РУБЕЖ

РУБЕЖ
Author: Валерий Осипов
37(198)
Date: 16-09-97
Человек должен сам определять место для отдохновения души. Если бы это было возможно, я выбрал Карелию. Знаете, там летом белой вьюгою проходят по озерам кувшинки. Колют глаза сосновые леса. Полирует охотничьи сапоги вереск. А воздух! Э... одно слово — вкуснотища.
Несколько тысяч лет назад здесь прошел ледник и оставил твердые костяшки гранитных пальцев. Они всюду. На мху, под землей, в фундаментах домов и береговых укреплениях. В граните сокрыта вечность. Вечность этой спокойной северной природы. Таков карельский городок Высоцк.
Но не за природными красотами приехал я сюда. Здесь, в Высоцке, начинается пограничная зона. Отсюда на охрану морской границы России уходят пограничные катера. Пограничники гордо именуют их кораблями 3 ранга проекта “Стенка”.
Центр города — всего несколько пятиэтажек, но он знаменит. Занесен в книгу Гиннесса. Это самый маленький в мире город-порт. От главной улицы до грибных или ягодных полей можно добросить палку.
Эпицентр жизни городка — морская пограничная бригада. Одна из самых старых в пограничных войсках. Стоит на этом месте с 38-го. Ее матросики не подметают клешем городские улицы, как многие их “братки” в военном флоте России, замершем без топлива у причалов. Они служат и служат так, как это и положено на флоте, — сияет начищенная корабельная бронза, дрожат палубы от прогреваемых двигателей, трепещет на ветру Андреевский флаг. С выходными, но почти без увольнительных. Уходят только по самым важным обстоятельствам. По другим не отпускает магнит границы, кораблей и, конечно, строгий флотский устав.
В 1987 году бригада получила Знамя Верховного Совета. К слову, Боевое знамя бригада просит себе лет двадцать. Еще с брежневских времен. Не дают. Трудно объяснить мотивировку. Где же наша государственная мудрость и ответственность? Держать без знамени целую боевую часть. Пограничную морскую бригаду. Кто-то пошутил, что корабль для морского пограничника в море заместо собаки. Он по приборам и след возьмет, и нарушителя догонит. Только “обслуживает” эту “собаку” целый экипаж “собаководов”. Экипаж и корабль — одно целое. Когда нужно быстро выйти на рубеж, то зевать не приходится, только успевай поворачиваться. Подводные камни и банки в заливе на каждом шагу. Маневрировать кораблю надо, как танцору в фигурном катании. Нужно быть мастером, чтобы за полтора часа выйти на боевую позицию к “нейтралке”. Капитан 3 ранга Александр Верещагин, командир 205-го, четырнадцать лет ходит на нем в море. Катер, по меркам человеческой жизни, в предпенсионном возрасте. Бригада, как и страна, стареет. Из “молодежи” только один корабль. Получили в прошлом году.
Катера проекта “Стенка” рассчитаны на 10 лет непрерывной эксплуатации. По истечении их проектировщики приехали, осмотрели катера и увеличили срок эксплуатации еще на пять, а потом еще на столько же. Новых катеров нет. Более того, поставлена задача реанимировать старые катера, которые отходили свое. Возможно, для музея они еще годятся, но выходить на них на “большую волну” опасно, рассыплются. Днища можно пальцем проткнуть.
Восстановление “ветеранов” легло на специалистов БЧ-5 (боевая часть). Руки матросов, мотористов, механиков. А теперь еще и новые лимиты топлива пришли. Да такие, что останется только красить катера в доках да разок на парад выйти.
Верещагин — фамилия известная. Только в фильме он таможенник, а в бригаде — пограничник. Командир катера. Ни один дембельский альбом экипажа не обошелся без обыгрывания в рисунках образа командира 205-го. В них он то гонится за пиратами, то контрабандистов берет.
Но с недавних пор появился в экипаже еще один Верещагин. В команду несколько месяцев назад пришел однофамилец командира.
Матрос Алексей Верещагин-младший стойко переносит добрые подколы товарищей по поводу такого совпадения. А что, в жизни и не такое бывает. Службе это не помеха, а даже польза, когда фамилия капитана звучит на корабле в два раза чаще.
“Я на службу ставки уже не делаю”, — сказал недавно в откровенном разговоре мой коллега. Понятно почему. Когда выбирал ее, было другое время. Успешная карьера приносила деньги, славу и весь джентльменский набор — квартиру, машину, дачу. Можно было жить скромненько, но со вкусом. Аппетит приходит во время еды. Сегодня моему приятелю хочется иметь 300 баксов в день. Вольному воля, блаженному рай.
