ТРАГЕДИЯ ЛЮДЕЙ, УТРАТИВШИХ БОГА
5 января 1951 года, 65 лет тому назад, ушёл из жизни великий прозаик Андрей Платонович Платонов (Климентов). Его могила на Армянском кладбище в Москве, что за Краснопресненской заставой.
Проза А.Платонова – непревзойденная мощь выразительных средств в Слове. Его мысль, не знающая страха, с поразительной достоверностью осветила судьбу России в ХХ веке. Революция 17-го года провозгласила создание «нового человека». Требовалось уничтожение всего старого, в том числе и «природного устройства»…
Роман «Чевенгур» А. Платонова впервые увидел свет в 1988 году, в журнале «Дружба народов», №3; причём опубликовали сначала вторую часть романа, а в №4 дали первую часть. Никто не заметил. Затем, стал достоянием и его роман «Котлован».
С такими литературными впечатлениями мы наблюдали эпоху «нового политического мЫшления». Не мог отделаться от впечатления, что всё созданное А. Платоновым, буквально повторяется в нашей действительности, когда, вдруг, все туалеты в Москве стали платными, куда посадили для присмотра каких-то злобных старух. А коммунисты побежали сдавать свои членские билеты…
Этюды о современности
В речи, говорившего было невиданное
уважение к человеку и боязнь его встречного
разума, отчего слушателю казалось, что он
умный. А.Платонов «Чевенгур»
Часто можно слышать или читать: современный писатель, он яркий представитель современности, он отразил современность... Что, значит, отразить современность? Мимолётность сегодняшнего дня – завтра уже история. Отражали ли большие художники современность? Может быть, они являлись подголосками эпохи?
Поэт Михаил Кузьмин (1872-1936) расшифровывал понятие современности, как сталкивание мировоззрений, настроений, желаний, ненавистей, увлечений. И далее: «неизвестно ещё, влияла ли среда и современность на Достоевского или наоборот. Думаю, что наоборот. Даже до мелочей, до способа вести споры, до семейных надрывов, истерик и т.п., всё точно повторялось современниками Достоевского. Конечно, не это было его целью, равно как и изображение чьих-либо мнений. Он разбирал, углублял, острил и жалил собственным миром, который был современнее всякой современности...».
Слова М.Кузьмина с полным правом можно повторить и о Платонове. По силе эмоционального заряда, способу вести диалоги, по агитационному коммунистическому юродству Платонов жалил собственным чутким, трепетным миром, и всё с поразительной достоверностью повторялось в нашей действительности.
Среди потрясений ХХ века, провидец – Платонов – один из первых советских писателей глубоко осознал трагедию людей, утративших Бога. Людей, у которых отняли вековые православные и бытовые традиции.
Все его герои обезбоженные люди. Однако сохранив душу, как генетическую связь с прошлым, они в тоже время «душевные бедняки». Они идут по жизни и, как бы чему-то удивляются. Для них история начинается с чистого листа. «Они вышли из мертвого мучения долготы истории на простор жизни и стали дуром приспосабливать социализм к порожним местам равнины и оврагов».
В повести «Происхождение мастера» Захар Павлович напутствует Дванова: «Хоть они, большевики, и великомученики своей идеи.., но тебе надо глядеть и глядеть. Помни – у тебя отец утонул, мать неизвестно кто, миллионы людей без души живут».
Фома Пухов («Сокровенный человек») рассуждает о «душевной чужбине» и пытается понять нечто важное во времени и себе, спрашивая у каждого: «Чему ты душевно сочувствуешь?»
Героев А.Платонова томитодинаковая мечта: «как случайную нечаянную жизнь человека превратить в вечное господство над чудом вселенной, а повседневную трудовую жизнь – в добрую и целесообразную». («Эфирный тракт»).
Непрерывный поиск человеческих ценностей сопровождает все произведения А.Платонова. «Что мне делать в жизни, чтоб я себе и другим был нужен?» - спросил Макар и затих от ужаса». («Усомнившийся Макар»).
«Что такое душа – жалобное сердце или ум в голове?» - думает Игнатий Мошонков («Чевенгур»).
Такое томление души, удалившейся от жизни истинной, есть, ни что иное, как богословские аспекты, согласно и стройно разрешенные в писаниях Святых Отцов Православной церкви. В «Аскетических опытах» Игнатий Брянчанинов пишет: «Что, прежде всего, поразило меня в писаниях Отцов? Это их согласие чудное, величественное. Осмнадцать веков, в их устах, свидетельствует единогласно единое учение, учение Божественное! Учение, что единственный путь к спасению есть неуклонное последование наставлениям Святых Отцов».
