Авторский блог Редакция Завтра 03:00 11 июня 2001

ВСТРЕЧА С АРХИСТРАТИГОМ

ВСТРЕЧА С АРХИСТРАТИГОМ (Из новых стихотворений)
24(393)
Date: 12-06-2001

СПАСИБО, СЕРБЫ!
Земля пылает: дьявол служит мессу.
Ракеты бьют по звездам и крестам.
Стоят под смертью сербы на мостах,
Дунай, извечно сине-поднебесный,
Дамасской сталью гневно заблистал.
Пылают церкви, будто это свечи
За упокой и правды, и любви.
Клубится дым, как пляшущая нечисть:
Люцифер служит мессу на крови.
— За что?! — взывают птицы, звери, травы,
Не понимая, в чем же их вина.
...В Брюсселе, облаченный генералом,
Обнявши смерть, гогочет сатана.
И это — не страшилки в киноленте,
Не запредельный вымысел Дали,
А явь конца двадцатого столетья —
И на глазах у всех людей земли!
А мы, таясь в норе или в подвале,
Дрожали, как дрожат осин листы...
О нет — мы, братья, вас не продавали!
Лишь тихо... причитали-горевали,
Чтоб вражьи не подслушали посты.
Простите, братья, эту робость слова.
Спасибо вам, что в тот фатальный час
Вы, смертью смерть поправ, учили нас
Народом быть — а не мешком половы.
Спасибо, сербы. В эти дни и годы
Вы шли в огонь, умея уберечь
Мосты, что единят собой народы,
Как ни старался дьявол их поджечь!
Пускай же к нам безжалостным уроком
Не покаянье позднее придет —
А разве что молитва: — Слава Богу,
Что на планете есть такой Народ!
ПОХВАЛА НЕПОДКУПНОЙ
Когда казалось — все пошло за доллар:
Земля и честь, и дом родимый наш,
Когда уже предсказывает долю
Не звездочет, а пакостный торгаш,
Когда уже сам воздух постоянно
На зелье лжи настаивают всласть,
Когда поэт, как сутенер — путану,
Родную музу подложил под власть,
Когда вам белым черное представит
И не моргнет лукавый лиходей,
Когда откроет вдруг дебилья стая,
Как на зверей, охоту на людей,
Когда, рехнувшись, мир сойдет с орбиты,
Неся в тартарары земную твердь, —
По всеблагим законам деловито
Приходит смерть.
Ее коса — неведомой огранки,
И острие не поддается рже,
Она не смотрит в табели о ранге
На судном рубеже.
Пред ней никто рассчитывать на милость
Уже не вправе. Может быть, она —
Последняя на свете справедливость:
Ее — не купишь, вот же чем страшна
И фарисею — кто, служа мамоне,
На украинском горе накопил,
И вору вседержавному в законе,
Кто даже Зевса с челядью купил.
...И в сердце мрак сменяется рассветом,
И чашу счастья хочется испить,
Мечтая о бессмертии, коль где-то
Есть смерть, и эту смерть — не подкупить.
КТО ЕГО ЗНАЕТ...
Кто там вдали? Не узнать человека.
Знаком каким объясняется с нами?
Может, паломник торопится в Мекку?
Может, ходок от варягов до греков?
Кто его знает?
Кто его знает, народ мой покорный,
Где борозда наша в завтра сквозная?
Или еще не позвали нас горны?
Иль возвращаемся, битые штормом?
Кто его знает?
Кто его знает, родная дорога,
Где тебя носит судьбина земная:
Или у капищ поганского бога,
Или в Европе лежишь у порога —
Кто его знает?
Кто его знает, по древам по нашим
Стелется хмель — или нежить лесная?
То ль мы еще разливаем по чашам,
То ль уже пропили все до рубашек —
Кто его знает?
Кто его знает, гадаю настырно:
Как это в пекле, где доля презлая,
Чан с украинцами булькает мирно,
Стража храпит, — а сидят они смирно.
Кто его знает?
Кто его знает, скажи мне, элита:
В мире погода ко всем — как родная,
Нам же то засуха выкосит жито,
То первоцветы морозом убиты, —
Кто его знает?
Кто его знает, спасителей рати,
Так заболтались вы не допоздна ли,
Что и не внять: мы хозяева в хате —
Иль в козачках у теперешней знати?
Кто его знает?
...Кто там прошел? Не вернуть человека.
Все поглотила пустыня немая.
Кто же ответит: брести ли нам в Мекку?
Или вернуться к варягам из греков?
Кто его знает?
Кто его знает, какая там доля
Или недоля вдали нависает?
Где бы добыть своего Марко Поло —
Чтобы открыл, на каком же мы поле?..
Кто его знает.
— Черт его знает! — руками разводим.
Глухо... Но вдруг, тишину распиная,
Из преисподнего адского края
Хохот железный потряс небосводы:
— Он-то — и знает!

