ПОСЛЕ БУРИ

ПОСЛЕ БУРИ (Беседа с “теневым министром” печати и информации)
17(386)
Date: 24-04-2001
КОРРЕСПОНДЕНТ. Господин министр, прошло всего две недели, и мы снова обращаемся к вам, поскольку важнейшие события в стране разворачиваются сегодня именно вокруг СМИ — в частности, вокруг НТВ. Еще несколько дней назад ситуация с этим ненавистным жалом либерализма была двусмысленна, неясна: Газпром не смог с налета взять власть на канале. И вдруг, в одночасье, на НТВ поменялся хозяин, Киселев и вся его камарилья бежали с НТВ, ринулись сначала на ТНТ, потом с разгона влетели в дом ТВ-6, хотят найти прибежище за пазухой у Березовского. Это разгром?
МИНИСТР. Это даже не столько разгром со стороны Путина, Коха и Йордана, сколько позорная сдача своего "логова" со стороны Киселева. Вспомните, буквально за пару дней до этого Добродеев предсказывал в своем открытом письме, что этот усатый аналитик, превративший НТВ в "осажденную крепость", в конце концов укатит на "хозяйском самолете" вон из страны. Так и случилось: в ночь на Страстную субботу, в самый ответственный момент, когда Йордан явился на канал брать власть, Киселев был не в Останкине, а в Испании. А без него никто даже и не пикнул: одна охрана поменяла другую, и дело было сделано. Не помогли никакие апелляции к президенту как к "гаранту Конституции", никакие "казусы саратовского судьи" или "митинги народного гнева".
Вообще за последнюю неделю в ситуации вокруг НТВ стали очевидны две вещи. Во-первых, на наших глазах произошел еще один раскол либерализма. И это проявилось не только в том, что с канала сначала предательски сбежали, а затем столь же предательски вернулись несколько одиозных, "знаковых" фигур вроде Парфенова или Митковой, но и в том, какую позицию заняли по отношению к НТВ другие либеральные СМИ и целый сонм правых политиков. Буквально все они с той или иной долей откровенности говорили о том, что в основании этой пресловутой "борьбы за свободу слова" на самом деле лежат вопросы невозвращенных кредитов "Медиа-Моста". Что НТВ успешно существует лишь в условиях постоянных кризисов в стране, в условиях вечной информационной войны — а это бесконечно далеко от "свободы слова". Что на самом НТВ давно введено, по сути, автократическое правление, и этот телеканал превратился в политическую партию. Что Киселев ради собственного кресла готов не только посылать людей на баррикады, но — была б его воля — превратить всю Россию в экспонат для своего анатомического театра под названием "Итоги".
А во-вторых, в последние несколько дней мы увидели, насколько же велика была мощь НТВ. Были обнажены все связи и влияния, какими пользовалось НТВ в России и мире. Здесь политическая верхушка России, включая Кремль, куда, по признанию все того же Добродеева, энтэвэшники входили, "открывая двери Спасской башни ногами". Это НАТО и европейские политики, один из которых Шредер, даже был вынужден делать специальное заявление по НТВ, в духе сказанного Путиным. Это финансовый капитал и известная адвокатура, пятая колонна и агенты влияния. Словно из всех сфер общественной жизни одновременно показались страшные щупальца этого монстра, который теперь стремительно умирает, распадается, исчезает.
Корр. Не только для правых, но и для нас с вами понятно, что смена власти на НТВ была вызвана вовсе не финансовыми, а политическими целями: Путин расчищает себе политическое пространство. Истребление НТВ стало вместе с тем и информационной потерей; еще долгое время на его месте будет ощущаться нехватка, дыра в эфире. Сможет ли государство компенсировать эту пустоту?