К «осмнадцати» векам следует прибавить и последние два века, ибо русская религиозная мысль никогда не прерывалась. В том же согласии о торжестве Православия свидетельствовали: святители и епископы, старцы и иноки, христианская преданность которых стала их личным подвигом. Достаточно вспомнить: Оптинских старцев, Святого праведного - Иоанна Кронштадского (1829-1908), архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого, 1877-1961) и его мудрую книгу «Дух, душа, тело», страстную публицистику Владыки Иоанна (1927-1995) - митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, иеромонаха Василия (Игоря Рослякова 1960-1993), убиенного вместе с иноками Трофимом и Ферапонтом на Пасху 1993 года.
Внимательный читатель Платонова согласится, что писателю осталось сделать последний шаг, чтобы восстановить в душе своей такое убеждение, что, по словам Феофана Затворника: «... никакие подвиги наши, сами по себе, спасти нас не могут, и что наше сердце никогда не успокоится от дел наших. Оно может найти успокоение в Господе-Спасителе, и тогда лишь окрыляется надеждой спасения, когда искренно и преданно взывает к Нему: «Господи, иже веси судьбами, спаси мя!».
В предисловии к однотомнику избранных произведений Платонова, 1966г., приводятся его слова: «...писатель должен знать, что делается на земле и на небе. О чём Господь Бог думает». Последнюю фразу Платонов произносил с улыбкой, показывая на потолок глазами. «В Саваофа он, конечно, не верил» - заключает автор предисловия Федот Сучков и Господь Бог у него пишется с малой буквы.
В атеизм Платонова трудно поверить. Мучительные духовные искания в его творчестве свидетельствуют об этом. Его утончённая мысль и любовь ко всему земному, являют неиссякаемую силу Бытия!
Родился Андрей Платонов 2 сентября 1899 года в Ямской слободе города Воронежа, крещён в местной церкви. Однако невоцерковленными оказались русские люди в послереволюционный период – без молитвы, исповеди, причастия... Гулял воинственный атеизм, который увлёк и юношу Платонова.
Но, как быстро он избавился от младенческого максимализма... Ни один из тогдашних писателей не мог писать такие фразы: «Сознание, что на небе есть Благая Богородица – роднее и ласковее матери, даёт сердцу мужика любовь и силу, и он веками ходит за сохой и работает и живёт как мученик».
Главные произведения создавались А.Платоновым в середине 20-х годов, в возрасте М.Ю.Лермонтова. К десятой годовщине Октябрьской революции В.Маяковский публикует поэму «Хорошо». Публика, взахлеб читает книги одесских иронистов, про Остапа Бендера, а также про Петю с Гавриком: «Мадам, вернитесь! Если эту рыбу вы называете «нечего жарить», то я не знаю, у кого вы будете иметь крупнее! Может быть у жидов! Так идите до жидов...» («Белеет парус одинокий»).
В 1934 году на экраны страны выходит фильм «Веселые ребята», как апофеоз победившего социализма...
А.Платонов пишет «Чевенгур». В русской, да пожалуй, и в мировой литературе, нет аналогов художественного воплощения той исторической катастрофы, что произошла в России. Романы «Чевенгур», «Котлован» - жутковатые откровения о большевистском эксперименте, о котором академик И.П.Павлов сказал: «для такого эксперимента я пожалел бы предоставить даже лягушку».
С другой стороны, его произведения могут служить развернутым комментарием к высказываниям Бухарина: «Пролетарское принуждение во всех его формах, начиная от расстрела и кончая трудовой повинностью, являются, как это парадоксально не звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи».
Удивительно, как слова «любимчика партии» перекликаются в прозе Платонова. «Пролетариат живет для энтузиазма труда... потому мы должны бросить каждого в рассол социализма, чтобы с него слезла шкура капитализма и сердце обратило внимание на жар жизни вокруг костра классовой борьбы и произошел бы энтузиазм» («Котлован»).
Здесь в самый раз посмотреть на наше ускользающее время. Ибо и сегодня для многих история начинается с чистой доски, и они «дуром»приспосабливают капитализм, переименованный в рыночные отношения, к выстраданным завоеваниям социализма. А «человеческий материал» нашей эпохи обретает «жар жизни» в обратном порядке. «Шли мы к коммунизму, вышли к рынку…»
«Чепурный не вытерпел тайны времени и прекратил долготу истории срочным устройством коммунизма в Чевенгуре».
