русский патриотизм, русское национальное самосознание есть главный противник антисоветских и антикоммунистических сил. И направили все свои усилия на его подрыв. Задача разрушителей в значительной мере была облегчена тем, что ей фактически способствовала тогдашняя официальная политика КПСС, выглядевшая карикатурой на национальную политику 20-х—30-х годов. Именно карикатурой, ибо она руководствовалась принципами, переставшими отвечать изменившимся условиям.
Вспомним, что суть национальной политики Советской власти первых послереволюционных лет состояла в ликвидации фактического национального неравенства. Так, формулируя принципы объединения советских республик в единый Союз, Ленин подчеркивал, что необходимо обеспечить не только формальное равенство наций.
"Нужно,— писал он,— возместить так или иначе своим обращением или своими уступками по отношению к инородцу то недоверие, ту подозрительность, те обиды, которые в историческом прошлом нанесены ему правительством "великодержавной" нации. Необходимо неравенство, которое возмещало бы то неравенство, которое складывается в жизни фактически".
Таким образом, в те времена понятие "национального вопроса" отождествлялось с проблемами нерусского населения, национальных меньшинств, что в общем и целом соответствовало реальному положению вещей. Соответственно и национальная политика трактовалась в первую очередь как политика по отношению к инородцам. В основе ее лежала система уступок со стороны русских и преимуществ для нерусских. Что это за уступки и преимущества?
Во-первых, всесторонняя, всеобъемлющая помощь национальным окраинам за счет человеческого, материального и культурного потенциала русских и Центральной России. Русский народ с пониманием отнесся к этой задаче, с его первенствующей помощью на окраинах России был создан мощный экономический, культурно-технический потенциал.
Во-вторых, формирование единого государства по федеративному принципу, признание полного государственного равноправия с Россией новых республик с "титульной" нацией во главе. Это было хотя и обоснованной, но все же уступкой, ибо до революции Ленин, признавая право наций на отделение, тем не менее неоднократно и определенно высказывался против федеративного устройства будущего социалистического государства. Ясно, что эта политика обуславливалась совершенно конкретными обстоятельствами места и времени. И она приносила успех, пока соответствовала объективным задачам, пока обстоятельства не изменились. Бездумное продолжение ее и после того, как фактическое неравенство было в основном преодолено, губительно сказалось сначала на судьбе Советского Союза, а затем и самой России.
РАЗДЕЛЕННЫЙ НАРОД
В итоге русский народ сам оказался в фактически неравном положении в своей собственной стране. Сегодняшнее его состояние не имеет прецедентов в новой и новейшей истории Российского государства. Русские оказались крупнейшим в мире разделенным народом. И это разделение настолько глубоко и многомерно, что заставляет говорить о реальной угрозе исчезновения русских как нации.
Они разделены географически. Двадцать пять миллионов человек в одночасье превратились в иностранцев в своем Отечестве, где они подвергаются дискриминации и вытеснению. Не лучше их положение и в некоторых так называемых национальных окраинах РФ.
Они разделены социально на "новых" и "старых" русских, пропасть между которыми углубляется с каждым днем.
Они разделены идеологически. Идет беспримерное по своим масштабам наступление на русскую культуру, в том числе на такую архетипическую составляющую национального самосознания, как православие.
Русских пытаются лишить национальной самоидентификации, растворить в каком-то безличном мифическом "россиянстве". Ликвидация упоминания о национальной принадлежности в паспорте нового образца есть попытка убить одним выстрелом двух зайцев: замести следы хозяйничанья националистов, еще больше подорвать национальное самосознание русских.
Снизились солидарность и чувство национального самосохранения русского народа. А ведь именно они служили главными скрепами Советского Союза и России. Помимо других причин, Союз распался еще и по причине политической пассивности русского населения союзных республик.
А в самой Великороссии, прежде всего в ее исконных исторических областях, народ в буквальном смысле вымирает. Возвратились болезни, о которых не слыхивали со времен Гражданской войны. Безумных масштабов достигло спаивание населения дешевыми импортными суррогатами.
По всем критериям, принятым в мировом сообществе, идет геноцид русского народа.
