«МНЕ НЕСТЕРПИМО БОЛЬНО… »
Author: Владимир Семичастный:
25 (186)Date: 24–06–97
_____
_____ Александр ПРОХАНОВ. Владимир Ефимович, вы — умудренный жизнью человек, опытный государственник, чья судьба, политическая карьера связаны с триумфальным периодом нашего советского общества, быть может, одним из самых благополучных. Я задам вам вопрос, над которым бьюсь сам и над которым ломают голову множество русских, советских людей, не находя до конца ответа. Как вы объясняете то, что коммунисты упустили власть, имея в руках все: сверхдержаву, спецструктуры, могучую экономику, финансы, отборную элиту, которая формировалась в течение 70 лет? Ведь на пути каждого человека, который двигался по партийной лестнице, столько было фильтров, такая была проверка на лояльность, на дееспособность, на этику! Как произошло, что мы потеряли власть? Тривиальные ответы: заговор, предательство, поражение в “холодной войне”… Они справедливы, но все-таки не объясняют всей глубины происшедшего. Что подсказывают вам ваши размышления?
_____Владимир СЕМИЧАСТНЫЙ. Действительно, сложный вопрос… Давно прошло время министров-выдвиженцев из гущи народа типа Лихачева. Уже были всюду кандидаты наук, профессора, академики, а министрами, как правило, становились опытные практики, разносторонне подготовленные кадры. Но возникли также самоуверенность и недальновидность. Они происходили, главным образом, оттого, что партия, провозгласив себя авангардом народа, набрала в свои ряды слишком много заурядных людей. Из авангардной, охватывающей политически зрелую, активную часть народа, она превратилась в какую-то расплывчатую просветительскую, клубную организацию. Комсомол вообще размылся. Там передового ничего не осталось. 40 миллионов в комсомоле! Я считал это глупостью, которая его и погубила. Мы потеряли авангардную роль в обществе, разбрелись кто куда. Еще мы плохо анализировали свои ошибки, недостатки. Более того, часто критику воспринимали как нападки на партию, ее лидеров. Все это отрицательно сказывалось на делах.
_____Брежневу не раз советовали: вместо института марксизма-ленинизма создайте при ЦК КПСС институт по национальным проблемам. У нас достаточно разных марксистских университетов, институтов, кафедр, научных учреждений, а вот национальные вопросы по-настоящему никто не изучает, и не разрабатывает, поэтому руководители в центре и на местах часто творят отсебятину. А направление это было очень важное и не случайно дало о себе знать. Однако я не согласен и с теми, кто сейчас говорит: национальные вопросы не были решены. Другое дело, это надо было делать каждодневно, прививая людям чувства дружбы, взаимопонимания и взаимопомощи. Ну, например, я говорил об этом и Хрущеву, и Брежневу: почему бы не взять в МИД на стажировку 6080 человек из национальных республик? Почему бы профсоюзам тоже не иметь такие институты стажеров? Национальные кадры надо пропускать через практические дела. Когда я пришел завотделом ЦК КПСС, сменив Шелепина, в нем инспекторами и ответственными работниками были представители почти всех республик. Поработав в отделе, они уходили в республики секретарями ЦК, председателями Совминов и т. д. Это, по сути, была школа конкретной практической подготовки кадров. Партия управляла, и одновременно цементировалась дружба народов.
_____К сожалению, нередко руководители из центра диктовали свою волю, демонстрировали превосходство, отталкивая людей. Я ведь почти 3 года был вторым секретарем ЦК компартии Азербайджана. И знаю, как воспринимались там диктат и команда. Никогда не позволял себе на бюро ЦК партии выступать после первого секретаря. А вот мой преемник, говорили, часто выступал после него, и иногда и вразрез с тем, что говорил первый секретарь, что сразу же вызывало у азербайджанцев отрицательную реакцию. Ведь национальные чувства — самые болезненные и довольно хрупкие.
_____Помните, как было: всего несколько представителей в высших органах от нацреспублик, как правило, или грузин, или узбек, да и то кандидаты в члены политбюро ЦК КПСС. Думаю, что это очень важный вопрос и не случайно он стал решающим во всем, что произошло.
