ИГРА ВТЕМНУЮ

36(459)
Date: 03-09-2002
Author: Николай Анисин
ИГРА ВТЕМНУЮ (К участию мэра Красноярска в губернаторских выборах)
"Люди добрые!
Братцы, караул: смутили-всполошили меня выборы на брегах Енисея. Я родом оттуда, там родные могилы. Там брат двоюродный живет, тетка старая. Я недавно на пенсии, времени свободного хоть отбавляй, и не могу не бдеть за драчкой в ридном крае.
До сих пор мне все было ясно. Вот три главных претендента на пост красноярского губернатора — господа Хлопонин и Усс плюс товарищ Глазьев, автор и друг вашей газеты. Чего ради каждый из них возжелал власти в крае — понятно. Биографии всех троих есть в любом завалящем справочнике, и что следует ожидать в случае победы первого ли, второго или третьего, можно догадаться.
Я не прочь сметь свое суждение иметь — у кого из названных кандидатов больше шансов на успех. Но в последнее время, если верить прессе, в их спор между собою вмешался неведомый мне Пимашков — мэр Красноярска. Его все чаще так же называют реальным претендентом в губернаторы. Но он-то кто есть, чем мазан, откуда всплыл?
Хлопонин вытащил из глубокого кризиса главного налогоплательщика края — "Норильский никель", и теперь без проблем управляет Таймыром.
Усс преуспел в обличении бездарности бывшего красноярского губернатора Лебедя, и возглавляемый им блок взял верх на выборах в Законодательное собрание края.
Глазьев в свое время решительно порвал с Ельциным, отказался от поста министра, связался с коммунистами, вместе с ними, как их главный экономист, предлагает стране альтернативный курс и с его сотоварищами шесть часов подряд выслушивает президент Путин.
Ну а на что способен некто Пимашков? Какие деяния он совершил? Кто его так сильно раскручивает? Кому желательно, чтобы крупнейший в России край возглавил абсолютно не известный стране человек?
Буду вам благодарен, если вы ответите на мои вопросы.
С уважением, ваш читатель Павел Кузьмич Никитин.
г. Москва".
Вторжение Петра Пимашкова в нынешнюю избирательную гонку на Енисее, причем вторжение агрессивное,— загадка не только для москвича Никитина, но и для многих зело сведущих в местной политике красноярцев. Им-то, в отличие от Никитина, личность Пимашкова очень хорошо известна. Но им, знатокам властной кухни в Красноярске, известно и то, что Пимашков по своей природе — не лидер, что он всегда: и в советское время, и в пору наступившей демократии,— был лишь покладистым подручным и толковым проводником чьей-то воли. И когда сейчас Пимашков вдруг замахнулся на первый в крае пост, у разных причастных к власти красноярцев это вызвало одинаковое недоумение: коль не дюж, зачем схватить хочешь губернатора гуж?
Девять лет Пимашков трудился в красноярских органах КПСС, три года был на советской работе. Он менял кабинеты и пересаживался из кресла в кресло так, как угодно было начальству, он точь-в-точь делал то, что начальство велело, и эта его образцово-бесконфликтная исполнительность оценена была не только тузами-коммунистами, но и шишками-демократами.
В 1990 году Пимашкову в очередной раз приказали переодеть должностную одежку, и он из первого секретаря Свердловского райкома партии превратился в председателя райсовета. Через год в Москве грянула демократическая революция, и новые захватившие в России власть правители начали поспешно менять начальников в провинции. После запрета КПСС из Центра последовала установка: гнать бывших партийных аппаратчиков из органов управления всех уровней: от республиканского и краевого до районного. И эта установка успешно проводилась в жизнь.
На председателе Свердловского райсовета Красноярска Пимашкове клеймо партаппаратчика было совсем свежим. Но его, вчерашнего первого секретаря райкома КПСС, от руководства районом не отстранили. Ему лишь снова пришлось сменить должностную одежку — шишки-демократы назначили его главой администрации района и он остался в том же кабинете, в котором сидел при тузах-коммунистах.
До августа 1991-го Красноярский городской комитет КПСС возглавлял Владислав Григорьевич Юрчик. Его после победы демреволюции силой выдворили из здания горкома, и ему строго был заказан путь в краевую, городскую и районную исполнительную власть. Почему партаппаратчик Юрчик впал в жуткую немилость у демократических шишек и почему ими был востребован такой же кадровый слуга партии, правда, масштабом помельче, Пимашков?
С Юрчиком я познакомился зимой 199
3-го. Нам, редакции газеты "День", закрытой в день расстрела Верховного Совета РСФСР, тогда не позволяли печататься. Мы зарегистрировали в Минпечати новую, никому неведомую газету "Завтра", ее первый номер вышел в московской типографии "Гудок" — и директора типографии уволили на следующий же день. Взять в печать второй номер отказались все типографии Москвы и подмосковных областных центров: Тулы, Калуги, Рязани, Твери. И тут друзья нам посоветовали: направьте стопы в Красноярск. Туда с макетом второго номера "Завтра" полетели двое — главный редактор Александр Проханов и я.
В аэропорту нас встретили тоже двое: директор некой полуживой фирмы Владислав Юрчик и издатель "Красноярской газеты" Олег Пащенко. Денег с собой мы имели в обрез — на типографские расходы и бумагу, на транспортировку тиража, обратную дорогу и на самую скромную гостиницу. Но Юрчик позвонил, и нас бесплатно разместили на госдаче на берегу Енисея. Наутро благодаря Юрчику печатные машины типографии "Красноярский рабочий" начали выкатывать сто тысяч экземпляров нашей газеты. Затем Юрчик опять позвонил — и весь тираж второго номера "Завтра" немедленно был погружен в почтовый вагон и отправлен в Москву. Наконец, Юрчик позвонил — и редактору опальной и гонимой газеты Проханову предоставили прямой эфир на красноярском телевидении.