Министр. Государство просто обязано это сделать. И для общества, и для самой власти крайне важно создать в СМИ, и особенно на телевидении, полифонию голосов. ТВ должно быть демократическим; диктатура одного мнения, навязываемая всей стране, неприемлема. Но здесь мы понимаем демократию вовсе не так, как привыкла толковать ее кучка либералов. Для них демократия — это всего лишь "защита прав меньшинства", ради которых должно страдать большинство — такая точка зрения отчетливо проявилась в спорах о возвращении александровского гимна. Но демократия — это нечто иное. Применительно к телевидению — это в первую очередь пропорциональное представительство всех политических сил России. Это значит, что левый, патриотический спектр должен быть представлен на ТВ никак не меньше, чем и пропутинская "партия власти". Это значит, что та информационная потеря, о которой вы говорите, должна компенсироваться не новыми киселевыми или кохами, а национальным, русским, народным телевидением. Вот это и будет демократия, народовластие. Пока же СМИ, находясь в руках категорического меньшинства, оказывают исключительно дестабилизирующее воздействие на общество.
Корр. Давайте представим себе, что вместо гусинского НТВ мы обрели оппозиционный телеканал. Каковы были бы ваши практические шаги для того, чтобы ликвидировать главные причины этого дестабилизирующего воздействия?
Министр. Выше вы верно отметили, что финансовые вопросы НТВ — далеко не самые важные причины его закрытия. Причины лежат не в самих СМИ, которые являются всего лишь инструментом политики. Причины — в характере общественного строя. Мы пока что исходим из доктрины мирного, осторожного разрешения назревших в России противоречий — через диалог, компромисс и общественный договор. А для этого необходимо восстановить спокойное и стабильное общественное сознание, способность людей правильно понимать свои интересы и оценивать возможности их удовлетворения. Иными словами, необходимо восстановить в обществе диктат здравого смысла. Только такая диктатура допустима в России. И поэтому наша первая задача — правовым путем ограничить возможность радикальных СМИ продолжать разрушение здравого смысла с целью достичь "разрухи в умах".
Корр. Можно ли сказать, что вашей целью было бы ограничить рамками закона пропаганду тех ценностей, что подрывают устойчивость общества, например, пропаганду наживы, культа силы, ненависти к нашему историческому прошлому?
Министр. Нет, так сказать нельзя. Во-первых, рамками закона надо ограничивать любое общественное явление, если оно не поддается контролю нравственностью. В том числе и пропаганду чего бы то ни было. Во-вторых, оппозиция никак не заинтересована в том, чтобы ограничивать своих противников в высказывании ими своих идеалов. Наоборот! Их людоедские призывы просвещают людей. Мы требуем лишь одного — ликвидации их монополии. Дайте нам ответить Немцову и Явлинскому, дайте нам возможность задать им простые вопросы — о пенсиях, о школьной реформе, о внешнем долге. Дайте людям право сравнить и вопросы, и ответы.
Теперь о пропаганде. Как раз никакой пропаганды нынешние СМИ не ведут. Пропаганда — это изложение связной идеи, теории, программы так, чтобы люди ее поняли. Ничего этого сейчас нет, а есть именно разрушение связности, логики, всего образа реальности. Задача — создать хаос в умах, не дать людям новую систему координат, а лишить всякой системы. Ослепить! А средство для этого — разрушение представлений о добре и зле, всех тех опорных точек, по которым человек ориентируется в общественном пространстве. Как заявил — с иронией или без — Дибров в своей передаче "Антропология" за секунду до того, как выгнать из эфира Парфенова: "Нам надо зарабатывать деньги в нашей тоталитарной компании затем, чтобы несуществующую свободу слова дурными методами отстаивать". Как говорится, "устами младенца…".
Разве можно, например, сказать, что нынешние СМИ вели пропаганду либерализма как социальной философии западного буржуазного общества? Нет, они создали чудовищный, шизофренический образ этой философии, нагромождение не связанных между собой нелепостей. Разве можно сказать, что Немцов "пропагандирует" буржуазную пенсионную систему? Нет, он несет такую ахинею, что понять ничего невозможно, у него концы с концами не вяжутся.
Это — технология. О той же пенсионной системе есть масса хорошей литературы — и специальной, и популярной. Но нет цели — объяснить и пропагандировать, а есть цель поставить людей в тупик, чтобы перестали понимать происходящее.