Всё это заставляет сделать вывод, что конкретная форма национального вопроса в современной России — это уже не вопрос "национальных окраин", а вопрос "национальной сердцевины". Он касается теперь в первую очередь не меньшинства, а подавляющего большинства населения России.
Я не хочу сказать, что у нерусских народов нет будто бы никаких проблем. От последствий "перестроек" и "реформ" страдают все, в помощи нуждаются все. И мы никогда и ни при каких условиях не скажем, что кого-то можно бросить на произвол судьбы. Но политика есть искусство добиваться целей в условиях ограниченности ресурсов. Поэтому политика есть система приоритетов. Если наша цель — спасение и укрепление единства Отечества, то приоритет — возрождение русского народа. Ибо центробежные факторы, под воздействием которых разваливается Россия, сегодня другие, нежели 80 лет назад. Тогда это было ущемленное положение национальных меньшинств. А сегодня — это ослабление русского народа как естественного центра притяжения. Продолжение этого процесса не принесет счастья и благополучия ни одному из живущих в Российском государстве народов, ибо их судьба теснейшим образом связана с судьбой русских. Вот о чем, к сожалению, пока редко задумываются "радетели национальных интересов".
Государственное будущее России зависит не столько от улещивания региональных князьков, сколько от восстановления русским народом своих материальных и духовных сил, своего национального единства. На сепаратизм окраин существует только один действительно серьезный ответ — укрепление единства и мощи русского народа не для завоевания окраин, а ради восстановления его роли как центра притяжения.
Слабый народ таким центром быть не может. Конечно, все народы равноправны. Но они не равны по численности, по общему весу, по выпавшей им исторической роли. И попытки ликвидировать такое естественное неравенство означают, по сути, попытку расчленения страны и разрушения государства.
В ПОИСКАХ ЕДИНСТВА
Нужно уметь отделять национальные чувства от интересов прикрывающихся ими реакционных общественных сил. Но нужно уметь и другое — видеть связь национальных интересов с интересами социального прогресса.
Кое-кому до сих пор кажется странным, что российские коммунисты связывают свои надежды на лучшее будущее для своего Отечества с патриотизмом. А как же, мол, интернационализм?
Во-первых, от интернационализма коммунисты не отказываются. Во-вторых, совершенно непозволительно противопоставлять патриотизм и интернационализм как взаимоисключающие категории. В-третьих, нельзя не замечать ярко выраженного антикапиталистического, антибуржуазного пафоса патриотизма в России, а тем более нельзя выдавать патриотизм за социально-нейтральное явление.
В обществе и в партии обсуждается идея "соединения" социализма и патриотизма. Одни — за, другие — против. Но сам вопрос поставлен некорректно. Это соединение давно уже факт, и произошло оно не в головах теоретиков, а в самой истории России.
Известно, что внутри КПСС существовали и боролись фактически две партии. Одна из них, продолжающая ныне благополучно здравствовать под собирательным наименованием "партия власти", всегда глядела на страну как на свою частную корпоративную добычу. Патриотизм был для нее пустым звуком и без колебаний приносился в жертву собственным интересам, прикрываемым сначала вывеской "мировой революции", а затем — "возвращения в мировую цивилизацию".
Другая партия, идейным и политическим правопреемником которой стала КПРФ, всегда выступала выразителем народных, следовательно, и национальных, государственных, интересов России. В нашей, ленинской, партии социалистическая идея никогда не была отделена от патриотической, хотя взаимоотношения между ними складывались порой весьма непросто, особенно на начальном этапе революции.
Если до Первой мировой войны Ленин полагал, что "социалистическое движение не может победить в старых рамках отечества", то в ходе войны Ленин приходит к выводу о возможности победы социализма в одной отдельно взятой стране и чеканно формулирует: "Интерес (не по-холопски понятой) национальной гордости великороссов совпадает с социалистическим интересом великорусских (и всех иных) пролетариев".
Так еще до прихода большевиков к власти формировались реальные возможности для соединения патриотического и социалистического идеалов. Казалось, их гармоничный сплав и в политической области сможет стать столь же естественным и неразрывным, как в многовековом народном сознании. Но история рассудила иначе.
