Авторский блог Редакция Завтра 03:00 21 апреля 1997

БЕЖЕНСТВО

<br>
БЕЖЕНСТВО
Author: Александр Синцов
16 (177)
Date: 22–04–97
_____
_____Новое поколение киллеров уже просекло великий навар в куче биологического сырья, коей является человек на грани жизни и смерти. Теперь, прежде чем пришить “поставленных на счетчик”, опытный стрелок обращается через посредников в белых халатах в центры трансплантации внутренних органов — чаще всего печени. И потом по заказу убивает так, что свеженькая жертва протягивает еще трое-четверо суток. Времени достаточно, чтобы встроить полуживого трансплантанта в технологическую цепочку пересадки, соблюдая все медицинские, юридические нормы.
_____Как таковой, пересадочной индустрии еще не существует. Но бизнес есть. Жертвы-первопроходцы — тоже.
_____В Буйнакске заживо сожгли торговца детской печенью. Варгун Саидов выкрал у родственников семилетнего мальчика-нищего, “вырубил” его ударом по голове и привез в аэропорт Махачкалы для передачи в Москву заказчику… Зуб за зуб. На площади Буйнакска В. Саидова привязали к старым автомобильным покрышкам и подпалили.
_____А недавно по НТВ смотрю, слушаю — и ушам не верю: рекламируют пересадку печени от матери дочке. Показывают этих двух несчастных и троекратно, с нажимом внушают: такая пересадка возможна только у близких родственников. И опять же долбят о дороговизне операции — типичная скрытая реклама!
_____Академик Шумаков (лично его я ни в чем не подозреваю) любое здоровое сердце пересаживает своим пациентам, а печень, мол, по “мнению” НТВ, можно только родственную. Конечно, это очередная лапша на наших ушах. Отцы-основатели нового бизнеса точно знают: молодые органы приживаются практически на любом взрослом.
_____С первой оттепелью возле Ярославского шоссе у поворота на Мураново были найдены два детских трупика со следами хирургического вскрытия. Двух мальчиков — пяти и девяти лет — опознали в колонии таджикских беженцев, что обосновалась в совхозном общежитии возле деревни Тальники.
_____С Казанского вокзала, места постоянного кормления беженцев-таджиков, электричкой в сторону Быково езды сорок минут. До поезда ждать больше часа. Брожу по вокзальным колизеям, постоянно натыкаюсь на людей в бухарских халатах, затасканных и рваных, женщин — в пестрых, мужчин — в однотонных, коричневых или синих. Дети с ними — в курточках и в русских шапках-ушанках. Или отдельно группами: старший и один-два малыша.
_____Время — послеобеденное. На выходе из метро “Комсомольская” — кордон из двух милиционеров. Они просеивают толпу на наличие “черных”. Выхватывают в основном торговцев с тюками и молодых мужчин. Вот движется семейство таджиков, издали виден яркий куколь платка женщины, зимняя, барашковая тюбетейка хозяина. С ними мальчик.
_____Однажды я уже видел их в вагоне метро. Мужчина притворялся старым, опирался на тяжелую лакированную палку, которая, видимо, была для него еще и личным оружием.
_____Лишь на первый, нелюбопытный взгляд, он мог показаться стариком. А если бы был белолиц и сбрил бороду, не сутулился и не опирался на посох — лет тридцать пять можно было ему дать. Да и по жене судя — молодой, с мерцающими диковатыми глазами, по десятилетнему сынишке можно было разгадать в попрошайке человека нестарого.
_____Сейчас с “работы” они шли прямо на постовых, и я ждал задержания с выяснением. Но менты даже не поглядели в их сторону. Я спросил: почему такое попустительство неугодным элементам?
_____Оказалось, таджики — не криминальны, тем более — семейные. Очень мирный и добродушный народ, даже в условиях беженства. В отличие от цыган. Что-то вроде наших ненцев или чукчей.
_____И я сорвался вдогонку за экзотическим семейством. Зацепившись взглядом, долго ходил за ними.
_____У хлебного киоска все семейство остановилось. Стали покупать самый дешевый черный хлеб.
_____— Сколько будет четыре буханки? А? Слышишь, скажи! У меня деньги есть! — с азиатской пронзительностью возопил старшой, и черная борода его бульдозером встопорщилась и затряслась, а мутные, желтоватые глаза тревожно замигали.