ПРОСНИСЬ ЖЕ, НАКОНЕЦ...
Александру СИЗОНЕНКО
Народ мой, из трипольских запорогов,
Что подревней, чем Иерусалим, —
Ну сколько ж будешь на чужих пророков
Молиться, в недоверии к своим?!
Ужели ты, прошедший все темницы,
Доныне веришь, как ребенок — в сон:
Вот-вот придет Он в царской багрянице
И Новый принесет тебе Закон?
Затем ли за грехи твои Распятый
Решился муки крестные снести,
Чтоб ты все ждал: теперь еще и хату
Придет он за тобою подмести?!
И вместо воздаяния святого
За тот венец терновый на челе,
Сидишь, как заяц, спрятаться готовый,
В капусте... На родной своей земле!
Вставай и прогони армаду вражью,
Которой ныне так унижен ты,
Что если куры не склюют однажды,
То загребут с отбросами коты!
Зови Шевченко через частоколы
Обрезанных указов и словес,
Да просвети себя его глаголом
И стань самим собою наконец!
Державно встань — хозяином, не гостем
Глубин Триполья, чистых вод и рос,
Чтоб, зачарованный козацким ростом,
Весь мир мечтою до тебя дорос!
ВСТРЕЧА С АРХИСТРАТИГОМ
За выгоном мне встретился Верховный
Архистратиг. Воскликнул он: — Постой,
Кого мы видим вдруг перед собой?
Смотри, какие важные персоны!
— Да мы... — промямлил я, — народ простой...
— Да вы такие, — подхватил в ответ он.
— Какие?
— Очень тихие... во сне.
Когда ж проснетесь... Впрочем, лучше мне
Не углубляться дальше в тему эту.
— О нет, договорим о наболевшем!
У нас ведь каждый на уме себе —
Не знаешь, правду скажет или сбрешет:
Во рту полслова, кончик — на губе.
И все хитрим, обстричь кого-то метя,
Хоть, как овец, самих нас век обстриг...
Чего же стоим мы на белом свете —
Поведайте хоть вы, Архистратиг.
Ну почему нам все выходит боком,
Не по-людски — побила б его тля!.. —
Как в наказанье, словно бы у Бога
Украли мы, сердешные, теля?
А ведь меж нами есть таланты, право,
Умельцы мы работать, а не спать,
И воины, которым нету равных,
И пахари, каких бы поискать,
Чьи руки от америк до австралий
Старанью хлеборобскому верны.
И чувствовать дано нам зов астральный
Еще с седой, как Велес, старины.
И мы наш цвет дарить умеем миру,
А светочей — соседям раздавать.
Хоть и сидим без света по квартирам,
И скоро будем лапти обувать...
Еще Чернобыль змеем подколодным
Заполз на грудь, ужалив, как злодей.
Ну почему у нашего народа
Выходит все не так, как у людей?..
И опершись на меч, сиявший бликом,
Задумался на миг Архистратиг,
Потом ко мне он повернулся ликом
И так сказал, что мир вокруг затих:
— Зачем словами воздух вы трясете
И шлете нарекания судьбе,
Когда не в дом — а из дому несете
Вы все — и всем, но только не себе?
Пустившись в неизвестность от порога,
Настолько завертелись в суете,
Что невзначай запутали и Бога,
Не видит он из горнего чертога:
Да есть ли вы? А если есть — то где?
Примеривая чьи-то суть и слово,
Хотите вы подстроиться под них,
Хоть на кого похожи быть готовы,
Да только чтоб не на себя самих.
То малороссы, то хохлы, то кто-то
Поди еще... Но разве вправе плоть
Запамятовать имя, что отроду
Ей в колыбели даровал Господь?
И разговор наш будет там потребен,
Где и слепой, и зрячий ощутит,
Что прежде, чем искать ответы в небе,
Нелишне на земле себя найти!
И он ушел... Овец отару гнали,
С мобильником пастух орал: "Цурюк!"
Опомнившись, вослед я крикнул вдруг:
— Архистратиг! Я вспомнил все. Я знаю.
Мы — украинцы!
...Растворился звук.
И поглощала тишина ночная
Пыливший по земле овечий стук...
Перевел с украинского Евгений НЕФЁДОВ




1.0x