ПОБЕДА РОССИИ
Гражданская война, разразившаяся после революции, чуть было вновь не противопоставила социализм и патриотизм. Красные выступили под знаменами классовой борьбы во имя социальной справедливости. Белые — под лозунгами борьбы с большевиками во имя единства и неделимости России. Сейчас, на рубеже третьего тысячелетия, мы можем точно сказать, что противопоставление это ложное, фальшивое и трагическое, ибо социальная справедливость достижима только при сильном государстве, в единой и неделимой России. Но тогда, в пылу бескомпромиссной, кровавой борьбы, оно едва не погубило Россию...
Одна из русских пословиц гласит: не было бы счастья, да несчастье помогло. Именно так и произошло в 1918-1921 годах. Широкомасштабная иностранная интервенция против Советской России кардинально изменила ситуацию. Перед лицом внешней угрозы наш народ, как всегда, мобилизовал все свои внутренние ресурсы. Люди увидели и поняли, что вожди Белого движения перестали олицетворять идеалы русского патриотизма. Встали на путь компрадорской политики, обещая иноземцам территориальные уступки в обмен на военную помощь. Большевики оказались единственной реальной патриотической силой, преградившей путь интервентам.
В декабре 1917 года Англия и Франция заключили конвенцию о разделе сфер влияния в России. Империалисты всего мира пошли войной на нашу землю, стремясь не только ликвидировать власть трудящихся, но и расчленить Россию. В 1918 году госсекретарь США Д.Миллер заявил, что США "не рассматривают вопрос о русских территориях с точки зрения единой России... Кавказ, вероятно, придется рассматривать как часть проблемы Турецкой Империи; Среднюю Азию отдать под протекторат какой-нибудь европейской державе". Даже в европейской части России и в Сибири предполагалось создать самостоятельные государства под западным контролем. Американский план расчленения России получил название "14 пунктов президента Вильсона". Кстати, сегодня этот план почти реализован "пятой колонной" предателей-компрадоров.
В августе 1918 года в статье-обращении "Товарищи-рабочие! Идем в последний, решительный бой!" Ленин пишет: "Советская республика окружена врагами". Внешний враг, "англо-французский и японо-американский империализм... грабит наши земли... наступает на мирную Россию так же зверски и грабительски, как наступали германцы..." Ленин выражает уверенность, что "у зверей англо-японского империализма не хватит сил занять и покорить Россию", что советская республика "победит и внешних и внутренних врагов".
Эту ленинскую статью можно по праву назвать первым манифестом социалистического патриотизма. Тяжелые годы Гражданской войны и иностранной военной интервенции позволили вождям большевистской партии и Советского государства глубже понять диалектическое единство патриотизма и социализма. Формулой этого единства стал знаменитый ленинский призыв "Социалистическое отечество в опасности!".
Наиболее полно теоретические основы патриотического социализма были разработаны Лениным в 1918 году в небольшой статье "Ценные признания Питирима Сорокина". Рассматривая отношения патриотизма и социализма в контексте реальной исторической ситуации, он пишет: "К числу особенно больших, можно сказать, исключительных трудностей нашей пролетарской революции принадлежало то обстоятельство, что ей пришлось пройти полосу самого резкого расхождения с патриотизмом, полосу Брестского мира". Этот мирный договор вызвал у патриотов "вполне понятные горечь, озлобление, бешеное негодование". Однако сознательные пролетарии, говорит Ленин, поняли, ради чего "мы приносим и должны принести величайшие национальные жертвы".
Теперь, наконец, и патриотам "факты мировой истории показали, что превращение нашей, русской, революции в социалистическую было не авантюрой, а необходимостью, ибо иного выбора не оказалось: англо-французский и американский империализм неизбежно задушит независимость и свободу России"...
Весьма показательно, что статья эта написана Лениным тогда, когда в партийном руководстве были еще сильны упования на скорую победу мировой революции. Еще крамольной казалась сама мысль о "построении социализма в одной отдельно взятой стране". Еще не было изжито негативное отношение ко всему русскому, национальному, традиционному... Если помнить об этом, то можно понять, сколь смелыми были выводы вождя Советского государства.