_____Настало время, когда национальный вопрос перерос в националистический. Особенно, когда началось движение за суверенизацию и безоглядную президентизацию. Победившие быстро вкусили, что такое президентская власть в республике — безотчетная, бесконтрольная, безоглядная. Если раньше тот же первый секретарь знал, что больше двух раз в год даже в командировку выехать за границу не имеет права, то сейчас президент берет свой самолет и летит с семьей в Париж и т. д. Раньше один посол представлял все 15 республик, а теперь каждая имеет своего посла в Вашингтоне, Париже. Некоторые президенты назначили своих дочерей управлять телевизионными компаниями, сыновьям доверили нефтяное хозяйство. Среди них бывшие члены политбюро ЦК КПСС, бывшие первые секретари ЦК компартий республик. Проявление сверхнациональных амбиций привело к печальным результатам. С другой стороны, партия, комсомол, профсоюз приучили всех к послушанию: за тебя мыслят! Мы изрекали истины, мы их разжевывали и приходили к рабочему, крестьянину, интеллигенту, к чиновнику, говоря: “Тебе только проглотить надо, мы все разжевали”. Мы отучили народ возражать, сопротивляться, иметь свое мнение. А сейчас сетуем, что люди так послушны, терпеливы и пассивны. Без их согласия меняют политический строй, общественное обустройство, а они молчат.
_____Профсоюзы еще хуже стали, чем раньше. Они не взяли на вооружение ничего, что связано с защитой интересов трудового человека, с отстаиванием его прав, сдались на милость нынешней власти, став совсем ручными. Комсомол тоже всегда был послушным. Сколько я работал в комсомоле, у нас главная задача была: все сделать так, как сказала партия. И делали. Никаких возражений, никаких замечаний.
_____Даже когда Хрущева освобождали от должности первого секретаря на октябрьском пленуме 64-го года, многие заявляли, что это заговор, кремлевский переворот. Хотя тогда в столицу не ввели ни одного танка, ни одного солдата. А Кремль был открыт для посещения, в том числе и иностранных туристов. В советской истории это был первый и единственный случай, когда высшего руководителя страны освободили простым голосованием, не прибегая ни к силе, ни к угрозам. Ведь танки вообще-то вводят не для того, чтобы вести огонь, а для устрашения. Это только Ельцин додумался стрелять…
_____Были ли разговоры заранее? Конечно. Ведь даже если готовишь собрание, ты советуешься с людьми. А мы шли на освобождение от должности первого секретаря. Мы обязаны были знать расстановку сил? С закрытыми глазами идти на это не годится. Вопрос этот назрел и в обществе, и в руководящей элите. Да и сам Хрущев, похоже, был готов к тому, чтобы, как перезрелый плод, отвалиться, иначе загнил бы и разложился окончательно.
_____И Брежневу не нужно было отсиживать в Кремле 17 лет. Поработал бы лет десять, и — как Хрущева — освободить. Оставил бы о себе неплохую память. Ведь пятилетки при Брежневе были самыми результативными по показателям развития народного хозяйства.
_____Брежневское окружение готово было его на подпорках держать, ноги ему переставлять, чтобы только оставался у власти. Они понимали: рухнет Брежнев — посыпется вся челядь вокруг него.
_____Хрущев ведь довольно сложный человек, его не надо одной краской рисовать. Он был достаточно умный, от матушки-земли получил очень многое и, слава Богу, этим очень хорошо пользовался. Но в ряде случаев и авантюрные шаги предпринимал, приводил страну на грань войны или катастрофы. А в последнее время, к сожалению, он, как и многие, кто долго находится у власти, возомнил, что все дозволено — перестал считаться с мнением других, советоваться, слушать соратников. Вот его и освободили…
_____Дай Бог, чтобы такие нормальные “перевороты” для “вождей”, не пользующихся доверием народа, были своевременны и обязательны.
_____А.П. Хрущевская эра — одна из самых интересных в истории, самых ярких и противоречивых. Это и ваш пик, пик вашего политического и человеческого развития. Что это была за эпоха? Ведь оценивая нынешнюю катастрофу, многие считают, что там, в хрущевской эре, уже были ядовитые черенки. Говорят, что хотя Хрущев добился огромных успехов, экономических и военно-политических, он допустил в наше общество либеральноый микроб, который и разрушил монолитную советскую структуру. Так ли это?