Точка в точку, как методология новейших демократов: чубайсов и явлинских... Первый обещал каждому по автомобилю «Волга», второй решил покончить с «долготой истории» за математически точно выверенное время - 5ОО дней, устроив всеобщее благоденствие. Сказал бы 5ОО дней, плюс- минус пятидневка. Ан, нет – 5ОО дней и ни дня больше. «Еще ничего не успеет родиться, как хорошо станет»...
В чём разница, между правительством большевиков, периода Ленина-Троцкого и современным - демократическим? Та - гвардия готовила мировую революцию: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем...». Современные «общечеловеки» тянут нас в глобализацию. Первые устраивали «рациональную жизнь», на вершине которой стояла Чрезвычайка; вторые конструируют тот же «рациональный» вариант, упразднив все выстраданные социальные завоевания. Каждому человеку предполагается выживать в одиночку. Не выживут, стало быть - недостойны. Тезисы прогрессистов: от Хакамады, до Жириновского...
Платонову нет равных в юродиво-гротескном, описании коммунистического завтра. Есть «Мы» Е.Замятина и мн.др., но всё гораздо слабее.
Слушая депутатов на различных съездах и в Думе, всегда вспоминается: «Слова в чевенгурском ревкоме произносились без направления к людям, точно слова были личной естественной надобностью оратора, и часто их речи не имели ни вопросов, ни предложений, а заключали в себе одно удивлённое сомнение, которое служило материалом не для резолюций, а для переживаний...».
Или: «Из бумаги исходила стихия высшего ума и чевенгурцы начали изнемогать от него, больше привыкнув к переживанию вместо предварительного соображения».
Референдум 1963 года, где: «Да-да, Нет-да» ярчайший психологический манёвр, основанный на импульсном негодовании, «вместо предварительного соображения».
Или: «Не поставить ли нам радио для заслушания достижений и директив. У нас есть отсталые массы, которым полезна была бы культурная революция и всякий музыкальный звук, чтобы не скоплял в себе тёмное настроение...»
Современная демократия началась с пересмотра всех программ радио и телевидения. По словам Платонова «радио – всесоюзный дьячок». Информационная радио-телевизионная диверсия, как государственная программа, провозгласила необходимость дешёвой развлекательности. Произошло изменение шкалы нравственных ценностей, где раньше стоял труд, теперь только досуг и развлечение...
Афористичную прозу А.Платонова невозможно пересказать. Ее надо читать, учить и восхищаться…
Вот уникальный диалог двух странствующих рыцарей революции Копенкина и Дванова, после того, как они соорудили памятник революции в коммуне «Дружба бедняка».
- Тут мы организовали хорошо, - говорил утром Дванов Копенкину.
- У них теперь пойдет усиленное усложнение, и они к весне обязательно для усложнения, начнут пахать землю и перестанут съедать остатки имения.
- Ясно придумано, - счастливо сказал Копенкин.
- Конечно, ясно. Иногда здоровому человеку, притворяющемуся для сложности больным, нужно говорить, что он недостаточно болен, и убеждать его в этом и дальше, и он наконец сам выздоравливает.
- Понятно, тогда ему здоровье покажется свежим усложнением и упущенной редкостью, - правильно сообразил Копенкин, а про себя подумал, какое хорошее и неясное слово: усложнение, как текущий момент. Момент, а течёт: представить нельзя.
- Как такие слова называются, которые непонятны? – скромно спросил Копенкин – тернии иль нет?
- Термины, - кратко ответил Дванов. Он в душе любил неведение больше культуры: невежество – чистое поле, где еще может вырасти растение всякого знания, но культура – уже заросшее поле, где соли почвы взяты растениями и где ничего больше не вырастет. Поэтому Дванов был доволен, что в России революция выполола начисто те редкие места зарослей, где была культура, а народ как был, так и остался чистым полем – не нивой, а порожним плодородным местом...
Шедевр русской словесности! Здоровье, как «свежее усложнение и упущенная редкость», «невежество – чистое поле», и тернии с терминами. Вам это ничего не напоминает? На языке идеологов перестроек и революций – это называется терминологический фетишизм – изощрённый приём, к которому прибегает зло, паразитируя на невежестве. За этими ярлыками и терминами ничего не стоит, кроме того смысла, который они сами подразумевают... «Усложнение» - это подмена и переиначивание понятий, злобная месть народу, которого они боятся, как дикого зверя.
Вот о чём с гениальной прозорливостью, методом художественного слова поведал нам А.Платонов.
Термины действительно завели нас в тернии. Термин сегодняшнего дня – монетизация льгот! О выстраданных великих завоеваниях социализма отныне можно забыть. Даже право на труд стало весьма проблематичным...