Народ понял, что Советская власть не только защищает интересы трудящегося человека, но также стоит на страже государственных, общенациональных, вековых интересов России. Увидев все это, народ и поддержал новую власть.
АНТИРУССКАЯ ИСТЕРИЯ ТРОЦКИСТОВ
Патриотические задачи защиты национально-государственных интересов страны совпадали с задачами социалистических преобразований вплоть до того, что патриотизм часто выступал в значительно более ярко выраженной антикапиталистической форме, нежели взвешенная и последовательная политика большевиков нэповской эпохи.
Для иллюстрации можно воспроизвести знаменательный разговор, состоявшийся между Лениным и коммунистами — делегатами VIII Всероссийского съезда Советов в декабре 1920 года. Речь шла об иностранных концессиях. В качестве затравки к дискуссии Ленин зачитал наказ беспартийных крестьян Нижегородской губернии: "Товарищи! Мы посылаем вас на Всероссийский съезд и заявляем, что мы, крестьяне, готовы еще три года голодать, холодать, нести повинности, только Россию-матушку на концессии не продавайте".
И тут же Ленин получает записку из зала: "В протестах против концессий на местах совершенно явственно обнаруживаются вовсе не здоровые настроения, а патриотические чувства крепкого мелкобуржуазного слоя деревни и городского мещанства".
Кто был автор этой записки, неизвестно. Скорее всего, один из сторонников Троцкого. Во всяком случае противопоставление: "не здоровые настроения, а патриотические чувства" полностью укладывается в логику троцкизма. Патриотизм с его точки зрения — чувство "нездоровое", мешающее мировой революции. И Ленин ответил: "Патриотизм человека, который будет лучше три года голодать, чем отдать Россию иностранцам, это — настоящий патриотизм, без которого мы три года не продержались бы. Без этого патриотизма мы не добились бы защиты Советской республики. Это — лучший революционный патриотизм". Лучше не скажешь!
Но тезис о неразрывном единстве социализма и патриотизма пробивал себе дорогу с большим трудом. В партии существовала и другая линия, большим влиянием пользовалась и иная — антипатриотическая группировка. После революционного взрыва 1917 года и кровопролитной Гражданской войны, на волне революционной романтики и ожидания скорой мировой революции, воспользовавшись неизбежной в таких условиях неразберихой и лукаво прикрываясь лозунгом пролетарского интернационализма, на поверхность всплыли политики, исповедовавшие откровенно антигосударственные, антироссийские, русофобские взгляды.
Их знаменем и боевым кличем стал знаменитый призыв Троцкого "Будь проклят патриотизм!". Именно тогда традиционное патриотическое самосознание нашего народа получило бранную кличку "великодержавного шовинизма", которой, кстати, до сих пор охотно пользуются духовные наследники троцкизма — нынешние "демократы", западники и либералы, оккупировавшие Кремль и многие средства массовой информации.
В кампанию по шельмованию державных начал российской государственности оказались вовлечены представители высшего партийного руководства. Зиновьев, например, призывал "подсекать головку нашего русского шовинизма... каленым железом прижечь всюду, где есть хотя бы намек на великодержавный шовинизм". Бухарин, который был одним из главных вдохновителей борьбы с "великорусским шовинизмом", в свою очередь требовал, чтобы "мы в качестве бывшей великодержавной нации поставили себя в положение более низкое по сравнению с другими".
Троцкий и компания клеймили патриотизм, лукаво прикрываясь лозунгами интернационализма, неустанно твердя о своей верности марксизму-ленинизму. Однако их позиция уже в 20-е—30-е годы встречала нараставшее противодействие со стороны коммунистов-патриотов, которые призывали отказаться от однобокой борьбы с "великорусским шовинизмом". И не закрывать глаза на то, что в СССР существует местный национальный сепаратизм (грузинский, татарский, прибалтийский и т. д.), который смертельно опасен для единства нашего государства. Лидером патриотической группы в руководстве партии стал Сталин.
Критикуя антирусскую истерию троцкистов, Сталин заявлял: "Говорят нам, что нельзя обижать националов. Это совершенно правильно, я согласен с этим, — не надо их обижать. Но создавать из этого новую теорию о том, что надо поставить великорусский пролетариат в положение неравноправного в отношении бывших угнетенных наций, — это значит сказать несообразность".