_____В. С. Конечно, то была очень интересная, а по успехам мирной жизни просто выдающаяся эпоха. Это объясняется тем, что после Победы люди вернулись в мирную жизнь воодушевленные, жадные на работу. Пройдя всю Европу, они имели богатейший опыт, фронтовую закалку, навыки общения. И сам Хрущев, конечно же, воспользовался этим массовым подъемом. Он ведь был не без искры Божьей, хорошо ощущал, что происходило в народе, часто встречался с людьми, многих знал лично, особенно среди крестьян. Налаживать такие контакты ему помогала и его семья, в особенности Аджубей. Да и Рада Никитична, и другие дети информировали его о настроениях простых людей. Он подобрал неплохой состав руководства. И потом, он все же был реформатор. Что-то искал, вводил новое, иногда с перебором. Но ни себе, ни другим спокойно жить не давал. То он пробует совнархозы, то делит партию, то создает вместо райкомов партии производственные комитеты, то министерства упраздняет, то их восстанавливает. Вот вся эта, казалось бы, непрерывная чехарда стимулировала активное кровообращение, которое должно присутствовать в любом государстве. Без смены кадров, структур, условий работы общество попадает в то, что мы потом сами назвали “застой”.
_____Он не давал покоя всем. И это давало какой-то приток энергии, новых идей. Он и ругал капитализм, и туфлей стучал в ООН, но тем не менее “железный занавес” приоткрыл. Начали с американцами общаться, заглядывать друг к другу, где что делается, и кое-что брали на вооружение. Но при всем при этом он, конечно, не выпускал из рук ни кадровую политику, ни средства массовой информации.
_____Конечно, был и Карибский кризис, и Берлинский, и Ближневосточный. Порой мир был на грани катастрофы. Но тем не менее даже авантюрные шаги Хрущева будоражили общество, не давали ему покоя. Все это и сказалось в том, что тот период оставил заметный след в истории.
_____Правильно говорили, что в то время партия была монопольным руководителем, держала все бразды правления, взвалила на свои плечи многое, ей не свойственное, подмяла советские органы. С позиций сегодняшних дней, конечно, кажется: хорошо было бы иметь еще одну партию, допустить определенный либерализм в обществе. Но так уж все сложилось. Подавляющее большинство народа положительно относилось к проводимой политике, одобряло действия партии и правительства.
_____А. П. С другой стороны, в хрущевское время обнаружился ряд острых конфликтов. Прежде всего конфликт двух мировых систем. Он вылился в грозившие катастрофой Карибский и Берлинский кризисы. Второй возник внутри самого общества. Была потребность его реформировать, создать более гибкие, плюралистические формы управления хозяйством. Но все попытки такого рода приводили к тупикам, к абсурду. Была косыгинская реформа, потом рыжковская, горбачевская. В конечном счете, они привели к катастрофе централизма, а либеральный вариант хозяйствования развалил страну в прах. Существовал также конфликт внутри интеллигенции. Между новым, очень ярким деревенским направлением — распутинским, беловским с русско-национальным пафосом, поднимавшимся из-под интернациональной, сталинских времен, культуры, — и молодыми демократами типа Евтушенко, Вознесенского, Окуджавы. Вот этот конфликт в нашем обществе привел сегодня к острейшей схватке русских патриотов с прозападниками, проамериканцами. Как вы ощущали этот конфликт, как осмысливали, будучи человеком, курировавшим проблемы безопасности страны? Он ощущался тогда так же остро, как теперь, или нет?
_____В. С. Нет, так остро не ощущался. Но то, что он был на поверхности, уже играл заметную роль, было видно. И мы понимали, что надо держать порох сухим и как-то реагировать, решая вопрос за вопросом, реформируя общество. Однако при таких людях, как Суслов, Кириленко, Подгорный, делать это было почти невозможно. У них была определенная зацикленность на догмах. К примеру, когда Светлана Аллилуева переправилась на Запад, я на политбюро докладывал о контрмерах. Говорил, что у нас есть возможность немедленно опубликовать ее “Письма к другу” в одном из зарубежных изданий, и не дать иностранным спецслужбам — а это было накануне 50-летия Советской власти — напичкать туда что-то такое, что сможет принести нам вред. А у нас был экземпляр этих писем и мы видели, что там ничего крамольного нет, кроме ушата грязи на своего отца. Она хвалила Хрущева, Косыгина, радовалась, что наконец избавилась от охраны, что живет в той же квартире… Но мне на политбюро сказали: “Что, мы сами, своими руками будем обмазывать себя грязью? ” Говорю: “Я вам две недели назад посылал эти “письма”, почитайте, какая же там грязь? Я же предлагаю не во вред государству”. Но взяла верх осторожность, воспитанная годами: держать и не пущать.
_____А косыгинские реформы? Они начинались и через год глохли. Потому что то Минфин входит с предложением отменить такое-то положение реформы, то Госплан требует не давать прав местным органам, мы, мол, сами здесь разберемся. В конечном итоге реформа превратилась в пустой звук.