Корр. Неужели СМИ обладают такой силой, что могут отключить у людей эту способность?
Министр. Именно так. Знание — сила... Считается, что на средства разрушения сознания Запад за четыре века истратил больше денег, чем на армию и полицию. Так что консультанты у наших "духовных пастырей" знающие. Ведь что такое "перестать понимать происходящее"? Это значит утратить навык находить причинно-следственные связи. Навык этот не дан человеку от природы, он вырабатывается и передается культурой — и средствами культуры его можно и разрушить. Тогда и возникает "разруха в умах" как необходимое условие для всякой другой разрухи.
Корр. Приведите какой-нибудь наглядный пример утраты этого навыка — видеть причинно-следственные связи.
Министр. Вот простой случай — в этом году было заморожено жилье Приморья. Образованные, интеллигентные люди выходят на демонстрации с плакатами: "Хотим жить". Что это такое? Ведь ясно, что отказ в важнейшей системе жизнеобеспечения на обширных территориях — следствие очень веских причин. Но люди не могут сформулировать разумные требования устранить эти причины. Они не могут даже вынести урок из ситуации в Приморье, понять ее. Убрали Наздратенко в министры, и все успокоились — причина их замерзания устранена. Их уже не интересует, как идут дела в РАО ЕЭС, в топливно-энергетическом комплексе, что означает вступление России в ВТО.
Их не волнует, что добыча нефти снизилась с советских времен вдвое, а добыча угля на 40%. Их не волнует, что нефть и электричество можно продать за рубеж вдесятеро дороже того, что могут заплатить они сами — а нормы ВТО запрещают государству ограничивать экспорт или давать дотации покупателям внутри страны. А потому жители Владивостока голосовали и будут голосовать и за приватизацию нефтедобычи, и за "свободу торговли". Они причинно-следственных связей между этими "свободами" и воспалением легких у своего ребенка не находят. В результате люди раз за разом принимают такие социальные изменения, которые противоречат их интересам, даже самым шкурным, очевидным интересам. Все, конечно, чувствуют, что происходит что-то неладное, но причинно-следственных связей выстроить не могут.
Корр. Каковы же главные технологии создания "разрухи в умах"?
Министр. Есть около десятка больших технологий, но они обычно применяются в комплексе. Это порча языка с подменой слов и понятий, это разрушение исторической памяти, создание мифов, чудовищно искажающих наше прошлое. Это — внедрение "программных вирусов" и в логику рассуждений, и в выработку нравственных оценок. Это и разжигание темных инстинктов, которые человек держит под контролем нормами культуры. Это и создание у людей тяжелого психологического стресса путем непрерывного показа зрелища смерти. Это и дезинформация, ложь или умолчание, так чтобы человек не обладал достоверными сведениями для разумного выбора. Все это, конечно, не тема для интервью, мы можем коснуться ее лишь вскользь. Я бы особо отметил такую особо для нас опасную вещь, как целенаправленная аморализация молодежи.
Корр. Вы имеете в виду порнографию, насилие?
Министр. Не только. Речь идет о систематическом размягчении, осмеянии и подрыве всех культурных норм, которые вместе создают ткань общественной морали. И это — именно ткань. Выдернешь неосторожно одну нить — она вся может расползтись. А СМИ ее просто раздирают когтями. Вот вы сказали о порнографии. Да, СМИ ее нагнетают, и в самой грубой, жесткой форме, иной раз даже днем по телевидению пускают фильм, который на Западе позволяют давать не ранее 2-х часов ночи. Но еще важнее тот разрушительный образ секса, что внедряют в создание в завуалированной форме. Секса без любви, обесчеловеченного. Очень большая часть рекламы имеет эротический подтекст, самые прозрачные намеки. На таких же намеках работает молодежная, да и не только молодежная пресса. СМИ формируют подростка, задавая ему картину мира, его мироощущение. И если у него в этой картине любое движение души или любое действие, вплоть до покупки зубной пасты, прямо сцеплено с образом полового акта, к нему трудно обращаться не только с проблемой социализма, но и с самыми элементарными понятиями о справедливости, правах трудящихся, судьбе России. Множество массовых изданий рекламирует уже не просто внеморальный секс, а сексуальные отклонения и извращения.