Коммунисты-патриоты из года в год неустанно изобличали лукавство "интернационализма" а-ля Троцкий. Им было очевидно, что при такой антирусской однобокости никакого реального интернационализма ни в государственном, ни в партийном строительстве не получится. Результат этой борьбы известен. Троцкизм был разгромлен, и вся идеологическая работа партии стала постепенно переводиться на патриотические рельсы.
БРАТЬЯ И СЕСТРЫ
Окончательно патриотизм и социализм соединились в нерасторжимое целое в годы Великой Отечественной войны. Когда на нашу землю пришла эта страшная беда, Сталин, обращаясь к народу, нашел единственно верные слова: "Братья и сестры!" Действительно, перед лицом грозной опасности все советские люди, представители всех национальностей, профессий и религий, стали братьями. По призыву партии на битву с фашистскими захватчиками поднялись рабочие и крестьяне, верующие и атеисты. Общую Родину шли защищать все народы Советского Союза.
Военные испытания, героическая борьба народов СССР против фашизма позволили руководству партии и государства еще яснее понять неразрывную связь социализма и патриотизма. Восстановить преемственность советского периода развития страны с ее вековой историей. Именно в эти годы русскому народу были возвращены многие символы его героического прошлого. Окончательно пресечены все рецидивы троцкистской русофобии. Прекращены гонения на церковь. СССР окончательно вернулся к продолжению традиционной для России внешнеполитической и геополитической линии.
28 марта 1945 года Сталин открыто заговорил о сходстве политики Советского Союза со славянофильскими идеями, чего ранее и помыслить было невозможно! "Мы, новые славянофилы-большевики,— сказал он,— стоим за союз славянских народов. Вся история жизни славян учит, что этот союз необходим для защиты славянства". Делая экскурс в историю, Сталин подчеркнул, что обе мировые войны начались из-за того, что "немцы хотели поработить славян". Именно славянские народы больше всех пострадали как в Первую, так и во Вторую мировые войны. Только "заключив Союз, славянские народы могут оказывать друг другу хозяйственную и военную помощь".
Размышления Сталина о необходимости союза славянских народов — не случайная оговорка. Об этом свидетельствует его обращение к народу 9 мая 1945 года. Великая победа советского народа над немецко-фашистскими захватчиками, по мысли Сталина, является и крупнейшей геополитической победой славянства. В этом историческом обращении говорится: "Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией".
Еще более яркое выражение идея исторической преемственности страны нашла в сталинском "Обращении к народу" 2 сентября 1945 года по случаю победы над Японией. В нем Сталин подчеркнул, что японская агрессия против России — СССР началась еще в 1904 году. Потом была интервенция в годы Гражданской войны, Хасан и Халхин-Гол. Все это, по его мысли, звенья одной цепи. Несмотря на победы Красной Армии над японцами, говорил Сталин, "поражение русских войск в 1904 году в период Русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт о безоговорочной капитуляции".
В годы Великой Отечественной войны в сознании руководителей партии и государства окончательно возобладала идея исторической преемственности Российской империи и Советского Союза. Возвращение к традиционным ценностям, соединение патриотического и социалистического идеалов с восторгом воспринимались как простым народом, так и представителями новой советской элиты.
Опыт последнего десятилетия доказал, что забвение собственной истории грозит нам тяжелейшими катастрофами. Так не будем же беспамятными слепцами и признаем очевидное: Великая Победа советского народа над гитлеровским фашизмом и японским милитаризмом будет вечным символом того, какие могучие энергии пробуждает в нашем народе соединение его векового национального духа с идеалами социальной справедливости. Иначе говоря — единство социализма и патриотизма.