_____Что же касается международных отношений, то шла самая настоящая “холодная война”, в которой мы заняли одну сторону, а Запад другую. И все делалось, как на войне: надо побольше одержать побед, сократить потери и максимально дезинформировать противника.
_____А с интеллигенцией обстановка поначалу была почти блестящая. Уверен, если бы мы тоньше, умнее и дипломатичнее с ней разговаривали, все было бы иначе. Я был на многих таких встречах, когда Хрущев начинал за здравие, а кончал за упокой. Приглашал за город. Под деревьями в лесу, на даче, накрывались столы. Все шло хорошо, а потом Хрущев начинал всех воспитывать, не вникнув глубоко в вопросы. Вот как у меня получилось с Пастернаком, когда ему Нобелевскую премию дали. Меня с Аджубеем пригласили в Кремль. В кабинете — Хрущев, Суслов. “Ты завтра с докладом на пленуме комсомола выступаешь? ” — “Да”. Хрущев продолжает: “А ты не мог бы Пастернаку выдать, как надо, в докладе? ” Я говорю: “Как-то это не очень в доклад вписывается, он ведь посвящен 40-летию комсомола”. — “А вот мы сейчас надиктуем, потом вы с Алешкой посмотрите, с Сусловым согласуете и действуйте! ” Вызвал стенографистку и стал говорить, что, мол, даже свинья там, где ест, не гадит, а тем, кто воздухом Запада хочет подышать, правительство возражать не будет. Говорю: “Никита Сергеевич, я же не правительство”. — “Мы в президиуме будем сидеть и в это время тебе поаплодируем”. И на следующий день эти полторы страницы я вставил где-то в текст довольно произвольно, потому что они в него явно не вписывались. И буквально через день в “Правде” Пастернак публикует заявление: “Как мне стало известно из доклада такого-то, что правительство, — он даже не обратил внимания, что я не правительство, —… я отказываюсь от Нобелевской премии”.
_____Цель была достигнута, но какой ценой? Пастернак-то послушался, но вокруг него были сотни людей, которых мы восстановили против себя. И мне до сих пор припоминают это выступление: мол, я в КГБ такое сделал. А я еще не был в КГБ, это был 58-й год, до КГБ еще 3 года было. Похожие “разговоры” и с бульдозерами были, и в Манеже, и с проработкой Вознесенского. А потом вдруг ни с того ни с сего Солженицына выдвинули на Ленинскую премию. Вот шарахания какие! Правда, некоторые такой неразберихой пользовались, например, Евтушенко. Он объездил, по-моему, все страны во времена Хрущева. Договорился даже до того, что ему Роберт Кеннеди будто бы по секрету назвал фамилии Синявского и Даниэля, включив предварительно в ванной воду… В Америке надо было пускать воду, чтобы глушить разговор с Евтушенко! Кого боялись, неужели меня?
_____Думаю, что одна из главных причин происшедшего в том, что мы не занимались постепенным реформированием, не поправляли свои ошибки и не делали нужных выводов. Решили, что пришли надолго, навсегда, и нам нечего далеко заглядывать в будущее. Посмотрите по архивам. Мы не сумели даже архивы, как положено, привести в порядок и сделать так, чтобы ими сейчас не пользовались, извиняюсь, как туалетной бумагой. Почему американцы и англичане уже давно приняли законы: “Вот эти архивы открывать через 40 лет, эти — через 50, а эти вообще не открываются”. А у нас: вот папка политбюро, вот папка бывшего генсека, вот архивы КГБ, архивы молодежные. Ими сейчас торгуют направо и налево, причем выборочно. Публикуют только то, что сейчас для конъюнктуры подходит. А что невыгодно — придерживают. Если уж беретесь публиковать, так разрабатывайте этот пласт до конца!
_____А.П. Вы были руководителем КГБ, когда это была суперорганизация. Сейчас это все остатки, объедки, осколки. Что такое спецслужба послесталинского периода? Нарастал диссидентский процесс. Сахаров, который взрывал атомную бомбу, превращался в диссидента номер один. Провозглашенная им конвергенция в период позднего Брежнева и раннего Горбачева постепенно принималась верхами. При этом ломался паритет, рушились переговорные процессы по снижению уровня конфронтации. Какова была роль наших спецслужб в реформировании общества, в том, что при Крючкове мы потерпели крах? Ведь мы с вами не наивные дети. ГДР, обладавшая крупнейшей армией, без единого выстрела сдалась — это процедура госбезопасности. Сдача вообще всех стран Восточной Европы — это госбезопасность. Создание народных фронтов в республиках Прибалтики и Закавказья, которые были детищем Александра Николаевича Яковлева, — это тоже работа спецслужб. Тогда КГБ, как мне кажется, вел сложнейшие операции глобального масштаба, направленные на реформирование общества, на предотвращение катастрофы. Андропов — человек, просидевший на КГБ 17 лет, стал главой государства, что продемонстрировало важность органов во внутренней и внешней политике Советского Союза. Находясь в во главе КГБ, как вы наблюдали эти формы воздействия органов безопасности на политику государства?