Сереже Жаворонкову нет двадцати, но он живет уверенностью, что именно служба поставит его на ноги, сделает человеком. Два года оттарабанил срочную и еще хочет остаться на три по контракту. Деньги надо ковать пока горячо, а не с железками возиться. У парня мечта. Стать морским офицером-пограничником. Не пугают его переводы и переезды, неустроенность быта. Он каждый день видит своих офицеров и представляет, на что идет и что выбирает. Но решение уже принял. Написал домой, подал рапорт по команде... “С такими ребятами — хоть куда. Золото мужики у меня в экипаже”, — говорит Верещагин. Может быть, поэтому, несмотря на многие лестные предложения о переводе на штабную работу, он не оставляет командирский мостик 205-го.
— Куда я от них, от границы? Не привык я к земле, к штабам.
Командир автоматической тридцатимиллиметровой артиллерийской установки матрос Сурен Богдасаров — внук легендарного штангиста 60-х Сурена Богдасарова, многократного чемпиона Советского Союза. У него не было проблем с тем, чтобы “закосить” от службы. Связей семейных хватало, как говорится. Но на семейном совете решили иначе — Богдасаровы всегда Родине честно служили. И потому ушел служить Сурен на Балтику морским пограничником. Трудно было поначалу после домашних-то разносолов и маминой заботы. Да теперь привык. Возмужал. Полюбил море, службу.
Недавно Сурен стрелял боевыми. До мишени один кабельтов, то бишь 182 метра. Цель — буй, под ним подразумевалась всплывшая мина. Выдали ему тридцать патронов-снарядов на уничтожение объекта. Оценка — “хорошо”. Еще не снайпер, но все впереди, как 10 месяцев до дембеля.
Сама бригада по стрельбам заработала пятерку. Высший балл.
Недалеко от расположения бригады — братская могила. На ней одиннадцать тысяч фамилий тех, кто сложил здесь свои головы в далеком 40-м на “неизвестной” Финской войне. Моряки, как могут, ухаживают за солдатским кладбищем, да вот беда — старый обелиск разрушился от времени, а на новый денег нет.
Но пока одни солдаты ждут креста памяти, над другими заносит меч лихая военная реформа. На финской стороне стоят в полной боеготовности четыре армейских корпуса. На нашей — один. Стоял...
Теперь он попал под секвестр. Корпус сокращают. Армия уходит от границы. Уходит от пограничной бригады. На ее плацу остается огромный плакат: “За спиной пограничника — огромная Россия. Она знает и верит — мы защитим ее покой и безопасность”. Подпись — Б. Н. Ельцин. Россия-то огромная.
За спиной у пограничной бригады нет армии. А значит, случись что, и это будет либо вторая Брестская крепость, либо еще одна братская могила, вроде той, что сейчас рядом с бригадой. Четыре армейских корпуса — это слишком мало на тысячу моряков.
Матросы-пограничники служат не за страх, а за совесть. Но горькое чувство охватывает их, когда они смотрят, как “закрываются” военные городки армейцев, гаснут огни казарм. С армией как-то спокойнее было, увереннее в себе. Теперь на сотни квадратных километров земли и морских миль пограничники — последняя вооруженная сила России...
А работы здесь им хватает с избытком. Недавно взяли “контрабандиста” на борту — груз фальшивых эстонских крон. Спустя пару дней задержали баржу с шампанским. В цене наше шампанское у эстонцев... Сообщения о судах, идущих к государственной границе, поступают по нескольку раз в день. Пока мы сидели в кабинете начальника штаба бригады капитана 2 ранга А. Малышева, в течение пятнадцати минут дважды заходил дежурный офицер. Доклад короток и лаконичен: пеленг, курс. Опознание. И приказ такой же — “продолжать наблюдение”. Коротко. Емко.
Следить, чтобы не открывались бреши на границе — это долг. Он исполняется на совесть. Но, пока пограничники прочесывают каждую милю залива, за их спиной вместе с “огромной Россией” остается квартирный вопрос. Он их не портит, как иных московских граждан. Есть офицеры, которые по 7 лет живут на кораблях.
Бывший комбриг, капитан 1 ранга Дубинин почти закрыл жилищную брешь. Собрал из матросов строительную бригаду и построил в Высоцке несколько пятиэтажек. В год по дому на 30 квартир, но время идет. Сегодняшним лейтенантам уже придется ютиться по чужим углам.
Начальника штаба бригады сегодня беспокоит будущая смена. У морских пограничников нет своего училища. Пополнение поступает из флотских кадров. Их надо переучивать. На это уходит время. И далеко не каждый из прибывших способен стать настоящим пограничником.
А что будет завтра? Трудно сказать. Служба не планируется как времена года. Как шутят в бригаде — мы предполагаем, а граница — располагает.
Москва — Высоцк — Москва
Валерий ОСИПОВ