СТОЛПЫ ЕЛЬЦИНИЗМА
С началом горбачевской "катастройки" идейные наследники Троцкого и Бухарина вновь пришли к власти. Снова подняли головы ненавистники России. Вновь началось шельмование исконных народных идеалов. Через послушные им средства массовой информации новоявленные троцкисты с дьявольским упорством внушали нашим соотечественникам, что жажда справедливости — это примитивное стремление к уравниловке, не идущее дальше "шариковской премудрости: отнять и поделить". Вновь бешеной травле подвергся патриотизм. Либерально-демократические СМИ изощрялись как могли: "патриотизм есть даже у кошки", "патриотизм — последнее прибежище негодяев" и т.п. Ярлыки "фашиста" и "антисемита" клеили любому, кто позволял себе уважительно говорить о России, русском народе и наших национальных традициях.
Ельцин фактически придал этим людоедским идеям статус официальной государственной политики. Вопиющая социальная несправедливость, пещерная бездуховность, разнузданная русофобия, оголтелый космополитизм — таковы столпы ельцинизма. Все это принесло свои ядовитые плоды. Последнее десятилетие российской истории есть не что иное, как эпоха государственной и национальной катастрофы, политика откровенного геноцида против всех народов России.
Однако события последних лет показывают: стремление к справедливому общественному устройству и патриотические чувства нашего народа живы, несмотря ни на что. Но русское национальное самосознание находится в глубочайшем кризисе, ставшем следствием идеологического догматизма "эпохи застоя" и крупнейшей геополитической катастрофы — разрушения СССР. Теперь одна из главных задач всех ответственных и патриотичных политиков — вывести русское самосознание из комы, вернуть его на законное место в общественном мнении и государственной стратегии.
Убежден, что единство русской нации также возможно на основе интернационализма — преодоления рецидива местничества, которое играло резко отрицательную роль на протяжении целых исторических эпох. Мы — не русские, а "пскопские", "калуцкие", "вятские", "рязанские" и т.д. Такого рода "национальная" самоидентификация была совсем не редкость в российской истории и держалась многие столетия — от периода феодальной раздробленности вплоть до начала ХХ века. Еще в Первую империалистическую войну крестьянин Центральной России был убежден: "До Калуги немец не дойдет". Национальной консолидации в сильнейшей степени препятствовала частная собственность на землю. Три проигранные Россией крупные войны — Крымская, Японская и Первая мировая — разворачивались именно на фоне разложения сельской общины и тяжелых кризисов общинного крестьянского землевладения. Местную ограниченность и раздробленность России сумела окончательно преодолеть лишь Октябрьская революция, выдвинувшая новый, основанный не только на прежних национальных, но и на новых, социальных критериях, лозунг: "Социалистическое Отечество в опасности!" И это была не "пропаганда", а указание на новые, более прочные и надежные скрепы, соединяющие "население" в Народ, в Нацию. Есть, оказывается, единство более общее и скрепы более прочные, чем общность территории, языка, вероисповедания. Это единство Труда, заменить которое невозможно ничем. Исчезает оно — пропадает и все остальное.
ЗА КОНСТРУКТИВНЫЙ ДИАЛОГ
И, наконец, последний вопрос, обойти который невозможно, особенно сегодня.
Не секрет, что периодические вспышки антикоммунистической истерии с особым смаком педалируют тезис о "русском фашизме" и "красно-коричневой" угрозе, об "антисемитизме" как якобы официальной позиции Компартии. Цель подобных кампаний очевидна. Отвлечь внимание общества от катастрофического положения страны и его подлинных виновников. Спровоцировать антиеврейские настроения в массах. Направить нарастающий социальный протест трудящихся по тупиковому пути — в русло межнациональных конфликтов.
Убежден, что эти планы обречены на провал. Но нельзя закрывать глаза и на то, что провокаторам удается порой достичь желаемых результатов. В ответ на русофобскую истерию нет-нет да и раздаются в адрес евреев непродуманные высказывания, идущие вразрез с установками Программы КПРФ и решениями Пленума ЦК по вопросам межнациональных отношений.
В основе этих высказываний лежит неправомерное и вредное смешение вопроса о сионизме как политическом явлении с еврейским вопросом. В таком смешении заинтересован прежде всего сам сионизм, заявляющий о себе как о "чисто национальной" концепции собирания евреев на земле их происхождения. Если бы его цели действительно этим исчерпывались, никаких дополнительных вопросов не возникало бы. Хочу напомнить, что именно Советский Союз, признавая право еврейского народа на национальное и государственное самоопределение, активно способствовал в свое время созданию государства Израиль, но, конечно, не в ущерб жизненным интересам арабского народа Палестины.