_____В. С. Со времен Шелепина органы слишком изменились в сторону либерализации. Резко сократили аппарат, упразднили почти всех уполномоченных по районам, кроме пограничных и портовых городов. Прежней силы мы уже не имели и на нее не претендовали. Шелепин начал, а я продолжал проводить в жизнь профилактическую деятельность.
_____Что касается явлений и событий, которые квалифицировались как антисоветские, антипартийные, наша задача была — предупредить. Причем не раз, выступая перед общественностью, я говорил: “Тюрьма — не лучшее место для перевоспитания даже нашего противника. Оттуда выходят еще более озлобленными и враждебно настроенными”. Поэтому надежды на то, что все можно решить, кого-то засадив, увеличив количество осужденных и арестованных, — ничем не оправданы. Ведь при мне такие единицы были. Синявский и Даниэль, Григоренко, и то не в полной мере наша вина. Потому что он сам накрутил, наворотил больше некуда. И как генерал должен был соображать, что делает. Да еще Тарсис. Ну это человек, который писал тома — романы, повести, направлял их в ЦК, а Суслов их мне пересылал. Его не то в Голландию, не то в Данию пригласили. Он уехал, а мы ему закрыли въезд. И он потом там перед телекамерой вязал носки и рассказывал всякие байки о Советском Союзе. Собственно и все. Ведь мы даже слово “диссидент” тогда еще не употребляли. Не было и 5-го управления. Был в КГБ отдел во втором главке (контрразведка), который курировал Бобков. Но он был всего лишь подполковник, до генерала армии, до первого зама — ему было еще очень далеко.
_____Один раз я пошел по внутренней тюрьме. Обходы ее на Лубянке делались периодически. Одну, другую дверь открываю: за что сидишь? И почти все за какие-то коммерческие, валютные проделки, причем одной и той же национальности. Человек 14 всего. Спрашиваю начальника следственного отдела: “Что же получается, они сели на Лубянку за спекуляцию и валютные операции, а на воле все родственники и знакомые считают их “политическими заключенными”? Ведь Лубянка славилась: как попал туда, уже — политический.
_____Поехали в Лефортово. Посмотрели здание и немедленно перевели туда не только заключенных и всю внутреннюю тюрьму, но и следственный отдел. Почему тюрьму на Лубянке держали? Под рукой она у следователей, в любое время можно допрашивать, по каждой мелочи можно посоветоваться с начальством, словом, удобно устраивались…
_____Да, мы активно работали за кордоном и внутри страны, стремились получить как можно больше достоверной информации об устремлениях наших главных противников. Обширная информация шла в ЦК и правительство. Вносилось и немало предложений по различным международным, политическим проблемам. А иногда попадали в довольно сложное положение, как это случилось с Карибским кризисом! О доставке ядерных боеголовок мы узнали тогда, когда об этом заявили американцы. Об этом даже не все члены политбюро знали. Хрущев с очень ограниченным кругом лиц решил этот вопрос. Мы обеспечивали охрану доставки ракет, а с какими они боеголовками — было неизвестно. Мы делали свое дело, а дальше нас не пускали. Причем обстановка тогда была такая, что и Хрущев, и политбюро держало органы на расстоянии, еще сказывались события, связанные с Берией. И мы сами не очень стремились вникать в такие дела, потому что понимали, что наша задача другая.