Корр. Есть мнение, что пропаганда сексуальной распущенности финансируется наркобизнесом. Это все-таки, скорее, интерес экономический.
Министр. Криминальный бизнес и политика связаны теснейшим образом, иначе и быть не может. Наркобизнес — это не карманники, даже не банда "Черная кошка". Он не может существовать вне симбиоза с политиками, причем международного масштаба. Что в Колумбии, что в США, что сегодня в России наркобизнес — это вторая ипостась извращенных государственных структур, это болезнь государства. Вы отметили известную вещь. Для маркетинга наркотиков надо так вывернуть ценности молодежи, чтобы самыми престижными в ее сознании были не знание и честный труд, не семья и Родина, а кайф — мимолетный секс и наркотики, чтобы родным местом стали не аудитория, цех или пашня, а дискотека, рок-концерт и пивная. Это мы и видим на экране с утра до ночи. Отсюда — прибыль наркоторговцев. Но ведь отсюда — и "демократическое мясо" для политиков, та масса, что "голосует сердцем", а не разумом. Тут рука руку моет.
Корр. Порнографией и наркотиками "аморализиция" не исчерпывается. Что еще вы считаете главным в этой программе?
Министр. Я снова хочу подчеркнуть, что речь идет о системе. Выделять в ней главное и неглавное — неверно, разрушается вся ткань морали. Другое дело, что разрушитель стремится нащупать узлы — так, чтобы с малыми затратами нанести больший ущерб. Одним из таких важнейших узлов, скрепляющих разум и душу народа, являются его священные символы. По ним и бьют. Особенно налегают на юмор — люди очень на него податливы. Все мы знаем, какую роль в подрыве советского строя сыграли юмористы Хазанов, Жванецкий, А. Иванов. Но разве нож сатиры спрятан? Нет, им подрезают жилы всей российской государственности.
Достаточно взглянуть в метро на крупные заголовки "Московского комсомольца". Вот на днях: "Путь к сердцу солдата лежит через зад". Шутка тупая, для дебилов, но западает в память. И вот образ солдата, который в культуре России обладал святостью и олицетворял защитника Отечества, фигуру любимую и трагическую, у того балбеса, что эту газету читает, сцепляется с этой глумливой шуткой. Тоже, совсем недавно, уничтожили наше космическую станцию "Мир". Для половины, если не больше, народа это была трагедия. Тем более, что и по обороне России нанесли еще один сильнейший удар. И опять глумливые шуточки по телевизору. Мол, все человечество боялось, что русские ошибутся в расчетах и обломки станции упадут на уютные западные города. Якобы там в ходу была шутка: "Мир дому твоему!". В "МК" заголовок во всю страницу: "Бактерии со станции "Мир" угрожают Земле". По телевидению на всех программах трещали уже не о бактериях, а о грибках — чтобы страшнее было. В доказательство показывали какую-то анонимную говорящую голову, да еще и без звука. Эксперт! Иностранный! Ничтожные, примитивные трюки — а люди уже верят.
Корр. Поскольку все те разрушительные действия, о которых вы говорите, явно не поддаются контролю через совесть и нравственность людей типа Сванидзе, то что же тогда делать? Вы предлагаете ввести цензуру?
Министр. "Люди типа Сванидзе" всех сумели так запугать, что самые крутые большевики дрожат от страха при слове "цензура". А пора бы уж прийти в сознание. Без цензуры нет общества — человек выделился из животного мира, когда наложил запреты на проявление многих инстинктивных желаний. Слыхали вы такое понятие — "нецензурное выражение"? Если мы хотим быть людьми и жить в обществе, то должны соглашаться на существование цензуры. Если есть общество, всегда есть негласный общественный договор о запретах. Это — не во власти индивида. Отмена этого договора, даже далеко не полная, всегда приводит к деградации эстетического чувства и резкому снижению художественного уровня. Сравните хотя бы фильмы Э. Рязанова. Под Новый год одновременно по двум каналам крутили два его фильма. Один, сделанный при цензуре, "Ирония судьбы", а другой при полной свободе — "Загнанные клячи". Один — тонкий и добрый шедевр, а другой — жалкая поделка, без всякой искры. Инстинкты режиссера там прут через край, без строгого цензора этот человек просто не может быть художником. Так бывает, и весьма часто.