_____— Чего орешь! Восемь тысяч! Деньги давай! (А только что, конечно, продавщица любезничала с дамочкой).
_____Муж с женой неудобно встали под носом у киоскерши. Таджик сунул руку за пазуху и извлек оттуда горсть сотенных и двухсоток. И начался долгий счет, слюнявленье пальцев, перебранка супружеская: в арифметике “чукча” был много слабее жены, но ей не по чину семейная бухгалтерия. Считали, пересчитывали… Наконец, отдали лоточнице. Она еще попросила вместо нескольких пятисоток дать “мелочи”. Ей на сдачу удобнее. Они опять стали долго, с подозрением пересчитывать. Наконец, загрузились буханками и пошли дальше.
_____В грандиозности вокзалов, высоток, перспектив, мостов и переездов эти трое казались блошками, божьими коровками. Они не видели красоты архитектуры, им ни к чему была изощренность русских зодчих. Терялась Москва и для меня — настолько захвачен я был слежением. Что-то скалистое только громоздилось вокруг. И какие-то тропы невидимые были в этих лабиринтах, такие же знакомые, привычные моим вожатым, как в предгорьях Куляба.
_____Они перешли к Ярославскому вокзалу, к старухам, подпольно торгующим водкой. Тоже покричали с ними обоюдно, незло. Нашли русскую бабку с самой дешевой продукцией. Из-под полы старухиного шушуна под полу бухарского халата перекочевала “медноголовая”, после чего шаг хозяина сделался веселей. Он, видимо, согрелся духом, стал громко стучать палкой и на обратном пути к Казанскому вокзалу купил сынишке и жене по мороженому. Напоследок были еще взяты сигареты. Потом семейство сунулось на перрон к быковской электричке, но тотчас и отпрянуло: пять “муниципалов” охраняли вход и пускали только с билетами.
_____Неспешно, гуськом, по-своему достойно глава семьи, постукивая палкой, повел своих подданных через взломанную площадь под грандиозным железнодорожным навесом, по колдобинам, между горами кирпичей. Мы (я, как шпик, сроднился с этими людьми) прошли по заброшенным путям в конец перрона, пронырнули под платформой и очутились возле первого вагона искомой электрички, подступы к которой охраняло так много двухметровых парней.
_____Сели — поехали.
_____Контролеры даже не попытались высадить моих азиатов — просто не заметили.
_____Так с поводырями я добрался до Тальников. Зашел следом, не замеченный ими на всем пути, в четырехэтажный дом из арболита — дешевый и холодный. Из каждого окна торчала труба от буржуйки. Глубоко пробиты были за зиму несколько троп в лес по дрова. По этим путикам лесным бегали когда-то и те самые два здешних мальчика, чья печень востребовалась более достойным носителям.
_____В нашей сплошь теневой экономике уже есть и этот, самый черный, бизнес: частные центры трансплантации под безобидными урологическими или гинекологическими вывесками. Молодые московские врачи (мог ли вообразить В. Аксенов таких “коллег”?) берутся за рискованные операции без высококлассного оборудования.
_____Конечно, богатые циррозники готовы платить и государственным центрам трансплантации, но там перед ними ставят, как я уже говорил, непреодолимые условия: давай донора-родственника.
_____Самопожертвованием среда “новых русских” не отличается. А вот крутая медицинская молодежь проворачивает операцию без всяких условий и со своим “материалом”. Денежные люди, естественно, рискуют, желая еще хоть три-четыре обещанных годика прожить в свое удовольствие: их время-то настало, и вдруг такая божья кара! А всего и проблема: молодой донорский орган, который биологической своей энергией намертво прихватится к куску старой плоти.
_____Рынок! И спрос на детскую живительную печень диктует соответственную мораль, средства и исполнителей.
_____Я спрашивал у людей знающих, сколько бы надо заплатить охотнику за детьми? Мне назвали около ста тысяч долларов. И сказали, что это недорого. Кстати, опять же лишь для справки: ровно столько стоит операция по пересадке сердца в институте Шумакова…
_____Разговорить таджиков в их юртах (именно такими из тряпок и старых одеял устраивают они свои гнезда в холодных комнатах старого советского общежития) было невозможно. Они пугливы, укрываются за незнанием языка.