В.Распутин справедливо отметил, что революция 17-го года: «...посягнула на душу, отменив небо, но труд она - отменить не могла, разрушенную страну надо было восстанавливать. Труд стали героизировать. Душа имеет два источника питания – небо и землю. Обмерщенная душа тем старательнее цеплялась за землю, чем туже перекрывалось небесное сообщение. Вторая революция в этом веку в России, происходящая на наших глазах, страшнее, разрушительнее и подлее первой. У плюралистов и реформаторов, певших поначалу сладкими сиренами, не водилось другой цели, кроме разрушения. Они отменили даже т р у д».
Самым коварным разведкам мира и в голову не приходило, что либерально-демократическая интеллигенция в России совершенно бесплатно станет творить такое (!), на что планировалось истратить миллионы долларов. Кто-то заметил, что эти люди не понятны Западу и даже противны. Это те люди, о которых А.Платонов сказал: «прочие».
Характеризуя «прочих» и, определяя их нравственную основу, он пишет: «Кажущаяся немочь прочих была равнодушием их силы». А что такое «равнодушие силы»? Это о людях, свободных от общенациональных интересов, от отечественной истории, народных традиций... Это глина, воск, готовый для любого исторического эксперимента. «Ты его только веди вперед, он тебе и не пикнет. Это же интернациональные пролетарии: видишь, они не русские, не армяне, не татары, а – никто!»
Они без веры в Бога.
«Копенкин не мог плавно проговорить больше двух минут, потому что ему лезли в голову посторонние мысли и уродовали одна другую до невыразительности, так что он сам останавливался и с интересом прислушивался к шуму в голове».
Ба! Травкин! – помните такого? Даже фамилии созвучны. Он эмоционально заверял жителей Шаховского района, что превратит бедные земли и водоёмы в цветущий сад, за счёт строительства теплиц и разведения гусей... «Ещё рожь не поспеет, а благодать будет». Сегодня это самый отсталый район Подмосковья.
С другой стороны – это характерный пример из социальной психологии. Виктор Степанович Черномырдин – почётный студент института филологии Киевского университета и лауреат премии «Типун тебе на язык», говорил: «Правительство – это не тот орган, где, как говорят, можно одним только языком...»; «Да я вон в своём седле премьерском – только ветер в ушах...»; «надо же думать, что понимать».
С такой аргументацией можно продать любое национальное достояние, как стратегические запасы урана…
Или другой пример с президентом – кавалером Мальтийского ордена, который на досрочных проводах советских воинских частей из Германии, плясал, пел «Калинку», потом взялся дирижировать полицейским оркестром, чем переплюнул даже царя Дадона из оперы Римского-Корсакова «Золотой петушок». Дадон, попав в сети Шамаханской царицы, на её уговоры сплясать с ней, имел достоинство ответить: - «на людях плясать ня буду».
В «Чевенгуре» писатель привел рассуждение, заимствованное им из книги Николая Арсакова, изд.1869 г.
«Лесной надзиратель читал произведение Н.Арсакова... Откуда вы? – думал он про большевиков. Вы, наверное, когда-то уже были, ничего не происходит без подобия чему-нибудь, без воровства существовавшего... Арсаков писал, что только второстепенные люди делают медленную пользу. Слишком большой ум ни к чему – он, как трава на жирных почвах, которая валится до созревания и не дает покосу. Ускорение жизни высшими людьми утомляет её, и она теряет то, что имела раньше. Люди, - учил Арсаков, - очень рано почали действовать, мало поняв… Надобно памятовать, что все грехи общежития растут от вмешательства в него юных разумом людей... Достаточно оставить историю на пятьдесят лет в покое, чтобы все без усилий достигли упоительного благополучия».
«Ничего не происходит без подобия чему-нибудь» - современные демократы и большевики – «близнецы братья». Е. Гайдар сознательно и злобно загубил всю отечественную промышленность, введя шоковую рыночную терапию. И видя, как корчится в муках мощный производительный сектор, цинично заявлял: - «Что ж, погибает тот, кто достоин смерти».
В новой русской истории не случалось и пяти лет покоя – реорганизации, перестройки, войны ... и жесточайший прессинг со стороны мировой тайной закулисы. Все без исключения нестроения, смуты, революции в России планировались и инициировались Западом, не без помощи легиона вольнодумцев, диссидентов, масонов, интернационалистов, провокаторов, агентов влияния, откровенных шпионов и диверсантов.
Пожалуй, самое поучительное в романах «Чевенгур» и «Котлован» - это крушение смысла Бытия или разумного поведения людей. Отняв у людей христианские ориентиры, все герои А.Платонова сгорают в бесцельном пламене жизни. «Они живут вдаль по инерции от рождения». Это ужасно! Прожить короткую земную жизнь обреченным человеком...