_____А что получилось, когда я ушел? Андропов вскоре стал кандидатом в члены политбюро. В свое время на пленуме ЦК партии, по-моему, когда решался вопрос о Жукове, Хрущев сказал: “Мы уже обожглись не один раз и убедились в том, что нельзя в состав политбюро вводить министра обороны и “председателя КГБ”. И я тогда тоже считал это правильным. Не нужно этим ведомствам придавать дополнительную силу, а главное — бесконтрольность. Дело в том, что когда руководитель становился членом политбюро, аппарат за его спиной сразу выпадал из-под партийного и государственного контроля. Потому что к аппарату без него никто притронуться уже не имел права. Почему Берия творил все так безнаказанно? Потому что контроля не было: член политбюро! В определенной мере так и с Андроповым случилось. Я еще мог о положении в каком-то посольстве любую записку написать в политбюро, доложить, что посол занимает неправильную позицию. При Андропове все стало иначе. Громыко позвонит: “Юра, это Андрей Андреевич… ” Обменялись мнениями, и все. Это было опасное для интересов государства явление.
_____Относительно внутренних дел мы подробно докладывали, информировали, объясняли. Хрущев внимательно выслушивал, хорошо относился к запискам. Были записки по Сахарову пару раз, по-моему, один раз по Солженицыну. Их КГБ не трогал. Прокурор, по-моему, дважды приглашал Солженицына на беседу, в том числе и по нашим материалам, конечно. К нам попал даже чемодан его рукописей, там был и “Пир победителей”. Я тогда внес предложение: соберите писателей Москвы, и без всяких комментариев прочтите только эту байку. Все, больше ничего не надо. Но Симонов, и Твардовский возразили, сказав: “То, что из рук КГБ получили, мы не будем читать”. И ушли от этого вопроса.
_____И с Сахаровым было точно так же. Когда он только начал выступать, Хрущев как-то сказал: “Что нам с ним делать? Сам придумал бомбу, а теперь нас обвиняет в том, что мы негуманные и должны ее ликвидировать… А он? ” И он сразу враждебно к Сахарову настроился.
_____Да, появлялись люди с другими мнениями, надо было ими заниматься, воспитывать, привлекать к этому людей из писательских, интеллигентских организаций, из комсомола. Мы с Синявским и Даниэлем пошли даже на такой прием: попросили Союз писателей выделить общественных защитников и общественных обвинителей при рассмотрении дела в судебном заседании. “Нельзя все руками КГБ делать”, — доказывал я в ЦК. Не один раз говорил Никите Сергеевичу, а потом Брежневу: “Не превращайте нас в доносчиков и наушников, не возрождайте эти явления. Есть партия с разветвленной сетью первичных организаций, есть комсомол. Получите информацию оттуда и делайте выводы. Не я должен вас информировать, как люди реагируют на решения пленума по такому-то вопросу… ”
_____Было повышение цен на мясо, произошло это накануне новочеркасских событий. Я пришел к Хрущеву и рассказываю, как народ реагирует, какие есть высказывания среди рабочих, ученых… Он сидел и все ерзал, а потом вскипел: “Твою мать, ты что думал, что нам “ура” кричать будут?! Думаешь, я без тебя все это не знаю… ”
_____Я ему не раз докладывал: “Никита Сергеевич, желательно больше разъяснять”. Более того, у нас была традиция, она мне от Шелепина осталась, и я это тоже делал. Периодически собирал 1015 самых злых анонимных писем — мне их пачками присылали из Совмина, из ЦК — с угрозами или бранью. Вот из этого часть отбираешь, приходишь к Хрущеву и читаешь. Ерзает, матюгается, но слушает.
_____У Хрущева была навязчивая идея разлампасить и распогонить КГБ. Я несколько раз доказывал Хрущеву, что почти все спецслужбы работают на военной основе. Нельзя три раза отдавать приказания. Один раз сказал, и все должно быть сделано. Кстати, и при Шелепине, и при мне ни одного генеральского звания разведка, контрразведка и местные органы не получили. Хрущев упорно сопротивлялся. Пограничникам давал, военная контрразведка получила. Своей властью я мог дать звание до полковника включительно. Когда Хрущев ушел, мы сразу внесли предложение о генеральских званиях чуть ли не для 60 человек. За все 8 лет долги оплатили.
