14(437)
Date: 2-04-2002
«ТАКАЯ ХОРОШЕНЬКАЯ...»
В конце рабочего дня иду к своей подруге, врачу-гинекологу, с которой собрались на концерт классической музыки. Прием закончен и у кабинета непривычно безлюдно. Захожу, она чем-то расстроена.
— Я, наверное, никуда не пойду, не то настроение.
Такой взволнованной я ее никогда не видела. Ничего не говорю, жду, когда она соберется и успокоится. Выходим на улицу, предлагаю пройтись.
— Мы, врачи, — начинает она, — по правде говоря, циники. Иначе нельзя, с ума сойдешь просто-напросто. И видали, и слыхали такое, что удивить нас, кажется, нечем. Но вот "случай из практики" все отделение потряс. И более всего он потрясает тем, что ординарен для его фигурантов.
В пятницу больница была дежурной по городу, и к нам привезли 13-летнюю девчонку с болями в животе. В приемном отделении врач никак клинику не мог определить, не знал, в какое отделение ее поместить. Живот болит давненько, визуально он вздут, пальпация показывает наличие в брюшной полости жидкости. Что за жидкость? Кровь не может быть, иначе пациентка от ее потери скончалась бы, до больницы не доехала, а она сама по коридору ходит. Возможно, моча, но по симптомам тоже не похоже. Привели ее ко мне на узи посмотреть: да, скопление жидкости. Какой? Неизвестно.
Все собрались возле нее, ничего понять не можем. А девчонка, мало того, что ребенок совсем, так еще и примитивная какая-то: ни вопрос понять, ни ответ сформулировать не может. Спрашиваем:
— Где болит? Как давно? Каков характер болей: ноющие, режущие, острые?
А она: “Вот тута. Типа, порядочно уже болит. А че, если в животе бурлит, дак это он так ноет, что ли? Прикольно!”
Привезли ее на "скорой" без сопровождающих: мать на рынке торгует, точку не может оставить, отец в Москву за товаром уехал, бабка сериал не хочет пропускать, дома осталась.
Решили сделать прокол, жидкость откачать, послать на анализ (раньше в городской больнице была своя лаборатория, но из-за нехватки средств ее закрыли, анализы отправляют в центр). Хирург сделал прокол. Откачали, девчонке полегчало. Она по этажам стала ходить, со всеми перезнакомилась. Больница переполнена: народ и в коридорах лежит, но ей место в палате освободили, мол, маленькая девочка, стесняться будет в коридоре.
Она с собой ни кружки, ни ложки не принесла, брала у соседок по палате. Меня в воскресенье вызвали ее опять на узи посмотреть. И снова жидкости полно. Что это такое и откуда она берется? А девчонка гордится, что в центре внимания: врачи не отходят, целые консилиумы. Результаты анализов во вторник пришли: сифилис. Вторая стадия. Лимфатические узлы забиты спирохетами, в результате лимфа вытекает в брюшную полость. Все в шоке. Никому и в голову не пришло осмотреть ребенка на этот предмет. А она все это время очень активно со всеми общалась.
Ее из родных так никто и не навестил. Пришлось им звонить, вызывать. Помню, когда я училась в институте, в республике не было ни одного больного сифилисом. Нам, студентам, только теоретически рассказывали, да на наглядных пособиях. Совершенно случайно обнаружили больного азербайджанца, так на него всех студентов водили смотреть. Понятно, что сейчас совсем другие времена. Но все равно: девчонке 13 лет, из полной семьи, не бродяжка, одета неплохо, и вдруг такое заболевание в запущенной форме. Меня лечащий врач попросил осторожно с ней поговорить, самому неудобно: может, изнасиловали, боялась признаться? Спрашиваю:
— Ты с мальчиками дружишь?
— Ой, да мы все время с пацанами колбасимся.
— У тебя с ними только дружеские отношения или не только?
— Не-е, не только. Деремся тоже. То я их на … посылаю, то они меня.
— А физически близкие отношения у вас были?
Она не понимает, переспрашивает:
— Че?
— Ты с кем-нибудь спала?
— Конечно. Когда 10 исполнилось, мне девки во дворе сказали, что если я крутая, то должна пить, курить и с пацанами спать.
— То, что ты делаешь, очень плохо, ты совсем маленькая
— Че тут плохого? Нас в школе даже учили на уроке: если есть желание — надо его удовлетворить.
Спрашиваю, сколько контактов у нее было, а она: "Я че, считала, что ли?"
— Язвочка у тебя была? — спрашиваю.
— Была, но сама прошла, я ее ничем не мазала, она даже не болела.
— Знаешь, у тебя сифилис, очень плохая болезнь.
А ей и горя мало. Вызвали мать, сообщаем, что у дочери, а она: “Ну и лечите”.
— Но у нас не вендиспансер. Сейчас туда только добровольно идут, сами ведите.
— Некогда мне по больницам таскаться, я целыми днями работаю. Да еще заставят лекарства покупать, везде деньги давай, а я не дойная корова…
Представляешь? Иду как-то по коридору мужского отделения, а она с мужиком стоит, потом на лестницу пошли. Я их прогнала оттуда, а сказать мужику не могу ничего (хотя вся больница уже знает), нарушу врачебную тайну, виновата буду. Она ведь несовершеннолетняя, вообще греха не оберешься.
Захотела ее припугнуть, говорю:
— Если ты с такой болезнью будешь с мужчинами общаться и заразишь их, то тебя будут судить.
— Не-е, я несовершеннолетняя.
Вот мы ее сегодня выписали утром, мать так и заявила: "Никуда я с ней не пойду, мне некогда. И лекарства никакие покупать не буду, я на рынке зад морожу не для того, чтобы деньги на лекарства выбрасывать".
А девчонка хорошенькая на вид, с рюкзачком, ни за что не подумаешь.
...Что уж тут думать?
Анна СЕРАФИМОВА
1.0x