В тот момент, подчеркиваю, Юрчик был самым что ни на есть рядовым коммерсантом, не обладавшим ни единым, даже малюсеньким, рычажком власти. Но на его просьбы тотчас откликались солидные красноярские руководители. Откликались потому, что, занимая некогда главный пост в Красноярске, Юрчик являлся реальным лидером всех управленческих кадров города. И потеряв пост в августе 1991-го, он не потерял авторитет среди этих кадров. Ценили они его и за прошлую деятельность, и за настоящую — Юрчик не поступился принципами, не выбросил партбилет, а принялся воссоздавать разгромленные партийные организации города и края.
Бывшего первого секретаря горкома Юрчика не могли назначить мэром Красноярска ни в коем случае. Зачем краевым правителям нужен был во главе города человек, который, при его авторитете и принципах, мог быть от них независим? Коллега же Юрчика по работе в органах КПСС Пимашков с приходом демократии в страну благополучно перевоплотился в главу администрации района. Ему новые правители края доверили эту должность по той простой причине, что он для них был не опасен,— ни собственного веса у него в районе нет, ни идейных принципов: преданно и верно исполнял предписания инстанций коммунистических, будет также исполнять указивки структур демократических.
За пятилетнее пребывание в должности районного главы Пимашков никого из вышестоящих особ не прогневал и был за то вознагражден. Пост мэра Красноярска в 1996-м он, как глаголет молва, получил исключительно благодаря губернатору Зубову.
Тот пришел во власть с профессорской кафедры и чувствовал себя на новом месте неуверенно и растерянно — богатства края рвали на куски олигархи, и у ученого без административного опыта часто просто опускались руки. Ему в лице мэра необходим был не потенциальный конкурент, как прежний градоначальник Поздняков, а послушный и неамбициозный чиновник, не желающий проводить собственную политику. И выбор Зубова пал на Пимашкова.
Хозяйственной политики, противоречащей интересам краевой администрации, у мэра Пимашкова не было ни при Зубове, ни при сменившем его Лебеде. Ну а хорошим ли руководителем города оказался Пимашков? Мнения на сей счет я слышал разные. Но большинство знакомых мне красноярцев неприязни к Пимашкову не выказывали. Когда о нем в то или иное время заходила речь, то обыкновенно при мне говорили следующее: сам-то мэр Пимашков человек неплохой, но он не вождь своим подчиненным — они его водят. А мэрское окружение — мерзкое. Оно ворует и тут, и там, и сям — и только от этого в городе проблем — воз с тележкой.
За всю свою карьеру Пимашков никогда звезд с неба не хватал, но и пакостей за ним не числится. Их он не натворил ни тогда, когда долгие годы находился в политической массовке, ни тогда, когда по воле обстоятельств в 1996-м получил в крае заметную роль. Сейчас жителям Красноярска он симпатичен более, чем несимпатичен. Так почему же его перестала устраивать роль второго плана, и он решился претендовать на первую?
Это, вероятно, можно объяснить не вдруг проснувшимися у Пимашкова амбициями, а неким соблазном со стороны. Скорее всего, он не сам отважился идти на губернаторские выборы, а его на них затолкнули. Кто? Бытует две версии. Первая: пока губернатор Лебедь воевал с олигархом Быковым и скандалил со спикером Законодательного собрания Уссом, окружение Пимашкова, получив полную свободу от занятой дрязгами краевой администрации, взяло под свой контроль самый прибыльный бизнес Красноярска и нагрело руки на распределении городских финансов в собственных интересах. Разумеется, разбогатевшее окружение мэра не желает терять то, что оно сейчас имеет,— а это возможно с приходом нового губернатора, и потому тащит Пимашкова на выборы: побеждай, шеф, шанс у тебя есть, а управление краем мы обеспечим.
Версия вторая. За шесть лет своего мэрства Пимашков никак не проявил себя на федеральном уровне. То есть он является провинциальным хозяйственником, который неизвестен ни в органах власти Центра, ни во влиятельных политических и экономических кругах страны. Но в крае-то у него имя есть. Так почему бы этим именем не воспользоваться какой-либо крупной финансово-промышленной группе? Почему ей не раскрутить скромного Пимашкова, не посадить его в губернаторы, дабы потом поставить дарованную ему власть на службу себе?
Какая из двух версий ближе к истине, вряд ли кто из политологов знает. Ну и кто же стоит за Пимашковым? Ответа нет. Выдвижение его кандидатуры — это своего рода игра втемную.
И последнее. Взглянем на даты рождения в анкетах главных кандидатов в губернаторы. Хлопонину — 37 лет. Глазьеву — 41. Уссу — 48. Пимашкову же — 54. Многие красноярцы до сих пор с теплотой вспоминают бывшего первого секретаря крайкома Павла Стефановича Федирко: сколько же при нем было сделано! Но сделано-то многое было потому, что Федирко возглавил край в 40 лет. Если бы Пимашков в свои 40 стал первым секретарем крайкома, то есть если бы он был такой же яркой личностью, как Федирко, то его нынешнее вступление в борьбу с молодыми, зубастыми и энергичными можно было как-то оправдать. Но коль Пимашков, воспитанник старой системы власти, не блистал в той системе, то можно ли предполагать, что в новых политических условиях, в предпенсионном возрасте, он употребит власть так, как надо краю, а не дядям с толстой мошной?