Однако сионизм реально проявил себя как одна из разновидностей теории и практики наиболее агрессивных империалистических кругов, добивающихся мирового господства.
Великий опыт борьбы и победы нашей Родины над фашизмом служит нам путеводной звездой в борьбе против различных форм империалистической агрессии. Со стороны народов Советского Союза борьба с немецким фашизмом была национально-освободительной, в подлинном смысле Отечественной войной. Но она ни в коем случае не была борьбой с немецким народом. Достаточно вспомнить слова о том, что "Гитлеры приходят и уходят, а народ германский остается", произнесенные в момент смертельной опасности для советского народа. Нелишне напомнить и то, что, когда на исходе войны, весной 1945 года, член Еврейского антифашистского комитета Илья Эренбург попытался призвать к национальной мести немцам, он был жестко одернут и поправлен со страниц "Правды": "Товарищ Эренбург путает!"
Сегодняшняя борьба против сионизма также не является и в принципе не может быть борьбой с еврейским народом или государством Израиль. Мы никогда не отождествляли понятия "еврей" и "сионист". Выступая за дружбу и братство народов России, мы считаем, что все возникающие в этой сфере проблемы должны решаться мирно, в ходе уважительного и конструктивного диалога. Именно такой русско-еврейский диалог мы уже не раз предлагали. Коммунисты готовы принять в нем участие, причем с обеих сторон, ибо наша партия интернациональна по своему составу и идеологии. Поэтому заслуживают осуждения взгляды и высказывания, ставящие знак равенства между евреями и сионистами, как отсталые, тиражирующие буржуазно-обывательские предрассудки, маскирующие классовую суть сионизма и затрудняющие тем самым борьбу с ним.
Вместе с тем и российской еврейской общине необходимо более четко определиться по ряду вопросов — в первую очередь по вопросу об отношении к сионизму. Распространение сионистской идеологии в еврейской среде есть ни в коем случае не вина, а беда еврейского народа. Вопрос лишь в том, намерены ли евреи и дальше мириться с таким положением, когда их национальные чувства служат порой ширмой для сионистской политики.
Мы полагаем, что у евреев, впрочем, как и у представителей любой национальной диаспоры, есть неотъемлемое право: выехать из России на историческую родину в Израиль или любую другую страну; признать Россию своей единственной Родиной, жить и работать на ее благо в составе еврейской общины как равноправного члена многонационального российского народа; ассимилироваться в национальном, культурном и языковом отношении в русский народ или любой другой народ России.
Ни у кого нет только права, оставаясь гражданином России, рассматривать ее как чуждую "страну пребывания". Быть в ней "внутренним эмигрантом", действуя в ущерб ее интересам в пользу другого государства или международной корпорации. Нет права быть орудием в руках сионизма. Ни одно государство в мире не может мириться с подобной деятельностью и обязано пресекать ее всеми законными средствами. Коммунисты не выдумали эту реально существующую проблему. Наш народ не слепой. Он не может не видеть того, что сионизация государственной власти России была одной из причин нынешнего катастрофического состояния страны, массового обнищания и вымирания ее населения. Он не может закрывать глаза на агрессивную разрушительную роль сионистского капитала в развале экономики России и расхищении ее общенародного достояния. Он справедливо задается вопросом, как могло произойти такое, что ключевые позиции в ряде отраслей экономики захвачены в ходе приватизации преимущественно представителями одной национальности. Он видит, что в руках тех же лиц сосредоточен контроль над большинством электронных средств массовой информации, ведущих разрушительную борьбу против нашего Отечества, нравственности, языка, культуры, верований.
Я убежден в том, что гражданам России всех национальностей достанет мудрости разобраться в этих вопросах спокойно и взвешенно, не поддаваясь на провокации, не давая захлестнуть себя националистическому угару. В народе растет понимание того, что в основе всех нынешних его бед лежит преступный курс захватившей власть антинародной, вненациональной олигархии. Только восстановление народовластия и решительная смена социально-экономического курса обеспечат возрождение и процветание России, всего ее многонационального народа.