Но мы давайте поговорим о цензуре в узком смысле — о политической цензуре. Кстати, "свобода слова" — не более чем идеологический штамп. На Западе в этом вопросе давно господствует открытый цинизм. Да и у нас уже всем очевидно: кто платит деньги, тот и заказывает музыку в СМИ. Сегодня политическая цензура как раз есть в российских СМИ, причем цензура тоталитарная. И мы — боремся против нее, она губительна для общества.
Как установлена эта цензура? Передачей СМИ под почти полный контроль радикального политического движения, которое условно называют "реформаторы". Ограничение законом их произвола в СМИ есть демократизация в самом буквальном смысле слова. Так сказать, от дерьмократии — к демократии! И тут мы прямо обращаемся к честным демократам и даже к радикальным западникам: давайте примем законы о СМИ, отвечающие духу и букве тех законов, что уже много лет существуют в Западной Европе. С нашей точки зрения это — далеко не идеальные законы, они дают много привилегий классу собственников. Но для нас и они были бы громадным шагом вперед от нынешнего криминально-олигархического диктата. Так поддержите их, вы, демократы и западники!
Корр. Чей закон вы предложили бы взять за основу и на какие нормы обратили бы особое внимание?
Министр. Законы о СМИ в странах ЕЭС аналогичны, приведены во взаимное соответствие или близки в главных нормах. Для нашего нынешнего положения ближе всего, считаю, законы Испании. Причина в том, что в Испании после смерти Франко был достигнут исторический компромисс в крайне расколотом обществе в условиях тяжелейшего кризиса. Этому послужили кропотливо подготовленные и гласно заключенные между главными политическими силами "пакты Монклоа". Одним из важных разделов этих пактов был договор об использовании радио и телевидения. Позже этот договор был закреплен в виде ряда законов. Вот они перед нами, мы можем их изучить применительно к нашей реальности.
Корр. Давайте в таком ключе и пройдем по главным положениям этих законов.
Министр. Что ж, вот первый принцип: телевидение и радио, как продукт цивилизации есть достояние всего общества. Как таковые они находятся в ведении государства. Ст. 1 испанского закона о частном телевидении от 1988 года гласит: "Цель данного Закона — регулировать опосредованное управление важнейшей общественной службой, телевидением, владение которым есть прерогатива Государства". Далее разъясняется, что Государство может предоставлять частным компаниям лишь лицензию, право на использование телевидения, но вовсе не как хозяевам. Причем это использование протекает под строгим, точнее сказать, строжайшим контролем государства. В рамках европейских законов НТВ было бы закрыто через месяц, причем навсегда. Оно нагло и демонстративно нарушало чуть ли не каждую статью.
Например, частной телевизионной компанией может быть только испанское юридическое лицо с адресом в Испании, никакое лицо или фирма не могут иметь более 25% акций, все иностранные акционеры не могут иметь более 25% акций, всякие переговоры о продаже акций должны согласовываться с государством и т.д. (ст. 18). А у нас собрание акционеров НТВ планировали провести 12 марта в Гибралтаре на том основании, что "все акционеры телекомпании НТВ — нероссийские юридические лица".
Корр. Какие же принципы испанского закона нарушают российские СМИ?
Министр. Согласно закону, телевидению вменяется в обязанность: давать правдивую, объективную и беспристрастную информацию; четко и определенно разделять информацию и мнение с точным указанием лиц или организаций, которые данное мнение высказывают; при сообщениях по проблемам, по которым в обществе имеются разногласия, предупреждать о различии позиций социальных групп и общественных движений.