_____С болью наблюдал, как в последние годы пошло дробление, растаскивание органов безопасности. Это сознательно делалось, потому что их побаивались, особенно те, у кого рыльце в пушку. Ну что значит — разведка работает без контрразведки? Я не понимаю. Внешняя разведка там, за кордоном, работает, а здесь посольство этого государства, здесь туристы, как с ними? А обмен кадрами, информацией и т. д. Или как пограничники несут службу без разведки и контрразведки? Значит, они только сторожат границу, а не охраняют. Или должны обзаводиться своими аналогичными службами. Или правительственная охрана… Казалось бы, простой вопрос. Мы, кстати, охраняли только членов политбюро (11–13 чел.). Не охраняли даже кандидатов в члены политбюро, секретарей ЦК, не говоря уже о министрах и прочих. У меня никогда не было охраны, да и потребности такой не было. Так вот, когда в поездку по стране выезжает руководитель, “охраняемый объект”, как мы говорили, ну как обойтись без контрразведки? Контрразведка должна дать полную информацию оперативной обстановки этих областей, республик. Какие следует ожидать проявления и от кого, какие следует принять меры и т. д. Служба охраны должна это знать, а не работать на ощупь. Или если такой руководитель едет за границу, то разве резидент страны посещения не должен принять участие в подготовке визита? Он обязан связаться со спецслужбами, знать обстановку в стране, проинформировать обо всем начальника управления охраны. Тогда это охрана и безопасность.
_____При мне начальником отдела правительственной связи был полковник Павел Иванович Воронин. Так вот, он выходил прямо на меня. А сейчас целая служба при президенте. Генералов там, думаю, человек 12–15…
_____А.П. Знаете, что меня поражает, Владимир Ефимович. Государственная безопасность — это целое понятие, оно имеет логическую и функциональную форму. Сегодня в сердце нормального человека чувство обостренной опасности, в которой находится страна, Родина. Вот еще одна беда, вот новая угроза… Органы госбезопасности после 85-го года, при Горбачеве, когда все уже грохотало этой бедой, молчали. Уже интеллигенты протестовали, писатели в 91-м году, а органы как-то растерялись. В США Кеннеди застрелили, по-видимому, при участии своих же органов безопасности, потому что тот начинал вести страну не в ту сторону. Ицхака Раббина, по-видимому, убили тоже органы безопасности, потому что, по их мнению, он вел страну куда-то не туда в отношениях с Арафатом. То есть органы безопасности в других странах связаны с определенными интересами, с какими-то элитами, открытыми и закрытыми, и они в состоянии разными способами корректировать курс страны вплоть до таких страшных спецопераций. У нас органы безопасности дали возможность полностью развалить страну. Более того, посмотрите, куда пошли все комитетчики. Под их надзором были темные связи, наркопути, торговля оружием. И они быстренько оседлали эти свои связи, вошли в бизнес, создали совместные предприятия. Теперь на “мерседесах” ездят, тоже стали новыми русскими. Бобков, который всегда отстаивал чистоту советских идеалов, обслуживает новый буржуазный, суперантисоветский, антикоммунистический строй, являясь мотором очень сложных и, по существу, губительных для страны, для конституционных процессов операций. Как вы это объясните?
_____В. С. А вы вспомните, сколько сменилось руководителей органов за последние десять лет. И каждый из них под видом укрепления разгонял профессиональные кадры. Я вам скажу, что такое кадры КГБ. Эта элита почище, чем в партии. Действительно просеянные через пять сит, тщательно отобранные. Я сам пришел туда зеленым, совершенно неподготовленным. Но все начальники главков, управлений так меня поддержали, настолько помогли, что я им благодарен всю жизнь. Ни одного, даже мелкого, подвоха, ни одного булавочного укола. Это люди с огромным пониманием и ответственностью, с уникальным человеческим отношением ко всему. И они меня ни разу не подвели. Думаете, почему меня Брежнев отправил на Украину на 14 лет в 67-м году? У него, помимо всего порчего, наверное, возникал вопрос: “Ага, если они с Хрущевым так аккуратно обошлись при подготовке октябрьского пленума — нигде прокола, нигде утечки, все органы работали слаженно, никто не пошел никуда доносить, значит этот человек опасен. ” Вот он и решил на всякий случай удалить меня подальше. К сожалению, это участь всех тайных советников: сделал дело и уходи…
_____Так что уволенные или изгнанные работники органов были просто вынуждены разбежаться по разным конторам. Я порой сам поражаюсь: все они осели в банках, в каких-то коммерческих организациях, посоздавали частные конторы по охране. А что сделаешь? На скудную пенсию жить, пусть даже она немножечко выше, чем у других?..
_____А то, что органы действительно повели себя так пассивно, я согласен. А ГКЧП? Это разве не результат беззубости? Для меня даже непонятны их действия. Если все это затеяли, как же вы можете потом ехать извиняться? Ну если бы на октябрьском пленуме ЦК, не дай Бог, не сняли бы Хрущева, я должен был пойти к нему извиняться: видите ли, мы хотели вас снять, но у нас не получилось, просим нас извинить и будем продолжать работать. Смешно.