_____Пришлось зайти в первый попавшийся русский дом в Тальниках. Его обитатель, Вадим Николаевич Тургаев, за чашкой чая и рассказал мне про Хазика и Нурика — так звали двух несчастных мальчиков. Беда с ними приключилась потому, что не оказалось в тальниковской колонии их кровных родственников. Отца зарубили топором бандиты-оппозиционеры в кишлаке, а мать умерла уже здесь, в Подмосковье, от крупозного воспаления легких. В чужой семье они не прижились. Все лето самовольно кормились на Казанском вокзале. Два раза сбегали из приемника-распределителя. Становились понемногу московскими сорванцами. Вадим Николаевич подкармливал их вареной картошкой, но в дом не пускал (боялся привадить). И когда они исчезли надолго, Вадим Николаевич подумал, что ребята в третий раз попали в спецприемник и не смогли убежать. Но в январе вдруг нагрянули оперативники, перетрясли таджиков. И по деревне пошел слух: мальчиков выпотрошили.
_____… Мой знакомый “муниципал”, который и навел меня на эти трущобы Казанского вокзала, сегодня как раз дежурил. Он показал лаз в металлической колонне. Десяток таких подпирают высокую арочную кровлю над платформами. Грандиозный навес ремонтируется. И полотнища, похожие на парашюты для сбрасывания десантных танков с самолетов, провисли. Они улавливают гайки, шайбы, болты, случайно выскользающие из рук монтажников-высотников. Однажды в такой парашют упал таджик. Из “люльки” его достали пожарные. И тут обнаружилось, что несколько семей поселилось в балках двухметрового сечения на высоте двадцати метров. Летом таджикам не хотелось уезжать на ночевку из Москвы в Тальники. И они в этих стальных коробках разостлали свои циновки и одеяла.
_____Всю зиму жили несколько семей под платформой № 16. Их “вычислили” рабочие, готовясь достойно встретить юбилей Москвы. Мне показали и эту берлогу. Отсек под перроном обложен кругом несколькими слоями гофрокартона. Металлический бак из-под мусора служил задвижной дверью. Здесь они спали, ели, мужчины выпивали свою водку, женщины и дети съедали свое мороженое. Тут они болели и умирали…
_____На мое “счастье” в этот день в приемник-распределитель Казанского вокзала попались пятеро детей-беженцев. Девочка с младшим братом, похожие на русских. Так и оказалось — мать была русская. Таджик взял ее против воли своих родителей и потом, по настоянию стариков, оставил. Девочку звали Таня, а мальчика Вах. Он попался на краже яблок.
_____Другая семейка задержанных состояла из мальчика лет тринадцати. На закорках у него в подвязке сидел полуторогодовалый брат, черненький с розовыми ладошками, а четырехлетний давал ему жеваный хлеб из своего рта. Они попрошайничали.
_____Этих детей отправят обратно в Тальники к родителям. Но они, конечно, опять пустятся в автономное плавание, пока мерзкая власть не выбросит их куда-нибудь в придорожную канаву нашей жизни.
_____В лучшем случае, их продадут за границу бездетным богатым супругам. Ловкому посреднику заманить таких детей, прикормить, обаять, выправить за хорошую взятку все документы на “право владения” нетрудно. Навар очень солидный. Этот детоторговый бизнес тоже раскручен на полную мощь. То же НТВ еженедельно обсасывает эту тему, скрыто рекламируя и поощряя “предприимчивых молодых людей”. Вот я вижу на экране, как в Арканзасе пожилая дама сюсюкает с малюткой из России, как двойняшкам из Санкт-Петербурга меняют памперсы на Тайване. И комментатор с комплексом вечного эмигранта с неизлечимым вирусом беженства попискивает от умиления.
_____Торговля детьми на вывоз, в розницу и оптом — это, естественно, предел гуманизма и благородства новой формации интеллектуальных идиотов. Естественно, вырезание печени из живого ребенка они “не приемлют”.
1.0x