Давайте разберем эти важнейшие принципы. Как же обеспечить правдивость и беспристрастность, если в обществе есть противоречия? Буржуазная демократия выработала такой механизм — предоставление на государственном телевидении всем парламентским партиям и фракциям времени для свободного изложения их программ и точек зрения пропорционально числу мандатов, а также другим политическим партиям и движениям, профсоюзам и ассоциациям — согласно критериям, согласованным с наблюдательными советами на каналах телевидения. Механизм этот далек от совершенства, но в России он сразу стабилизировал бы ситуацию и снял общественную напряженность. Политические партии могли бы спокойно и понятно изложить свои соображения о путях выхода из кризиса — сами, а не в интервью с ненавидящим их Сванидзе.
Что же мы видим на деле? Недавно в интервью "Независимой газете" 16 февраля 2001 г. Г. А. Зюганов сказал: "Мне дали обзор ведущих ТВ-программ за прошлый год: эфирного времени мы получили меньше всех — 1,8%, и это при том, что за КПРФ голосовала почти треть избирателей".
Корр. А что значит принцип "разделения информации и мнения"?
Министр. По ряду важных вопросов в обществе существует конфликт мнений. Например, Е. Киселев или Т. Миткова занимают антисоветскую позицию. Это — их личные убеждения, которые они имеют право выразить в небольшой части эфирного времени. Они же навязывают телезрителям свои мнения так, будто это достоверная информация. А возьмите проблему союза с Белоруссией. Информации нет, вместо нее экран заполнен репортажами о скандале с Шереметом и демонстрациях малочисленной оппозиции. Периодически вспыхивает кампания настоящей травли Лукашенко. Ненависть хозяев СМИ ("мнение") подменяет собою информацию.
Закон требует разделять информацию и мнение четко, явно. Закон даже требует при наличии конфликта мнений сообщать, какие политические силы придерживаются того или иного мнения. Например, ведущий телевидения поддерживает идею повысить квартплату в 5-6 раз. Это его дело. Но он не имеет права представлять дело так, будто весь народ с радостью встречает этот проект. Он обязан предупредить, что идею такой "жилищной реформы" поддерживают Хакамада, Гайдар и т.д., но против нее категорически возражают КПРФ, аграрии и т.д. Если бы при изложении мнений делались такие оговорки, то люди быстро бы разобрались с интересами и их выразителями. Так и был бы восстановлен здравый смысл, возник общественный диалог и поиск компромиссов. Иначе говоря, начался бы выход из кризиса.
Корр. А как трактуется "достоверность" информации? Ведь в сложных проблемах истина неочевидна.
Министр. Конечно, полная достоверность — это идеал. Достаточно, если будут устранены хотя бы источники грубейших ошибок или искажений. Здесь важным принципом является максимальная полнота информации о проблеме. Иными словами, умолчание важной информации может быть равносильно прямой лжи. Вспомним простой случай: как готовилось уничтожение орбитальной станции "Мир". СМИ выдавали мнение одной группы за достоверную информацию, утверждая, будто ресурс станции выработан. Они умолчали о таком важнейшем факте, что ни Российская Академия наук, ни Министерство обороны не поставили своей подписи под этим заключением. Напротив, самые важные сейчас для России модули военной разведки были работоспособны и могли выполнять свои функции еще много лет.
Такое положение — норма в ведущих российских СМИ. Вот, например, телевидение, контролируемое олигархами, ведет пропаганду купли-продажи земли. При этом помимо подмены информации мнением идет замалчивание важнейших сведений. Ведь есть эксперимент — в Саратовской области уже три года как введена свободная продажа земли. Так дайте простую справку: кто купил землю, по какой цене, что на ней выращивает, какие урожаи? Дайте хотя бы справку такого типа, какие регулярно публиковались во время реформы Столыпина, хотя о гласности и демократии тогда и речи не было. Но нет, никакой информации за три года не просочилось. СМИ в этом вопросе являются не источником информации, а центром фабрикации мнений.
Корр. Можно ли говорить о прямом ущербе для интересов общества и граждан от такого замалчивания информации?