И сегодняшняя ситуация несёт нам полностью закрытую перспективу, а вымирающий народ превращается в платоновских «страстотерпцев...в смиренный груз нищеты, отчаяния и смиренной косности».
Советские писатели не сказали о А.Платонове ничего. Как будто его не было. Даже любвеобильный К. Г. Паустовский.
Литературный мэтр – В. Катаев, автор повестей: «Трава забвенья», «Святой колодец», «Алмазный мой венец», «Уже написан Вертер»… также не удосужился заметить гения отечественной прозы.
Однако следует привести слова В. Катаева, что «самое драгоценное качество художника – это полная, абсолютная бесстрашная независимость своих суждений»; с полным правом можно отнести к творчеству А. Платонова. Конечно же, В. Катаев знал прозу А. Платонова, как знал её М. Булгаков. Думаю, что творчество А. Платонова оказало на них серьёзное влияние. М. Булгаков был частым гостем в семье Платоновых, и когда Платонов читал свою прозу, Булгаков повторял: «мастер, мастер…».
Если А. Платонов в своих произведениях говорил о великой любви ко всему земному (!), о неиссякаемой силе Бытия, то М. Булгаков предупредил нас о всех проявлениях сатанизма.
Лишь в 80-е годы появились очерки о жизни и творчестве писателя, среди них известная книга Владимира Васильева. К 100-летию со дня рождения Андрея Платонова о его творчестве писали: Ю.Нагибин, А.Дугин и мн. др. Статья Александра Дугина «Магический большевизм Андрея Платонова» требует отдельного рассмотрения, ибо в ней такое обилие «сакрального и онтологического», что к ней подходят слова Платонова: «Не имея исхода для силы своего ума, он пускал её в слова и долго говорил».
Замечательная работа: «Родоначальник нации» Михаила Коврова…
А вот, рассуждение о прозе А. Платонова философа из МГУ Федора Гиренок: «Между Буниным и Розановым расположился Андрей Платонов, поселивший в языке эмоций и чувств пустоту газетных штампов и казённых слов. Пустые слова разговорили немотствующий язык чувств, освободили энергетику языка вещей; заставили универсальное работать на региональное...». «Спецназ России», №12, 2004.
Мудрёно, всё не верно, и даже оскорбительно. «Пишут всегда для страха и угнетения масс, - не разбираясь, сказал Копенкин – письменные знаки выдумали для усложнения жизни. Грамотный умом колдует, а неграмотный на него рукой работает...»
В творчестве А.Платонова нужно понять главное – его самого. Он был: «сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом». (1 Пет.3.4.)
И не только. Писатель имел пытливый ум и слыл талантливым инженером-конструктором. Он любил технику. На выставке (1999г.) в Трубниковском переулке были представлены его изобретения: кварцевые весы, электровоздушный подшипник, патент на «Электрический сверхёмкостный аккумулятор на принципе сверхпроводимости при низких температурах» (!) и др. На одном из стендов, из записных книжек писателя, я выписал цитату: «Сознание себя Иваном-дураком – это самосознание народа, которое показывает, что мы имеем дело с народом хитрецом, с умницей, который жалеет, мучается, что живёт в таком дурацком положении».
Следует упомянуть, что писатель был женат на красавице Марии Александровне Кашенцевой, они нежно любили друг друга…
Л.Бежин назвал прозу А.Платонова экзистенциализмом. Снова – термины. Это что - высшее достижение в литературе? Не берусь расшифровывать эти «тернии». Любопытные читатели прочтут об экзистенциях, модусах, феноменологии... в энциклопедическом словаре. Замечу лишь, что к этому направлению принадлежали: Н.Бердяев, Л.Шестов, М.Хайдеггер, Ж.П.Сартр, А.Камю...- все богоборцы! Можно ли представить в этом ряду Андрея Платонова? Конечно же, нет. «Величие Платонова, - пишет далее Бежин – именно в языке, в особом построении фразы, которую он лощил, шлифовал, чеканил».
Ничего он не лощил. В каждую фразу он вкладывал ДУШУ. Шлифовка и чеканка есть ремесло, где всегда можно набить руку, А вот ДУША – дар БОЖИЙ.
Как не вспомнить В.Розанова: «Души в вас нет: вот и не выходит литературы!»
Величие А.Платонова в том, что он пропустил через свое чуткое, трепетное, обостренное художественное мировоззрение все издающие дурной запах «измы» от марксизма до фрейдизма...
«Миру предстоит обновиться или оцепенеть в безграничной тоске» - такое по праву сказать великому писателю ХХI века, каким и является А. Платонов.