_____ГКЧП и их действия — для меня это загадка… Мы с Шелепиным тогда находились в “Лесных далях”, в пансионате. Накануне ГКЧП по телевидению передали французский фильм, где я рассказывал около часа о том, как готовили и проводили октябрьский пленум 1964 года. И утром еще раз повторили. Как инструктаж какой-то. Еще многие бывшие министры, проживавшие там же, говорили: “Ты семинар вчера провел”. И когда первая пресс-конференция гэкачепистов началась, мне Шелепин звонит: “Выйди! ” Мы пошли по территории пансионата. Он говорит: “Ты видел пресс-конференцию? Все пропало, ничего не будет, не получится! ” Уже пресс-конференция показала, что инициаторы ГКЧП сами не знали, как с этим совладать. Металла в голосе никакого, никакой воли, никакой цели. Хотя само обращение было отлично написано. Ведь о народе шла речь, об обществе, о государстве. Посмотрите, в их рядах были министр внутренних дел, председатель КГБ, министр обороны, председатель правительства. Что еще нужно для того, чтобы, если уж начали, довести дело до конца?..
_____И потом сравните. Новочеркасск — да, это была наша трагедия, да, наше несчастье. Но таких событий в Советском Союзе было раз-два и обчелся. А теперь вспомните расстрел “Белого дома”. Или бойню в Останкине, когда все делалось по приказу президента, правительства… Сейчас каждый год отмечают годовщину Новочеркасска! А жители этого города? Там 40 процентов проголосовали за коммуниста при избрании депутата. Вот так народ это оценивает после стольких лет.
_____А.П. Вы сегодня на покое. Бог дал вам отменное здоровье, я радуюсь этому обстоятельству. У вас теперь много свободного времени. Вы сказали, что у вас есть маленький домишко, кусочек земли, фруктовые деревья, кусты, грядки. Как вы переживаете сегодняшнюю нашу драму? Что она в вашей душе, в вашем сознании порождает?
_____В. С. Очень тяжело все переживаю. Ведь я вырос на такой почве и на таких идеях, которые с нынешними временами несовместимы. Вот недавно с одной телепередачи позвонили и предложили принять в ней участие. Я говорю: “Ну что вы, у меня в семье никого репрессированного нет, в Белой армии никто не служил, дворянского титула никто не имеет, раскулачиванию тоже никто не подвергался, я не подхожу для вашей передачи. Совсем другого склада и из другого теста слеплен”.
_____С юности пошел по комсомольской дорожке, от секретаря комсомольской организации школы в Донбассе до первого секретаря ЦК ВЛКСМ, пройдя все ступени. У меня за спиной не было никаких связей. Хрущев ко мне хорошо относился. Даже на встречах с избирателями записки приходили: “Правда, что у вас супруга — дочь Хрущева? ” Потому что многие удивлялись: ведь растет, как на дрожжах! В 22 года уже секретарь ЦК комсомола Украины, в 26 — секретарь ЦК ВЛКСМ, в 37 лет — председатель КГБ. Партия и комсомол сделали меня таким, какой я есть. И все это развалилось! Не просто развалилось, а еще и обмазывается грязью все, что нами было сделано. Я в Донбассе вырос и знаю, как после войны там все было разрушено. Были восстановлены все домны, заводы, шахты. Только за год было построено 37 комсомольских шахт! Сейчас уже лет 10 я не слышу, чтобы хоть какую-нибудь фабриченку пустили в строй.
_____Еще говорят: вы свободу зажимали. Я обычно отвечаю: “С той свободой, которая сегодня якобы дает прогресс и развитие, мы бы войну проиграли и страну не подняли. Вот если бы сейчас, не дай Бог, начались бы какие-то события, вы думаете, мы бы победили? С нашей нынешней армией и молодежью? ЦК комсомола мог обратиться к молодежи — и 250300 тысяч людей поехали осваивать целину. А если сегодня президент обратится с подобным призывом, сколько придет к Кремлю и добровольно возьмется за дело государственной важности?
_____Действия оппозиции мне кажутся нерешительными. Идет какое-то заигрывание с властью. Я ко всему этому спокойно не могу относиться. А все, что идет из этого чертова телеящика, до инфаркта довести может: сплошная ложь. И думаешь, до чего мы дожили? Хорошо, нас обвиняют, что была однопартийная система, что проводилась только одна линия. Но ведь главная забота была о советских людях! А так безбожно врать, как сейчас, ограбив и унизив весь народ, это и есть свобода и прогресс?.. Поэтому мне сегодня нестерпимо больно…