Министр. Главный ущерб происходит оттого, что без информации граждане не могут выработать позицию, отвечающую их жизненным интересам. Во многих случаях общество в целом становилось из-за этого жертвой огромного политического мошенничества. Так, во время приватизации "по Чубайсу" была установлена настоящая информационная блокада, хотя все последствия этой акции специалисты предвидели точно. Например, криминалисты совершенно точно предсказывали, какие преступные группировки захватят те или иные отрасли промышленности. Социологи столь же верно оценивали последствия приватизации для рабочих. Замалчивание информации нанесло большой вред.
Точно так же СМИ стали соучастниками в ограблении десятков миллионов граждан аферистами, создателями финансовых пирамид, хотя механизм обмана был уже хорошо известен. В 1998 г. СМИ послужили прикрытием аферы с ГКО, не было сообщений даже о дебатах в Совете Федерации по этому вопросу. Дезинформация нанесла России и множеству граждан тяжелейший ущерб. СМИ стали соучастниками кучки дельцов-махинаторов из политической верхушки, типа Чубайса и Коха, которые нагрели на этой афере руки. Ваша газета уже об этом писала, да и многие другие.
Введение в закон требования "достоверности" информации стало бы важным шагом именно в демократизации нашего общества — а это представляют как введение цензуры. Такую подмену слов Оруэлл называл "новоязом".
Корр. А какие санкции предусматривают западные законы против прямой лжи?
Министр. Самый прямой и простой способ — введение права граждан, общественных и государственных организаций на опровержение неверной информации. Соврала газета или телевидение — организация или гражданин имеют право в течение семи дней обратиться в Наблюдательный совет, и тот, рассмотрев аргументы, обязывает орган СМИ предоставить газетную площадь или эфир для опровержения. Одна только эта норма резко поубавила бы гонору у брехунов, которые сегодня вообще ничем не ограничены.
Что же касается оппозиции, то в большинстве западных законов есть "право на ответ". Выступает, например, министр по социальным вопросам и говорит о проекте пенсионной реформы. Оппозиция имеет право в течение пяти дней выступить на том же канале с изложением своей позиции по этому вопросу — дать комментарии к заявлению министра. Будь в России такое право, разве смогли бы путинские министры так водить людей за нос!
Корр. Как вы считаете, стоит ли за всеми этими установками владельцев и руководителей СМИ какая-то философия, или это просто циничные профессионалы, готовые за деньги выполнить любой заказ?
Министр. В принципе философские взгляды не должны быть предметом политики и права, важны действия. Но для понимания ситуации полезен был бы разговор и о философских основаниях той или иной политики. Пока что, на уровне интуиции, я бы ответил, что за мозаикой фактов все же просвечивает определенное мировоззрение. В нем я бы выделил прежде всего крайне элитарную, на грани разумного, идеологию и радикальный антидемократизм. Те, кто управляет демократическими СМИ, склоняются к радикальному авторитаризму или даже тоталитаризму. Общим проявлением являются их нетерпимость к диалогу, ненависть к "чужим" и неприятие культурного и идейного разнообразия. В этом смысле они несравненно более "тоталитарны", нежели была советская идеологическая система.
Корр. В чем выражается наглядно эта ненависть к "чужим"? Как она ставится под контроль на Западе?
Министр. Проще всего это видеть на том, какими способами СМИ борется с личностями, которые в данный момент оказываются "чужими" для его хозяев. Крайний случай — когда эта личность в главных вопросах "своя", просто что-то не поделили. Вспомните, как ОРТ Березовского травило Лужкова и Примакова перед выборами 1999 г., что выделывал с их образами Доренко. А ведь в главных делах Лужков — "свой" для олигархов, он это надежно доказал в 1992-1993 гг. Недавно прошла информация о том, как фабриковалась кампания против Лужкова в связи с убийством американца П. Тэйтума. Ведь был устроен большой политический спектакль, в котором были задействованы главные СМИ, и в котором как актер участвовал и сам Лужков. Все они действовали как единая корпорация. То же мы видели и в отношении Скуратова. Руководитель телевидения Швыдкой идет на явно противоправное действие, показывает по центральному каналу состряпанный преступным путем материал "черного пиара" — и ничего.
А уж по отношению к действительно "чужим" применяются просто преступные методы. Например, к информации о КПРФ подверстывается видеоряд с изображением Гитлера и т.п. Показывая портреты политических противников, манипулируют их образами — замещают лица черепами и т.п. Возможно ли правовое регулирование этой проблемы? Вот устав Испанского радио и телевидения. В разделе 3.1 "Информация и мнение" есть пункт 4, трактующий конституционное "право на собственный образ". Он обязывает телевидение обеспечить "такое визуальное представление, которое бы не наносило ущерба образу личностей" — независимо от их ранга или социального положения. То есть действует норма неприкосновенности личного образа. Она объявляет подобные манипуляции преступлением против личности. В другом месте предупреждается, что даже использование художественных средств и положения телекамеры, искажающих образ, является серьезным нарушением.
Корр. У нас тоталитаризм и телевидения, и многих программ радио выражается и в засилье одного художественного вкуса, одного культурного типа, для многих отвратительного. Идет явная "американизация" нашего культурного пространства, причем оно заполняется далеко не лучшими образцами американской культуры.
Министр. Западные законы ограничивают тоталитарные поползновения своих "королей СМИ" и тем, что вводят понятие обязательного "культурного плюрализма". Оно задает как норму предоставление эфирного времени всем легальным политическим и культурным течениям — пропорционально их весу в обществе. И, конечно, западные законы устанавливают обязательную квоту для демонстрации отечественных произведений культуры. Например, в Испании частное телевидение каждый месяц при показе фильмов должно выделить 40% времени фильмам из ЕЭС, в том числе 50% этой квоты — испанским фильмам. Штрафы за нарушение этих квот, даже малейшее, очень велики во всей Европе. Все передачи хранятся в архиве 6 месяцев, так что их могут затребовать для анализа не только Наблюдательный совет, но и, в случае претензии, частные лица — по установленной процедуре. Естественно, вводится ограничение времени для показа рекламы — не более 10% времени ежегодного вещания и не более 10 минут в течение одного часа. А на НТВ у нас во время популярного фильма реклама длится дольше, чем сам фильм. Может быть, теперь что-то изменится.
Корр. Вы нарисовали картину, в которой СМИ выглядят как орудие разрушения. Как же вы с такими взглядами можете быть министром по делам СМИ?
Министр.Служит ли то или иное орудие злу или добру, зависит от того, в чьих оно руках и под чьим контролем. Одним и тем же факелом можно осветить дорогу, а можно поджечь дом. Сегодня этот факел узурпирован агрессивным и безответственным меньшинством, но подавляющее большинство работников СМИ вовсе не в восторге от этого. Лишение этого меньшинства монопольного контроля над СМИ, введение информационной деятельности в рамки демократического, а не олигархического, права — в интересах и всего общества, и большой профессиональной группы журналистов.
Мы с вами говорили именно о болезнетворном влиянии нынешних СМИ. Акцентировать внимание именно на этом — естественно в момент болезни общества. Само собой разумеется, жизнь не сводится к болезни, и те же нынешние СМИ поставляют обществу ценный информационный продукт. По-другому и быть не может — иначе они потеряли бы аудиторию. Конечно, и я об этом ценном продукте не забываю. Но представьте, что кто-то дает голодному кружку молока, подлив туда яду. Нельзя же об этом молчать на том основании, что молоко — ценный и питательный продукт. И вот я говорю об этом яде, кричу человеку, который поднес кружку ко рту.
Так давайте отнимем пузырек с ядом. Или если общество до этого еще не дозрело, хотя бы добьемся права давать людям и противоядие — правдивую информацию. СМИ, которые превратятся из средства манипуляции в инструмент общественного диалога и восстановления здравого смысла, станут одновременно и средством спасения России и ее культуры. Против такого поворота борется небольшая кучка отщепенцев. Она пока еще влиятельна, но силы ее на исходе.
Беседу вел Денис ТУКМАКОВ